Балан наклонился:
— Я тебе говорил, что без Белиара ты просто никто?
— Ошибаешься, — ощерившись, прохрипела Иштар.
Внезапно кнут прилетел ей в руку, и горящая корруптовыми искрами плеть едва не захлестнулась на шее у Балана. Но демон оказался быстр, успел выдернуть копьё и подставить его под конец кнута.
«О, справедливая Бездна, ты действительно зришь за своими детьми», — облегчённо вздохнул Хродрик.
Плеть беспомощно обвилась вокруг красного древка, а потом Балан грубо выдернул кнут из руки ослабшей демоницы. И воткнул трезубец в ту же рану.
Иштар завизжала, выгибаясь от боли.
— Шлюха, — улыбнулся демон, прижимая ногой ей шею, — Я бы поигрался с тобой, если бы не знал, что это смертельно.
Демоница хрипела и скалилась, пытаясь спихнуть стопу. По её щекам текли кровавые слёзы, изо рта тоже спускалась чёрная струйка.
«Я подскажу тебе достойную клятву верности, господин. Чтобы ты сразу впал в милость великому Балану, и, быть может, он удостоит чести и меня обрести снова тело».
Хродрик елейно лил в уши свою радость, а у меня голова гудела от кучи вариантов, один страшнее другого.
Бес предлагал невозможное.
Об этом моём выборе говорил Абсолют? То, что я зря оказался в Тенебре, мне уже давно понятно.
Лицо Иштар стало изменяться, из локтей и коленей полезли костяные шипы. Та самая трансформация тела демона, дающая силу, но после которой наступает гибель — демоница пошла на крайние меры.
— Поздно, тварь, — Балан выдернул трезубец, замахнулся, наметив новый удар в голову.
Послушай беса, и сделай всё наоборот.
Если нет силы земли, значит, в бросок можно вложить хотя бы огонь. И всю злость, что есть во мне.
Когда моё копьё вошло в ухо Балану, Хродрик визжал и матерился, как последнее исчадье ада. Демон с криком схватился за голову, а я в два прыжка оказался рядом и протаранил его плечом.
Предельное усилие чуть не кинуло в обморок, у меня потемнело в глазах, но я, падая вместе с ошалевшим Баланом, всё же схватился за его трезубец. Коррупт сразу зашипел в ладонях, я по инерции рухнул на землю, откатившись, и вскочил на ноги.
С его трезубцем в руках!
Демон уже был на ногах — он одной рукой выкручивал копьё с орущим бесом из уха, а другую протянул ко мне. Моё тело сразу охватила оторопь, нога сама шагнула вперёд, и я на миг подумал, что план до этого был хорош.
Но вокруг шеи Балана вдруг захлестнулся кнут, его дёрнули вниз. Захрипев, демон осел на колено, схватился пальцами за витки на горле, но по плети Иштар вдруг прошлась волна какой-то парализующей магии.
Это на секунду отвлекло Балана, заставило его закатить глаза.
А мне осталось снова вообразить вихрь энергии огня, направить через плечо в руку… Пользуемся тем, что имеем.
И трезубец смачно вошёл в расширившиеся зрачки. Кажется, даже пробилась задняя стенка черепа.
А «каменное жало», оказывается, можно сделать чисто огненным. Я упал на колени, чувствуя, что сил больше никаких. Победить двух бесов и одного демона за день — это для меня слишком.
Моя голова упала на грудь, я едва держался, чтобы не свалиться ничком. Нет, сидим на коленях, держимся… Марк, нам ещё демоницу побеждать, а ну вставай!
«Идио-о-от! Сраный червь, что ты натворил?! Да эта потаскуха сожрёт меня живьём, скормит Апепам…»
— И сожру, — послышался хриплый и булькающий голос Иштар.
Тут же гулко хрустнуло, словно вправили кость.
— И скормлю, — это Иштар сказала уже чисто, в уши ударили соблазняющие нотки.
Я едва смог поднять голову. Демоница поднялась за спиной так и не упавшего Балана — он заваливался вперёд, но торчащий трезубец упирался другим концом в землю, да и кнут помогал держать равновесие.
«О, нет, прекрасная и ужасная, повелительница покорённых сердец, такое ничтожество, как я, даже и не смел…»
— Заткнись, Хродрик, — резко бросила Иштар.
Костяные наросты, которые чуть не вылезли из её тела, уже исчезли. Прихрамывая, с одним сломанным крылом, она подошла к Балану и ласково обняла его опрокинутую под весом трезубца голову:
— Бедный Балаша, — она потёрлась щекой, задевая своим рогом об его, — Не справился с обычным человеком.
Тут же из груди демона вырвался огромный светляк, влетел в меня. Меня откинуло на спину, как будто от веса светящегося снаряда, и я выгнулся — то ли от боли, то ли от хлынувшей по жилам силы.
Перед глазами ярко просветился стержень духа, показывающий мою точку в шестом персте. Я на миг услышал зов Неба и Инфериора, и даже, казалось, Абсолют снисходительно взглянул на заблудшую частицу.
— Впрочем, не совсем обычный, — демоница обхватила моё копьё, так и торчащее из уха Балана.
Крякнув от натуги, она грубо вывернула его, а потом с чувством пнула демона в спину. Тот упал мешком, крылья распростёрлись вокруг, и демоница даже замерла на несколько секунд, с особым удовольствием глядя на эту картину.
Я начала вставать. Пусть вся сила новой ступени ушла, чтобы залечить раны, я ещё могу кое-что показать.
Вокруг послышались вопли и крики — на края каменной чаши, в которой мы были, стали вылезать бесы. Все расщелины заполнялись ими, они оарли и тыкали пальцами.
Иштар приблизила копьё к глазам:
— А теперь, Хродрик, расскажи, к чёртовой Бездне, что здесь происходит?
* * *
Лететь в руках демоницы, когда перед твоим лицом покачивается соблазнительная, пусть и красная, грудь… Эх, это принесло бы мне удовольствие, если бы я не сражался каждую секунду за свою свободу.
У Иштар была другая сила. Если этому Балану надо было протягивать руку, чтобы прогибать мою волю, то демоница делала это каждой частицей своего прекрасного тела.
Умом я понимал, что она не совсем красива с земной точки зрения. Но объясни это своим чувствам и моей мужской части.
Да, я её хотел. Да, она всё время ласково тёрлась об мою щёку, закидывая в мозг эротические образы один соблазнительнее другого.
Но я понимал, что поддайся хоть на секунду, и моей свободе конец. Я всё ещё шестой перст. Уж не знаю, как я до сих пор держался, но огромный напор на мою «сильную волю» ощущался каждую секунду.
«Сладкая моя повелительница, в твоих руках истинное сокровище. Частица Абсолюта, из того мира, что построен на костях…»
— Заткнись, Хродрик, — резко бросила Иштар, — Внизу много раскалённой лавы, и она ждёт тебя.
«Молчу, моя госпожа».
— Такой интересный, — ворковала Иштар, прижимая меня к упругой груди, — Как ты ещё не превратился в беса?
