Солнце уже давно зашло, когда мы наконец подходим к Вос-Гиллису. Как я и ожидала, стража патрулирует все дороги, ведущие в город, а часовые расставлены по всему периметру. Неподалеку от Вос-Гиллиса располагается крошечная рыбацкая деревушка, в которой мы крадем лодку у причала и возвращаемся на восток по берегу. Любой рожденный шаманом, пытающийся войти в город, не станет пользоваться речным транспортом, ведь они, наоборот, хотят найти транспорт, чтобы уплыть.
Моей главной целью являются поиски Кендары, однако я могу заняться этим делом, пока помогаю рожденным шаманами сбежать. Если Кендара и правда помогает им сбежать из города, то если я освобожу заключенных – рожденных шаманами, – ей, скорее всего, придется раскрыть свое присутствие и предстать передо мной лично. Однако я не хочу прятать их на корабле. Если их обнаружат, то корабль либо развернут обратно в Эвейвин, либо шаманов просто-напросто выбросят за борт. В зависимости от того, сколько их всего, нужно найти капитана, который согласится взять их в качестве пассажиров или в качестве рабочих.
Как я и предполагала, водные пути охраняет куда меньшее количество солдат. Мы подплываем к одному из узких каналов, который проходит под деревянным мостом. Мостик освещен слабо, всего одним тусклым фонарем, висящим на крюке над ним. Двое часовых охраняют свой пост, и только желтый свет одинокого фонаря освещает пространство перед ними.
Я собираюсь предложить как-нибудь отвлечь часовых, но Фаут опережает меня, вытягивая руку. Металлический крючок, на котором держится фонарь, ломается. Свет гаснет, когда фонарь опрокидывается и с характерным звуком падает на мост.
Ругаясь, часовые уходят направо, чтобы найти потухший светильник, и мы с Фаут тихо и быстро проплываем в темноте под мостом. Когда часовые снова зажигают свой несчастный фонарь, мы уже заплываем в главный канал, ведущий в город.
– Как ты это сделала? – спрашиваю я.
– Простая магия, – отвечает Фаут.
– Нет, я имею в виду, разве тебе не нужен фамильяр для того, чтобы пользоваться магией?
– У меня есть фамильяр. В империи, далеко от Мертвого Леса. Я была там пару недель назад, как раз перед тем, как вы прибыли в Край Пряльщиков.
– Я не знала об этом, – признаюсь я, поворачиваясь к ней.
– Ты и не спрашивала.
Но сейчас мне все-таки хочется обо всем спросить. Я столько всего не знаю об этой женщине, которая следует за мной по пятам с того самого момента, как я прибыла в Край Пряльщиков, и меня уже не злит сам факт ее постоянного присутствия. Тем не менее всем моим любопытным вопросам придется подождать.
– Полагаю, у тебя есть план, – говорит Фаут, пока мы заплываем в город.
– Есть, – говорю я, но в этом плане слишком много вариантов развития событий, которые я не могу предвидеть, и мне это совсем не нравится. – Мне нужно получше осмотреть город. – С крыши увидеть, где находится главное здание караула, и рассмотреть строение улиц на случай, если нам придется спасаться бегством, будет легче всего. А нам точно придется спасаться бегством. А еще с высоты я наверняка смогу определить, куда бы отправилась Кендара и где бы предпочла притаиться.
Она должна быть в городе. В месте, кишащем стражей, никто не смог бы безопасно провести рожденных шаманами к кораблям, если бы не обладал информацией и знаниями, какими обладает она. Пожалуйста, пусть Кендара будет в городе.
Несмотря на столь поздний час, когда мы приближаемся к торговой площади, шум, доносящийся до канала, далек от ночной тишины. Толпы торговцев собираются вдоль каналов, переправляя лодки со своими товарами вверх и вниз по течению. Дома выстроены над водой, торчащие, как части кораблей. Маленькие мокрые лодочки проплывают мимо тех, что помедленнее, их паруса торчат точно плавники.
Над головами у нас арками тянутся мосты, поручни некоторых из них украшены или сделаны в виде извивающихся змей, у других же нет поручней и вовсе. Мы плывем в сторону причалов и швартуемся у одного изысканного судна, покрытого дорогими шелками, откуда доносится женский смех.
Мы с Фаут накидываем на себя простые шерстяные мантии и выбираемся из нашей украденной лодки, направляясь к одному из многочисленных постов, подсвеченных фонарями, которые тянутся вдоль воды. Столб конкретно этого поста выполнен в форме феникса, его огненный хвост и роскошные крылья взымаются вверх. Фонарь свисает с его огромного клюва. Находя все это великолепие странным, но очаровательным, я протискиваюсь сквозь людные улицы.
Здания вокруг высокие и теснятся одно за другим, дома настроены поверх друг друга. Кривые, хаотичные крыши устилают каждый этаж. Кажется, что все эти постройки держатся разве что за счет соседних зданий, мешающих им рухнуть. Новые мосты тянутся над нашими головами, соединяя верхние этажи зданий. Они колышутся при каждом незначительном порыве ветра.
Улицы устланы даже не пылью, а скорее вязкой грязью. Под ботинками у меня хлюпает мерзкая жижа на каждом шагу. Однако, несмотря на грязь и огромное количество народу, Вос-Гиллис определенно можно назвать красочным городом.
Бумажные фонари висят практически на каждой крыше и на каждом навесе. Фонари подвешены под мостами и горят в окнах, все разных форм и цветов, начиная от бежевых, цилиндрической формы с зелеными краями и заканчивая алыми сферами с золотистыми кисточками. Различные знаки нарисованы на дверях домов, таверн, чайных домиков и магазинов, торгующих всякими безделушками и сладостями. Длинные ленты вьются и запутываются в воздухе, а среди людского гомона слышен звон музыкальных подвесок.
Мы зашли прямо на ночной рынок Вос-Гиллиса. Идеальное место. Оживленный рынок, а значит, изобилие кошельков и воришек. Фаут пытается увести меня в сторону более тихой улицы, но я отстраняюсь, устремляясь в самое сердце рыночного квартала.
– Сирша, – шипит она мне вслед, посильнее натягивая свой капюшон на голову. Мне интересно, бывала ли она вообще когда-либо в Эвейвине без защиты Ронина.
– Все в порядке, – я обхожу группу людей, чтобы заглянуть на один из прилавков, мои руки работают ловко и бесшумно. Останавливаюсь, чтобы полюбоваться витриной, на которой разложены стопки шелковых тканей, тканые кружева и другие импортные материи. На следующем прилавке множество ожерелий и амулетов, которые в свете фонарных огней блестят медью и янтарем.
Все, что я вижу, глядя на Фаут, это ее поджатые от недовольства и опаски губы. Я посмеиваюсь, когда опять перехожу, чтобы посмотреть на кучу отполированных чайных чайничков и деликатно разукрашенных вручную вееров. Осматриваю толпы людей, ища хоть какую-нибудь подсказку, где искать Кендару. Пару лет назад Саенго ездила в этот город со своими родителями. Ей не позволили погулять по рынку, но она все равно рассказывала мне потом кучу историй о том, какие громадные здесь корабли, высотой почти с храм Сестер. Мы пообещали друг другу, что когда-нибудь отправимся в этот город вместе, и я по-прежнему намереваюсь сдержать это обещание.
Через какое-то время Фаут тычет в меня сзади в лопатку. Со вздохом я указываю подбородком на одну из соседних улочек потише. Уходя с рынка, мы проходим мимо нескольких гостиниц, достаточно простых и распространенных в портовых городах, где люди вечно приходят и уходят, не оставаясь надолго. Задержавшись на углу улицы, мы делаем вид, будто раздумываем, какую гостиницу выбрать, а тем временем обсуждаем, что же нам делать дальше.
