– Можешь открыть глаза, – ободряюще произнес Джоэль. – Ездить на драконе круче, чем все, что ты знаешь. Даже круче, чем прыгать.
Я покачала головой и все-таки открыла глаза, хоть на чуть-чуть. Мимо меня несся калейдоскоп красок. Стая селедок пыталась догнать нас, но спустя некоторое время все же проиграла бой. Джоэль без предупреждения направил дракона в глубину, и мне казалось, что мы падаем. Я закричала. Джоэль положил руку мне на плечо, а затем снова направил дракона вверх. Похоже, им обоим было очень весело, потому что я отчетливо видела улыбку на морде дракона.
Я не могла определиться, нравится ли мне такой способ передвижения. Когда мы добрались до окраины города, Джоэль обуздал животное. Беззаботность исчезла с его лица.
Габриль ждал у входа в наш грот вместе с Кеоной. Джоэль крепче натянул поводья, заставляя дракона остановиться. Кеона восхищенно смотрела на него, а Габриль похлопал животное по шее. Все мое тело болело от попыток удержаться на спине дракона.
– Я больше не могу двигаться.
Джоэль рассмеялся и ловко спрыгнул на землю.
– Не смейся. Я убеждена в том, что больше никогда не смогу пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы спуститься с чудища.
– Тебе нужно только вытащить ноги из стремени, – пояснил мне он. – Затем ты просто перекидываешь ногу через его спину и соскальзываешь вниз. Все просто.
– Правда ли то, что люди говорят? – спросила Кеона. Она смотрела только на Джоэля, причем глазами, полными восхищения.
Все просто, сказал он… Я сдула прядь волос с лица. Мои ноги дрожали. И все же я выскользнула из стремени, следуя указаниям Джоэля. Как только я спрыгнула с дракона и приземлилась на дно прямо на задницу, трое снова смотрели на меня.
Габриль помог мне подняться и крепко держал. Я видела, как все трое с трудом подавляли смех.
– Как хорошо, что вам тут весело. У тебя что, дел других нет? – фыркнула я на Джоэля.
Его лицо стало серьезным. Он снова залез на спину животного.
– Ты ответственный за Эмму, – сказал он Габрилю, который кивнул в подтверждение. На деревянных ногах я выдвинулась в грот. Мне нужно лечь и поразмыслить о том, что произошло сегодня.
– Урожай уничтожен? – Кеона побежала за мной и остановила меня.
Я кивнула:
– Этот нектон появился совершенно внезапно. Как ни в чем не бывало…
Кеона побледнела.
– Лучше тебе оставаться внутри. Тебе пока не стоит показываться на улице, – сказал Габриль, вставая у входа.
Кеона усадила меня на стул и без лишних слов принялась готовить чай для нас обеих. Затем она села рядом со мной.
– Это ужасно, просто кошмарно, – застонала она. – Ты знаешь, что нектон делает с нашим урожаем?
– Я видела. Коллам рисковал своей жизнью ради тех людей. – Тошнота поднялась в моем горле. – Он еле выжил. Если бы Джоэль со стражниками не подоспели вовремя, Коллам бы не справился.
– Мы не знаем, что заставляет эти штуки на нас нападать. Большинство шелликотов считают это магией или колдовством. Их может уничтожить только драконий огонь. – Она перешла на шепот. – Такого не было уже много лет. Когда такое произошло в последний раз, я была совсем маленькая. Мой отец погиб из-за нектона. Люди винили в этом мою мать, но она никогда не сделала бы ничего подобного. Юмис вступился за нее. Я почти не помню этого, мне обо всем Габриль рассказал.
Я смотрела, как Кеона вертит в руках свою чашку.
– Мне очень жаль, – прошептала я.
Она меня не слышала.
– Только ты пришла на поле, как произошла эта катастрофа. Ты хоть представляешь, что люди будут думать?
– Что я имею к этому какое-то отношение?
Кеона кивнула, и в тот же миг в одно из наших перламутровых окон что-то ударилось. Мы услышали крики, и Кеона вскочила с места.
– Закрой дверь и спрячься где-нибудь, – крикнула она, выбегая к выходу.
Несмотря на ее приказ, я осталась сидеть на стуле, словно прибитая гвоздями. Суматоха становилась все громче. Я слышала, как кричат Кеона и Габриль, как что-то снова летит в наше окно. Если перламутр сломается, все немедленно погрузится под воду. Я не знала, что мне с этим делать. Мне казалось трусостью оставлять Габриля и Кеону одних снаружи. Они не имели никакого отношения к этой проблеме. Но, если я выйду сейчас, они попытаются защитить меня, что будет еще опаснее. Я вскочила, выглянула в окно и вздрогнула от страха. По меньшей мере пятьдесят человек толпились на узкой улице. Их становилось все больше.
Они пока что только кричали и бросали что-то в окна. Габриля с копьем в руке пока что было достаточно, чтобы отпугнуть их и не позволить им бросаться на наш грот со штурмом. Я задавалась вопросом, как долго они продержатся. Если я выйду, я окажусь во власти взбудораженной толпы. Я медленно сползала по стене, прижимая руки к ушам. Я не хотела слышать ругательств, сыпавшихся на меня. И все же они доносились до моих ушей.
– Прочь, земляной червь! – кричал хор. – Долой сухопутную крысу!
В дверь вдруг постучались.
– Эмма, – позвал Коллам. – Открывай, это я.
Я с облегчением вскочила с места и открыла дверь. В дверном проеме стоял Коллам. Он выглядел бледным и уставшим. Я хотела броситься в его объятия, но меня удержало его странно холодное поведение. Он протиснулся мимо меня, и я посмотрела на улицу. Кеону я нигде не видела. Джоэль отдавал Габрилю какие-то распоряжения, затем он кивнул мне и исчез.
Я закрыла дверь. Коллам сидел за столом и смотрел на меня ледяными глазами.
Глава 6
– Совет приглашает тебя на слушание.
– Что, прости?
Коллам невозмутимо смотрел на меня.
– Совет хочет, чтобы ты прокомментировала обвинения.
– Ты имеешь в виду высосанные из пальца обвинения шелликотов?
Он пожал плечами, и его взгляд устремился куда-то вдаль. Я уже сталкивалась с этим взглядом сегодня. С момента нападения нектона он как будто не видел меня.
– Мне нечего сказать по этому поводу. – Я попыталась расшевелить его. – Я не знаю, как все это могло произойти, и ты прекрасно это понимаешь. Ты должен отговорить их от этой затеи.
Огромный кирпич в моем животе перекрыл мне доступ к кислороду. Все считали меня виноватой, и я не понимала, почему. Может быть, не все. Джоэль, Габриль, Кеона и Юмис верили мне, но на этом все. Возможно, к ним бы присоединилась еще семья Миро, но Мальви и Селия уже несколько дней не приходили к нам. Хуже всего было то, что Коллам повернулся ко мне спиной. Его поведение становилось все более странным. В какие-то моменты мне было все равно, что происходило, главное, чтобы он слова был собой. Но мгновения, когда я не боялась его, становились все более редкими. Он чаще всего вел себя как обычно, когда кто-то приходил к нам в гости. Все было как раньше: он смеялся, шутил и держал меня за руку. Любой человеческий актер позавидовал бы его таланту. С другой стороны, я даже не была уверена, что это было актерством.
