Алтарь был всего в десяти шагах, и я прыгнул, поддавшись неведоммому желанию. Коснуться, чтобы…
Моя ладонь шлёпнула по шероховатой поверхности, и в пещере на миг воцарилась тишина. Аваддон, нависший надо мной неколебимой горой, спросил:
— И что это значит, частица?
Позади меня грохотал камень. Я обернулся — Белиар, теперь представлявший из себя монстра не хуже Аваддона, пробил рогами своды пещеры.
Мост под ним обломился, он стоял по колено в магме. В одной руке у него была зажата Иштар, а другую он протянул к печати со словом Каэля. Их воли так и боролись за искрящуюся табличку.
А я так и лежал, прижав ладони к алтарю…
— Я сейчас тобой займусь, червь, — небрежно бросил мне Аваддон, — Видишь, твой Беляшик уже гаснет.
Белиар и вправду начинал уменьшаться. Потратив все силы на контроль над печатью, он потерял время.
Меня взяла лёгкая обида. Ну, и чего я достиг? Пришёл туда, где всё началось, добежал до алтаря.
А дальше-то что делать?
Даже Инфериор теперь словно удалялся от меня, стихия земли гуляла эхом где-то вдалеке.
Стиснув зубы, я погрузился в себя. Нужно искать помощь внутри!
Перит, просва сраная, ну ты же должен знать, в чём моя цель?
Небо робко постучалось в мой разум, нагревая ладонь, прижатую к камню.
«Передай слово бога», — мелодичный голос раздался так ясно в голове.
Словно озарение снизошло на меня, и я крикнул:
— Ты знаешь слово Каэля, Аваддон?!
Аваддон, занятый сдерживанием Белиара, лишь покосился одним глазом. Судя по лицу, его это совсем не интересовало.
— Прости! — твёрдо сказал я, — Его слово — «прости»!
Табличка вдруг вспыхнула ярким светом. Аваддон чуть зажмурился, прикрылся рукой, и ответил:
— Уже не имеет значения. Слова мёртвых богов мне не интересны!
Я подобрался, оттолкнулся, протягивая руку к громадному когтю Аваддона. Да пошло оно всё… Все эти высшие меры, слова богов.
И я бросил себя в нулевую меру.
Крик Аваддона ударил по ушам, и меня сразу отбросило в сторону. Сила дьявола была невероятной, он не успел обнулиться, и просто отпихнул нулячью букашку.
Моё горло сразу обожгло жаром, я схватился за лицо, пытаясь спастись от адского пекла вокруг. Кожа словно загорелась, запылала, а остатки доспехов на мне превратились в раскалённый металл.
Но тело Аваддона на миг всё же подёрнулось, словно скукожилось до половины размера. А потом снова начало расти.
Вот только…
— Тебе же сказали — «ПРОСТИ»!
Голос Белиара, усиленный мутировавшими связками, грохнул под сводами, а потом демон сорвался в последний стремительный полёт, схватил висящую в воздухе печать.
И в прыжке запихнул её в рот Аваддону. Белиар был уже в два раза меньше дьявола, и висел на нём, зацепившись одной рукой за рога. Другой рукой, в которой была зажата печать, он просто пробил гортань дьяволу.
— Прости, грязь! — хохотал Белиар.
Всё произошло так быстро, что никто даже не смог ничего понять. Дьявол, обиженно всхрапнув, стал заваливаться, а потом рухнул вместе с Белиаром, перевалившись через спинку трона.
От такой массы поднялась волна магмы, захлестнулась на остров с троном. Я ещё не успел вернуться в человеческую меру, да и так был на грани смерти.
И просто зажмурился, понимая, что это точно конец. Когда на грешного нуля падает пылающее небо, спасения нет.
Глава 21. Нулевой Мир
Я плыл в неведомом пространстве. Ни боли, ни жара, а дышать мне вообще теперь было не обязательно.
«Сильная воля, ты закончил свой путь?»
Вопрос Абсолюта поставил меня в тупик. Тела я не чувствовал, и это намекало на то, что я всё-таки умер.
— У меня есть выбор?
«Выбор есть всегда.»
Я бы вздохнул от досады, было бы чем. Все эти высшие силы имели одну раздражающую привычку — лаконичность. Из-за этого казалось, что мне вечно что-то недоговаривают.
— Наша сделка… она совершилась?
«Нет.»
Я едва не выругался. Лица моих близких пронеслись передо мной. Хильда, Грезэ…
Абсолют засмеялся, его голос раздавался эхом посреди серых сумерек, окружающих меня. Я понял, что с моей памятью какие-то проблемы.
У меня же были ещё близкие, и ради них всё началось. Да, мои жена и ребёнок… Да, да, да!
Лиза и Эльза, моё «лизанутое» царство. Я в очередной раз пожалел, что нет тела. Сейчас бы я стиснул зубы до скрипа, сжал кулаки так, чтобы побелели костяшки!
Их убили, и сначала мной двигала только месть. Нет, не месть — желание их вернуть.
Словно вчера это было…
«Неужели тебе это нужно? Теперь, после долгого пути?»
Я вспомнил про Кротова и горько усмехнулся. Меня проняло острое чувство обиды за то, что всё было зря…
Кому мстить, этому жалкому нулю? Обрядовой черни, которая, начитавшись каких-то легенд в моём родном мире, захотела силу?
Но мне не нужна месть. Пусть вернёт…
«Мёртвые не возвращаются.»
— Скажи это тому ангелу, Тиохилю. Сколько раз я его убивал?
«Законы Нулевого Мира другие, сильная воля, и ты знаешь это.»
— Знаю… Абсолют, что это за мир такой? — спросил я.
На душе вдруг стало так спокойно, что я даже удивился: а это точно мои ощущения?
Абсолют всё же ответил:
«С Нулевого Мира всё началось. Он дал жизнь сотням других миров».
Кратко, лаконично. И, как всегда, непонятно.
«И он сохраняет жизнь сотням других миров…»
А потом в голову пришла картинка.
Огромное, бесконечное пространство, в котором нет ничего. Безжизненная пустота. Космос, или ещё что?
Апепы. Невероятно огромные, если бы их было с чем сравнивать. Бороздят простор в одном направлении, словно поток частиц, и они были везде. Источник силы и её же поглотитель.
Мне пришло понимание, что это мне они кажутся огромными червями — человеческому мозгу просто надо было как-то осознать, что он видит. Я мог бы видеть их сгустками, или звёздами, или чёрными дырами, или ещё чем…
Но в реальности Нулевого Мира они выглядели так — Апепы, Ревуны, Пронзающие Миры. Вечно движущиеся куда-то, и пожирающие всё, что возникает на их пути.
— Зачем… Зачем ты показываешь их? — с волнением спросил я, когда понял, что среди этих Апепов есть такие, рядом с которыми Отец, спящий в недрах Инфериора, просто мелюзга.
