Так что полагаю, мне придется искать новый способ побега. В камере, примыкающей к моей, на скамейке в углу сидят четверо рожденных шаманами. Меня поражает, что их так мало. Однако потом я вспоминаю, что Ронин сказал, королева дозволила своим солдатам прибегать к любым средствам, чтобы остановить рожденных шаманами, и мой гнев пробуждается с новой силой.
Мои мысли поспешно возвращаются к тому дню, когда я еще жила в монастыре и монахи заставили нас наблюдать за казнью шаманов. Если королева может себе позволить подобное зверство по отношению к собственному народу, мне уже легче представить то, что она отправила шаманов убить свою же Тень. Только вот если принц Мейлек сказал правду, то она отправила тех шаманов вовсе не за Кендарой. Она отправила их за подмастерьем Кендары. А это какая-то бессмыслица.
Если только… те наемники предназначались мне? Принц Мейлек же сам сказал – они оба были убеждены в том, что Кендара выберет меня, а его сестра знала, что Кендара отправит на это задание того из своих учеников, которого собирается назвать своим официальным преемником. Но она выбрала не меня. Кендара, по случайному стечению обстоятельств, уберегла меня от этой ловушки, а я все равно попалась прямо в сети.
Но почему же, о Сестры, королева решила отправить за мной наемных убийц? Единственная причина, которая приходит мне на ум: она знала, что я рождена шаманкой.
А это… маловероятно. Хотя все же мне приходится согласиться, что это все-таки возможно.
Итак, предположим, она знает, кто я, но что же она выиграет, если убьет меня или попытается? Она сделала из меня предателя и шпиона, и все говорит о том, что она собирается развязать войну с Ньювалинской империей.
И все же должно быть в этой истории что-то еще. Можно найти способ куда лучше, чтобы развязать войну, чем делать своей мишенью какого-то никому не известного виверна из Гильдии королевы. А сам факт того, что я узнала обо всем этом лишь тогда, когда покинула Край Пряльщиков, намекает на то, что Ронин либо скрывает от меня информацию – что, кажется, вполне в его стиле, – либо не особо старается, чтобы самому обо всем этом узнать.
Четыре пары глаз наблюдают за мной, когда я упираюсь плечом в стену, и я понимаю, что все свои размышления мне придется отложить на потом. Прямо сейчас мне необходимо сконцентрироваться на том, чтобы помочь рожденным шаманами.
Они внимательно разглядывают меня, подмечая мой внешний вид. Хотя я и устала после путешествия на юг и едва ли спала достаточно в последние дни, определенно не выгляжу как голодающая, недавно сбежавшая из тюрьмы шаманка. Да, я худая, но только потому, что трачу много сил на тренировки, а не потому, что недоедаю. Моя одежда помятая и пыльная, но не изношенная. Эти же четверо, в чистой, но едва ли подходящей им по размеру одежде, так что они либо украли ее, когда сбежали, либо им предоставили новые вещи здесь, когда поймали.
– Здравствуйте, – говорю я тихим голосом, чтобы никто из стражников в коридорах не услышал. Ключи от наших камер на данный момент висят на другой стороне двери с решетками, которая разделяет помещение, где расположены камеры и центральный офис. Я понятия не имею, как до них добраться. Как жаль, что Фаут сейчас не со мной. Ее ремесло могло бы помочь сломать замки без всякого труда.
– Ты не из долины, – говорит женщина с темной кожей и глазами яркими, как сапфиры.
Я спешно объясняю им, почему я позволила страже себя поймать. Они смотрят на меня скептично и немного сочувственно в ответ. Вероятно, думают, что я тронулась умом, но я не в праве их винить. Принц Мейлек уже испортил мой продуманный план, когда изъял у меня шпильки, и если он не может помочь шаманам, то чего можно ждать от какой-то незнакомки?
– Меня зовут Кудера, – говорит водница. Она кивает на другую шаманку, со светлой кожей и черными кудрями, которые вьются вокруг ее плеч. Ее глаза фиолетовые, как аметисты. – А это Майя. Младшего зовут Морун, он мой брат. – Она кладет руку на плечо мальчика, которому на вид не больше двенадцати. Его глаза все еще серые.
– Я Нонг, – говорит пожилой мужчина с седеющими волосами. Глубокие морщины обрамляют его рот и собираются вокруг его глаз. – Как тебе удалось избежать заключения в тюремном лагере?
Они и так не осмеливаются никому доверять, моей лжи им явно не нужно. Однако я пока не готова вот так просто рассказать им всю правду о себе.
– Я вроде как недавно в этих краях, – говорю я.
Кудера наклоняет голову и смотрит на меня точно так же, как смотрела та девочка-земельница в долине Крайнес, как будто бы догадывается о том, кто я на самом деле, однако не до конца верит своим догадкам. Несмотря на то что рожденные шаманами сбежали во время бунта в тюрьме долины, это не означает, что они верят слухам относительно появления нового целителя душ.
В офисе за дверью раздаются шаги, приближающиеся к коридору, где расположены наши камеры. Звенят ключи, а затем дверь распахивается. Входит стражник, принося нам обед. Я удивлена тому, какой щедрой выглядит пища: теплая рисовая каша и кусок куриной ноги с лемонграссом. Без сомнений, за это надо сказать спасибо принцу Мейлеку.
Я ем быстро по большей части лишь потому, что мне нужно как можно больше сил. Однако остальные рожденные шаманами едят как оголодавшие, облизывая тарелки и собственные пальцы.
– Кто-нибудь из вас может сражаться? – мне не хочется спрашивать подобное, учитывая все то, сколько они всего уже пережили. Однако мне необходимо знать, какими силами я располагаю.
Кудера снова задумчиво наклоняет голову. Судя по всему, она среди них является лидером.
– Мы не солдаты, – говорит она с осторожностью. – Но у меня есть мое ремесло. Мой фамильяр может летать, так что я приказала ему держаться как можно дальше от Мертвого Леса.
Я изумленно моргаю.
– А что насчет остальных?
– Мы встретили на своем пути лишь одного духа. Духов привлекают места, где пользуются магией. Раньше их было куда больше в Эвейвине, до того как всех нас отправили в долину Крайнес.
Я киваю и делаю вид, будто уже знаю об этом. И все же водница может оказаться полезной, а это уже больше, чем то, на что я рассчитывала всего пару минут назад.
– И никто не пытался найти себе фамильяра, чтобы сбежать из тюремного лагеря?
– Некоторые пробовали. – Она опускает голову, продолжая: – Но каждый раз все заканчивалось тем, что фамильяр погибал от гнили или же его убивали солдаты. И в конце концов мы просто перестали пытаться. Кажется жестоким заставлять их переживать болезненную смерть только лишь ради нас.
– Фамильяры для нас священные, – говорит Нонг, прерывая ее. – Души являются источниками нашей магии, и только они могут иметь доступ к ней. Без душ у нас нет и магии. Убийство чужого фамильяра является непростительным преступлением.
День медленно проходит, и шаманы становятся более разговорчивыми, рассказывая мне о своих жизнях до лагеря. До того как угодить в тюрьму, Майя была учителем, обучая детей тем навыкам, которые им понадобятся при поступлении в Гильдию принца, когда им исполнится одиннадцать. Меня поражает мысль о том, что когда-то рожденные шаманами посещали Гильдию принца и даже Гильдию королевы – когда ее еще называли Гильдией короля, когда отец принца Мейлека был у власти. Очевидно, что королевская армия когда-то обладала целым батальоном, состоящим из одних лишь рожденных шаманами.
