– Драконы тоже ничего не почуяли.
– Драконы? Какое они имеют к этому отношение?
– Они предупреждают нас о морских землетрясениях, бурях и подобном, – разъяснил мне Коллам. – Элси никогда не ошибается.
Я взглянула на синего зверя, стоявшего за Колламом. Мне по-прежнему казалось, что это имя было слишком странным для такого существа. Элси с любопытством нас разглядывала, жуя коралл, который сама сорвала: они росли здесь повсюду.
– Они это чувствуют?
Коллам кивнул:
– На их чутье можно положиться.
– И как же они вас предупреждают?
– Они специально обучены для этого. Всадники сразу же замечают, если драконы слишком нервничают.
– Значит, в этот раз они потерпели неудачу.
Элси возмущенно фыркнула. Испугавшись, я откинула голову.
– А теперь ты ее оскорбила, – тихо рассмеялся Коллам.
– Сомневаюсь, что она меня понимает.
– Она умнее, чем ты думаешь, и она чувствует, что ты в ней сомневаешься. И это ей совсем не нравится.
Пожалуй, о том, насколько чувствительны драконы, я подумаю в другой раз.
– Ты ничего не видел? Черное облако было просто гигантским.
– Во дворце все было тихо.
Я замерла, обхватив себя руками.
– Но ведь буря не могла разразиться только над школой?
– Мы найдем этому логичное объяснение, вот увидишь, – тщетно пытался успокоить меня он. – Тебе же больше не нужна Эмма, не так ли? – обратился он к Юмису.
– Нет, отведи ее домой. – Отец Джоэля ободряюще мне улыбнулся.
– Я оставлю Элси здесь, может, вам она понадобится. Эмме все равно не нравится кататься на драконах, – усмехнулся Коллам.
– Ты еще к этому привыкнешь, – успокоил меня Юмис.
Я удержалась от комментария о том, что не придаю этому никакого значения. Я взяла Коллама за руку и позволила ему тащить меня по воде. Я снова и снова поворачивалась, чтобы посмотреть на разрушенный грот.
– Это было просто ужасно, Коллам. Как будто какое-то колдовство, – пробормотала я.
Он не ответил, лишь сильнее сжал мою руку. Я почувствовала, как стала задыхаться. Я пыталась вдохнуть немного воздуха, но у меня во рту была только вода. Я не могла дышать, а лишь гребла ногами и тянулась за рукой Коллама. Перед моими глазами плясали молнии. Почему он не поворачивался ко мне? Я же тону! Мои легкие горят. Я беспомощно сжала его пальцы крепче. Перед моими глазами расстилалась черная вуаль. Я чувствовала, что плыву, но все было как в моем сне, только я не была в состоянии двигаться, как бы ни пыталась. И тогда я почувствовала, как руки Коллама сомкнулись вокруг меня.
– Эмма, что с тобой? Оставайся в сознании! – он встряхнул меня. Я попыталась открыть глаза, но мое тело пронзила невыносимая боль. Меня окутала темнота. Последним, что я увидела перед собой, были черные глаза, подстерегавшие меня. Это были змеиные глаза.
Задыхаясь, я вздрогнула. Я лежала в постели, а моя голова покоилась на груди Коллама. Я постепенно вспоминала события минувшего дня. Меня вдруг начало трясти. Я глотала ртом воздух, и тепло вливалось в мои легкие. Мое горло горело огнем, что, безусловно, было связано с тем, что я проглотила много соленой воды. Я прижалась покрепче к Колламу, чтобы прогнать свой страх. Он что-то пробормотал, положив на меня руку. Это снова был тот сон? В этот раз он будто изменился. Может, мне действительно не хватало воздуха? Что, если во время обвала я была ранена сильнее, чем думала? Я осторожно двигала руками и ногами. Моя ладонь все еще пульсировала, а ноги были тяжелыми, как мешки с песком. По крайней мере, боль была не слишком сильной, хоть я и чувствовала себя совершенно разбитой.
Обвал школьного грота мерк в свете моих новых страхов: что, если я больше не могла дышать под водой? Возможно ли это? Эта мысль заставила меня вздрогнуть. Мы всегда думали, что мои шелликотские гены были достаточно сильными. Но вдруг мы ошибались? Что, если мое человеческое тело решило восстать против всего этого? Мне нельзя позволять себе сходить с ума. Наверняка моя реакция была простым шоком. И все же страх засел глубоко в моих костях.
Я осторожно подняла голову и посмотрела на Коллама. Его ресницы отбрасывали тени на его щеки. Я провела пальцем по его острому подбородку. Смогу ли я хоть когда-то вдоволь на него насмотреться? Его рука вдруг скользнула по моей спине.
– Ты сильно меня напугала, – сказал он, не открывая глаз. – Две катастрофы в один день – это слишком много.
Я чувствовала, что он улыбался, говоря эти слова. Я провела пальцем от его груди до пупка.
– Что случилось? Я почувствовала, что теряю сознание. Ты так странно на меня смотрел, твои глаза будто стали совсем черными.
Его рука на моей спине остановилась.
– Черными?
– Черными и совсем… совсем не такими, как обычно. Они были какие-то жуткие.
Лазурные глаза Коллама посмотрели на меня с беспокойством.
– Тебе ничего не падало на голову во время обвала? Может, ты ударилась?
– Нет. Мне просто вдруг стало не хватать воздуха…
– Это были самые длинные минуты в моей жизни. – Коллам поцеловал меня в лоб. – Я думал, что теряю тебя. Больше никогда так не делай, слышишь?
– Я не специально.
– Ты должна беречь себя. Я не вынесу, если с тобой что-то случится.
– Но не могу же я весь день сидеть в нашем гроте!
– Здесь было бы безопаснее.
– Я буду осторожнее, обещаю.
– Мне стоит гораздо больше о тебе заботиться, – прошептал Коллам мне в губы.
– Мне тоже так кажется. – Я придвинулась к нему поближе. – Очень уж мне нравится эта твоя забота.
– Я так и думал, – прошептал Коллам, усыпая кожу около моего уха нежными поцелуями. Его губы опускались все ниже.
Глава 2
Я сжала руки в кулаки и начинала выходить из себя.
– Миро, ты должен сам позаботиться о Лиле. Ты не можешь постоянно оставлять ее своей матери или мне. Она – твоя дочь. Ты должен воспитывать ее, хотя бы ради Амии!
В его покрасневших глазах вспыхнул гнев. Что стало с некогда добродушным и сдержанным парнем? Амия полюбила его за то, что он был с ней заботлив. Не может быть такого, чтобы ему было плевать на дочь.
– Не произноси ее имя! – выдавил он.
– Амия наверняка хотела бы, чтобы ты был хорошим отцом для Лилы. Чтобы ты хотя бы попытался заменить ее! – проигнорировала его слова я.
Миро взял меня за плечи и потряс. Я почти испугалась его. А он был самым миролюбивым из всех шелликотов, кого я знала. Горе изменило его. Из полноватого и неуверенного парня оно сделало худощавого мужчину с отчаянием в глазах. Волосы свисали ему на лицо, а щеки стали серыми и впалыми. Я видела его страдания и чувствовала себя беспомощнее, чем когда-либо. Мы не могли помочь ему пережить боль от потери Амии, это я точно знала. Он остался один на один с этой бедой. Если он не справится с ней, он погибнет.
