Тропа вилась все выше, между острых камней и громадных валунов. Ориен сказал, что доспехи охраняют какие-то чудища, но Нездешнего это не пугало.
Он войдет в пещеру пешком, возьмет доспехи и будет ждать врага, которого одолеть не сможет.
Конь, тяжело дыша, наконец выбрался на ровное место. Впереди зиял вход в пещеру, а рядом у костра сидели Дурмаст и Даниаль.
— Не больно-то ты поспешал, — ухмыльнулся гигант.
Нездешний спешился. Даниаль, бросившись к нему, обвила его руками. Он поцеловал ее волосы и зажмурился, чтобы сдержать слезы. Дурмаст отвернулся.
— Я люблю тебя, — тихо сказал Нездешний, едва касаясь пальцами ее лица. В этих словах звучала такая тоска, что Даниаль отпрянула.
— Что с тобой?
— Ничего. Как ты?
— Хорошо. А ты?
— Лучше не бывает. — Взяв ее за руку, он подошел к Дурмасту. Глаза великана перебегали с одного на другую. — Рад тебя видеть. Впрочем, я знал, что с тобой ничего худого не случится.
— Да и с тобой тоже. Значит, все благополучно?
— Само собой.
— Ты точно витаешь где-то.
— Путь был долог, и я устал. Видел пыль на дороге?
— Да. У нас остается меньше часа. Нездешний кивнул. Все трое, спутав лошадей, запаслись факелами и вошли в пещеру. Там было темно, дурно пахло, а от входа, как и предупреждал Ориен, расходились три коридора. Нездешний, ведя за собой остальных, двинулся во мрак.
На сырых гранитных стенах плясали тени, и Даниаль, крепко сжимая рукоять меча, старалась не отставать от мужчин. Скоро они вошли в просторную пещеру, чью тьму не мог рассеять свет факелов. Даниаль дернула Нездешнего за плащ.
— Чего ты? — оглянулся он.
Из мрака на них смотрели десятки горящих глаз.
— Не обращай внимания, — сказал Нездешний.
Дурмаст гулко сглотнул и вытащил из чехла свой топор.
Путники двинулись дальше, и глаза сомкнулись кольцом вокруг них. Еще немного — и они добрались до грота, о котором говорил Ориен.
Там в железные кольца на стенах были вставлены просмоленные факелы. Нездешний зажег их, и пещера осветилась.
В дальнем ее конце на деревянной подставке стояли бронзовые доспехи: крылатый шлем, панцирь с изображением раскинувшего крылья орла, бронзовые боевые перчатки и два меча редкой красоты.
Путники молча стали перед ними.
— Поневоле поверишь в волшебство, — прошептал Дурмаст.
— В таких доспехах нельзя не победить, — сказала Даниаль.
Нездешний подошел и коснулся доспехов. Его рука прошла сквозь них. Он попробовал еще раз — с тем же успехом.
— Бери же их! — сказал Дурмаст.
— Не могу. Мне не дано.
— Что ты такое городишь?
Нездешний, хмыкнув, сел на пол перед доспехами.
— Они заколдованы, Дурмаст. Старый король Ориен предупредил меня об этом. Только избранный может взять их в руки. Полагаю, это сделано для того, чтобы сокровищем, столь важным для дренаев, не мог завладеть враг. Впрочем, какая разница?
— Какая разница? — взорвался Дурмаст. — Мы жизнью рисковали ради этой проклятой жестянки! Надиры вот-вот будут здесь, и еще не известно, что за нечисть пялится на нас из мрака. Ничего себе — какая разница!
— Мы старались — это главное. Дурмаст ответил на это кратко, яростно и непристойно.
— Дерьмо! На свете полно таких горе-старателей, и я к ним не отношусь. Что ж нам теперь — ждать златовласого героя, который омылся в каком-нибудь поганом волшебном фонтане?
Даниаль тоже попробовала взять доспехи, и тоже безуспешно.
— Ты-то куда лезешь? — рявкнул Дурмаст.
— Попробуй ты, — сказала она.
— За каким чертом? Я что, похож на златовласого героя?
— Я знаю, кто ты такой, Дурмаст. И все-таки попробуй — вреда от этого не будет.
Гигант подошел к доспехам. Они были совсем как настоящие. Он пожал плечами, протянул руку — и его пальцы коснулись металла. Даниаль раскрыла рот.
— Боги! Это он!
Дурмаст застыл, точно в столбняке, потом потрогал доспехи еще раз. Он снял со стойки шлем и с великим почтением поставил его перед Нездешним. Руки у него тряслись. Мало-помалу он снял с каркаса все части доспехов и плюхнулся рядом с Нездешним.
Факелы догорали. Даниаль постучала Нездешнего по плечу.
— Нам пора.
Нездешний и Дурмаст, неся доспехи, последовали за ней к выходу. Их встретили мириады мерцающих глаз. Даниаль, вздрогнув, высоко подняла факел, и глаза отступили во тьму.
— Веселая предстоит прогулка, — проворчал Дурмаст.
Свет упал на бронзовые доспехи, и вокруг поднялся свистящий шепот. Но глаза больше не приближались. Скоро путники вышли на свет.
Мужчины приторочили доспехи к вьючной лошадке Дурмаста и укрыли их серым одеялом. Заслышав стук копыт, Дурмаст выругался, схватил лук и бросился к тропе. Нездешний последовал за ним с арбалетом.
Появились двое надиров с копьями наперевес — и тут же вылетели из седел, один с короткой стрелой в глазу, другой с длинной между ребер.
— Это передовые — скоро мы не оберемся хлопот, — сказал Дурмаст, доставая из колчана вторую стрелу. — Сдается мне, они зажали нас в угол.
— Быть может, обратная тропа свободна, — сказал Нездешний. — Бери Даниаль и беги — я задержу их тут, а после догоню вас.
— Езжай с ней сам. Я сыт ею по горло.
— Послушай меня, дружище. Черные Братья ищут меня, меня одного. Куда бы я ни двинулся, они последуют за мной. Оставшись здесь, я буду притягивать их, как маяк, и у вас появится возможность доставить доспехи Эгелю. Поезжайте же — бегите, пока не поздно.
Дурмаст, выругавшись, повернулся к Даниаль:
— Седлай коня — мы уезжаем.
— Нет.
— Это он придумал — чертовски хорошо придумал. Иди попрощайся — я сам оседлаю поганую клячу.
Даниаль со слезами на глазах бросилась к Нездешнему.
— Он правду говорит?
— Да, вам надо ехать. Мне очень жаль, Даниаль, — жаль, что нам не суждено быть вместе. Я стал лучше после того, как узнал тебя. Убегу я или останусь — мне все равно конец, поэтому я остаюсь. Но мне будет легче от сознания, что я хоть как-то помог вам.
— Дурмаст — предатель.
— Что ж поделаешь? Я свою роль сыграл — остальное от меня не зависит. Иди, прошу тебя.
Она протянула к нему руки, но тут из-за поворота выскочил надирский воин. Нездешний оттолкнул ее и выстрелил из арбалета — стрела попала надиру в плечо, и он с воплем отступил назад.
