Благородные девицы, конечно, бегают как быстроногие лани, но до котов им далеко. Особенно до магических котов. Эрна пыхтела, срезала путь, тянула руки, пару раз умудрилась споткнуться и проехаться по влажной траве на пузе, но поймать вредителя так и не смогла. Тот все время ускользал.
- Стой, зараза, - кричала она, потрясая руками. – Стой, тебе говорят!
И тут Кисун решил сбить погоню с курса и пробежаться через поляну, но неудачно подпрыгнул, заскользил по мокрой траве и завалился на бок прямо в болотце, образованное магическим катаклизмом.
- Мяу! – огласил окрестности нецензурный вопль. – Мяу!
- Так тебе и надо, вредитель! – обрадовалась девушка и плюхнулась на траву, переводя дух. – Будешь знать, как пугать впечатлительных девиц.
Кот выскочил из воды, вздыбил шерсть и начал суматошно отряхиваться. Глаза у него были до невозможности обиженные. Эрна рассмеялась.
- Ладно уж, иди сюда, я тебя немного подсушу.
Кисун покорно подошел. Бока его вздымались от бега. Девушка протянула к нему ладони, создала на них тонкий слой огня и стала сушить черную шкурку, водя руками на небольшом расстоянии от меха. Она невольно увлеклась и переборщила с жаром. Ощутимо запахло паленым, от кота пошел сизый дымок.
- Мяу! – раздался повторный вопль, и Кисун отскочил, прожигая хозяйку совершенно безумным взглядом.
- Я нечаянно! – закричала в ответ Эрна. – Я чуть-чуть не рассчитала!
Кот недоверчиво покосился на нее и отошел еще дальше.
- Ну и как хочешь, - сказала она и надулась. - Сохни сам!
- Да, твоими стараниями можно только жариться, - возмутился кот. - А сушиться я умею и на солнышке. Без посторонней помощи.
Эрна снова надулась и отвернулась. Но надолго ее не хватило. Она, хитро улыбаясь, протянула руку к воде, активировала печать и подняла с травы прозрачный водяной жгут. Быстро удлинила его и превратила в подобие хлыста. Подвигала из стороны в сторону, поняла, как сия конструкция управляется, и щелкнула по траве.
- Эй, ты чего это задумала? – завопил кот.
- Сейчас кто-то снова будет купаться! – зловеще произнесла она.
- Мяу! – завопил Кисун и сиганул в сторону.
- Кисун, да ты что? – изумилась девушка. – Я же пошутила!
- Пошутила она, - заворчал кот, отходя, на всякий случай, еще дальше. - Видал я таких шутниц!
- Я, правда, пошутила! Я тебе клянусь, что не стану тебя больше мочить! - Эрна выпустила хлыст на волю, и он осыпался миллионом капель в траву. - Я только хотела показать, что у меня получается. Честно!
- Интересно, - задумался Кисун, - а из огня ты такие хлысты лепить умеешь?
- Не знаю. Не пробовала. С огнем играть опасно.
- А с водой?
- Воду можно отпустить, и она просто уйдет в землю, - Эрна нахмурила брови, - а с огнем так не выйдет.
- Ты все равно попробуй, возле воды. Чтобы сразу затушить, если что.
Девушка оживилась, в глазах разгорались искры азарта. Предложение кота пришлось ей по душе. И как только сама до этого не додумалась?
- А это – идея, - она подхватила кота на руки и поцеловала в холодный нос. – Кисун, тебе никогда не говорили, что ты гений!
- А то! – важно подтвердил он и выразительно глянул на волшебницу. – Только некоторые совсем этого не ценят!
- Я ценю! – моментально уверила его девушка. – Я знаешь, как ценю! Хочешь, я тебе сливок налью? Их у нас на один раз осталось.
- Хочу, - согласился кот.
В Эрне поселилась идея фикс. Она рвалась наружу и требовала реализации. Невеста огня к полудню просто извелась. И заодно довела кота до нервного тика. Бич из огня! А вдруг получится? Только где бы это испытать?
- Нам нужно прийти к реке или озеру, - постоянно напоминала девушка. – Просто ручей мне не подойдет. Там такого простора нет. Я даже размахнуться не смогу.
- И кто меня только за язык тянул! – воздел к Небесам очи Кисун. – С детства тебя знаю. Ты же теперь, пока не сделаешь, что задумала, не уймешься!
- Разве это плохо? – искренне изумилась Эрна. – Я просто целеустремленная! А папа всегда говорил, что это хорошее качество для любой умной девушки.
- О небеса! Можно ей этой целеустремленности немного поубавить? А то она меня докоает.
- Не переживай, - успокоила друга Эрна, - не доконаю. Ты у меня привычный.
К таким закидонам привыкнуть сложно, подумал кот, но вслух выражать свои мысли благоразумно не стал.
От мечтаний ее внезапно отвлек дух штольни. Он словно бы слышал ночной разговор Эрны и Кисуна. И решил заглянуть в гости. Нет, он не являлся перед девушкой в человеческом теле, просто возник у нее в голове и следил за ходом событий, отпуская ехидные реплики. Эрне казалось, что в ее мозге живут две личности, и это порядком напрягало. Не сдержавшись, она спросила напрямую:
- Почему бы тебе не прийти сюда самому? Что за дурацкая манера лезть ко мне в голову и читать мысли?
Дух ни капли не смутился.
- Мне запретили, - сказал он. - Я бы рад, но не могу.
- Кто запретил? - опешила девушка.
Ей было сложно представить того, кто хоть что-то мог запретить этому практически всемогущему магическому созданию. Неужели в этом мире есть кто-то сильнее?
- Хранители стихий, - нехотя признался тот.
- Хранители стихий? - переспросила Эрна. Это название она уже однажды слышала в святилище Небес. - Расскажи, кто это?
- Не могу, - снова ответил дух, - и не спрашивай почему. Про это мне тоже запрещено с тобой говорить.
- Кто же такие, эти хранители? - изумилась она. - Если даже ты не смеешь им перечить.
- Всему свое время, - сказал дух и исчез, не прощаясь.
- Точно также мне когда-то сказал и голос Небес, - последнюю фразу Эрна нечаянно произнесла вслух.
- Что сказал? - встрепенулся кот. - Ты о чем?
- Не обращай внимания, - отмахнулась она, - опять дух штольни приходил. Напустил туману и сбежал, не ответив ни на один вопрос.
- От твоих вопросов, кто угодно сбежит, - подытожил Кисун, - я тоже иногда подумываю.
- Ну, знаешь! – Эрна возмущенно запыхтела и замолчала.
Так она и молчала, к вящей радости кота, всю оставшуюся дорогу, до самого пруда.
Маленький лесной пруд, окруженный чахлыми, от постоянной сырости, деревцами появился перед Эрной внезапно. Вода в нем была мутной, густо заселенной зеленой марью. По поверхности разметала листья водяная лилия. У берега в узких просветах воды резвились головастики. Мелкая рыбешка то тут, то там выскакивала из-под рифленой поверхности листа, собирая жатву из жуков плавунцов. Пруд жил своей жизнью.
