Возможно, но не гарантировано. Мысль о том, что шаман может сбежать, выводит меня из себя. Хуже того, я даже ничего не могу с этим поделать.
Солнце уже садится, и тонкая полоска озаряет подножие леса перед нами. Дорога не так давно начала уходить вниз, что означает, мы уже недалеко от окраин Коралловых гор. Мои мысли мрачнеют все больше по мере того, как мы идем дальше. Я не знаю, как мне выбраться из этой ужасной ситуации.
– Тебя ранили? – внезапно спрашивает он.
Мои плечи выпрямляются.
– Я в порядке, ваше высочество.
– Твоя шея напрягается каждый раз, когда твой дрейк делает резкий толчок, – говорит он. Мне интересно, почему он так внимательно за мной наблюдает. Наверное, понимает, что у меня в голове все еще зреют планы побега. – Но ты хорошо это скрываешь.
Все это время я намеренно держала выражение своего лица настолько беспристрастным, насколько могла. Он, должно быть, неимоверно талантлив в чтении чужих эмоций. Я не отвечаю на его обеспокоенное замечание, и не важно, было ли то искренним или нет, принц не донимает меня дальнейшими расспросами.
После долгого времени, которое кажется как несколько бесконечных часов, он оглядывается через плечо и обменивается со своими блейдами взглядом, который я не могу разгадать. Через минуту наша дорога делает крутой поворот и стремительно уходит вниз. Я едва успеваю затаить дыхание, чтобы не вскрикнуть от боли, вызванной резким скачком. Хватаю Яндора за поводья, чтобы он приостановился. В ту же секунду двое блейдов скачут вперед, чтобы меня окружить.
Я знаю, что это за место, хотя была здесь всего один раз. Даже окружающая нас дикая природа не может скрыть колющий запах тюрьмы и вонь отчаяния. Перед нами открывается вид на долину Крайнес.
– Почему мы пришли сюда? – тихо спрашиваю я. Боюсь, что, если спрошу хоть чуточку громче, принц уловит ноты тревоги в моем голосе. – Я думала, вы ведете нас обратно в Вос-Тальвин.
Он протягивает руку, чтобы взять мои поводья.
– Моя сестра не позволяет входить шаманам в столицу по любой причине, кроме одной.
Публичная экзекуция. Мой страх возрастает, усиливающийся от опасений Саенго, от которых я теперь не могу избавиться. Ее эмоции трансформируются из тепла в жар, а потом в огонь, пытающийся заглушить мой собственный. Это изматывает, и я хочу сказать ей прекратить, но не знаю, понимает ли она вообще, что делает.
Я опускаю подбородок и закрываю глаза, делаю глубокий вдох. И вот опять эта ползущая по рукам и ногам паника сидит во мне так же уютно, как на гвоздях. Голос Кендары звенит в моей голове: «Всегда будь дисциплинирована. Держи себя в руках. Играй свою роль». – Я делаю медленный, успокаивающий выдох.
– Тебе придется остаться здесь для допроса, – голос принца Мейлека звучит до отвращения логично. – Пока мы не выясним, что на самом деле произошло в чайном доме.
Играй свою роль. Что ж, хорошо. Это я могу. Пока что. Пусть думает, что заслужил мое доверие. Как только он передаст меня кому-то другому, тогда, вероятно, я смогу придумать подходящий план побега. Я поднимаю подбородок и послушно киваю, давая понять, что не стану возражать и сражаться. Принц Мейлек отпускает мои поводья.
Расположенный между подножиями двух гор и окруженный крутыми склонами тюремный лагерь должен быть идеальной ловушкой, ни шанса на побег. Но это мы еще посмотрим.
Со своей высокой точки обзора я вижу, как долина стелется перед нами. Крошечные хижины стоят рядами у одной дальней стороны. Земля сухая и взъерошенная, изрытая сотнями, а может, и тысячами ног заключенных. Вдалеке толкают тележки, завозя и вывозя их из тоннеля в горе. Работают поодиночке или в группах, носят вещи из леса, воду из родника, который проходит здесь, и камни из шахты. Все, начиная от построек и заканчивая работниками, окутывает тяжелая пыль.
Неуверенность запускает корни в мое сердце, но я заставляю себя продолжать смотреть. Единственное, что выглядит здесь живым, это небольшие садики около хижин, ряды политой земли, где начали всходить побеги. Низкая каменная стена формирует основание территории тюрьмы. Выше же тянутся толстенные железные решетки, которые вдвое выше моего роста.
Принц Мейлек ведет нас вперед, к тусклому серому зданию с огромными воротами, у которых я, к своему ужасу, нахожу делегацию, которую мы с Саенго вчера бросили. Хатчлеты уже построились и водрузили свои рюкзаки за спины. Виверны еще не забрались на спины своих дрейков и толпятся у пустой телеги и офицера Болдиса. Рядом с ним охранник, одетый в темно-зеленую с серебром униформу эвейвианской королевской армии, однако они прекращают свою беседу, чтобы вытаращиться на нас.
Узнав меня, офицер Болдис меняется в лице, и его удивление быстро превращается в самодовольную ухмылку. Жуткое желание ударить его кулаком по лицу пожирает меня, несмотря на все мои мысленные попытки держать себя в руках. Все равно в конечном итоге это я смотрю на него с удовлетворением, когда передаю ему поводья своего дрейка, и он видит изменившийся цвет моих глаз. Его румяная рожа бледнеет, а рот раскрывается сам собой.
Я одариваю его кривой улыбкой, наслаждаясь его шоком. По крайней мере пока мой взгляд не перемещается на хатчлетов и сопровождающих их вивернов. Они тоже замечают мой новый цвет глаз, и их перепуганные взгляды становятся для меня неприятным напоминанием того, как во мне все изменилось. Я рада, что принц Мейлек уводит меня внутрь здания.
Мы заходим в большой внутренний двор. На противоположной его стороне находятся запертые железные ворота с острыми наконечниками сверху – единственный вход в тюрьму. За ними земля выглядит как грязное коричневое месиво, окруженное красивыми, но пугающими вершинами гор. Рожденные шаманами неспешно расхаживают по своим делам, их утомленность, словно оковы на шее, притягивают их к земле.
Они сами по себе служат напоминанием того, что случается, когда королева выбирает тебя в число своих личных врагов. Мой желудок скручивает от отчаяния.
Принц Мейлек дергает своего драгуля, заставляя того остановиться во дворе, и выбирается из седла, спрыгивает на землю. Нехотя я делаю то же самое. В ту же секунду двое стражников подбегают ко мне и заключают мои руки в железные оковы, из-за которых браслет из кости тролля вонзается мне в кожу на запястье. Я стискиваю челюсти и мучаюсь от боли, не подавая вида. Единственное, что меня хоть как-то успокаивает, так это то, что принц Мейлек отгоняет их одним взглядом, как только они пытаются нацепить оковы и на Саенго.
– Сколько нам придется пробыть здесь? – спрашивает Саенго, ее отчаяние видно даже без нашей эмоциональной связи. Но с этой связью я чувствую себя так, словно меня утягивает куда-то под воду, с оковами еще и вокруг моих лодыжек.
– До того как я поговорю обо всем с королевой. Хотя Сирше придется остаться здесь, думаю, я смогу отправить тебя в Вос-Тальвин в скором времени.
Саенго втягивает носом воздух, ее взгляд мечется между мной и блейдами, пока какие-то мысли не дают ей покоя. Затем она хмурится и дергает своего дрейка, приглашая того идти вперед, перед тем как слезть с него рядом со мной.
