Фретон, погруженный в политическую жизнь с младых лет, восхитился этим выступлением: каждое слово было выверено, учитывало точку зрения простых горожан и било прямо в цель. Речь Пирры прекрасно гармонировала с удачно выбранной обстановкой. Несмотря на темноту в зале, чувствовалось, что взгляды всех зрителей прикованы к лицу девушки. Между тем она продолжала говорить чистым, звонким голосом:
– Меня беспокоит, что темискирцы не только великолепно контролируют наши жизни, но и претендуют на контроль над нашим мнением. Поставив одного из них во главе города, мы подтвердим их право нами распоряжаться. Есть ли у нас выбор? Можно не голосовать и тем самым лишиться возможности самим выбирать себе правителей? Выбрать наобум одного из трех кандидатов, о стремлениях и целях которых мы ничего не знаем? И все ради чего? Чтобы снова посадить на трон василевса человека, далекого от жизни нижних уровней, который не будет отвечать за свои действия ни перед правосудием, ни перед своими подданными?
Чем больше Пирра говорила, тем больше световых сфер загоралось вновь, и погруженный в темноту зал постепенно озарялся теплым сиянием. Теперь Пирра уже не казалась единственной актрисой на отделенной от народа сцене – напротив, она стала центром огромной массы людей.
– Долгие годы мы благоденствовали под управлением просвещенного монарха, – продолжала девушка после небольшой паузы. – У его преемников, вероятно, не будет ни такой же удивительной проницательности, ни столь выдающегося долголетия. Пришло время нашему городу самому формировать свою политику. Вот почему я решила предложить вам другой путь. Нам нужен новый политический курс. Моя дорога – это и ваша дорога. Если вы окажете мне честь и поддержите мою кандидатуру в день голосования, моим первым деянием на посту правительницы станет создание расширенной ассамблеи, состоящей из представителей от каждого уровня, гражданок и граждан, которых сами жители будут выбирать раз в четыре года. Этот межуровневый парламент будет вносить поправки и голосовать за предложения Совета, возглавляемого василевсом. Таким образом, ни одно решение не будет принято без одобрения людей, без осознанного выбора народа.
Произнеся эту последнюю фразу, девушка умолкла. Несколько секунд царило молчание, а потом из толпы послышались выкрики:
– Сколько представителей будет в этом парламенте?
– С какого вы уровня?
– Если вас изберут, темискирцы уйдут из города?
– Не слишком ли вы молоды, чтобы править?
– С каких это пор василевсом может становиться женщина?
Фретон слушал, как Пирра отвечает на вопросы, то развернуто поясняя свою точку зрения, то делая ответный выпад в ответ на замечание, с которым была несогласна. Мальчика одновременно потрясло предложение девушки (Парламент, состоящий из простолюдинов, – где это видано? Пирра сама всегда с презрением относилась к нижним уровням.) и тревожила необходимость доложить обо всем услышанном своему хозяину. Ясно же, что с такой нацеленной на нужды народа программой девушка становится опасным конкурентом для Филона.
– Что ты здесь делаешь?
Фретон так и подпрыгнул. На ящик рядом с мальчиком приземлился, воспользовавшись левитацией, худощавый и горбоносый молодой человек. Ластианакс, наставник Арки, бывший министр усреднения, осужденный за соучастие в убийстве отца Фретона. Мальчик не видел его со дня суда. Если верить свидетельствам очевидцев, злодей сумел удрать с арены верхом на грифоне, хотя предполагалось, что существо его убьет.
– Это вы что здесь делаете? – высокомерно ответил Фретон, дабы показать собеседнику, что совершенно не впечатлен его внезапным появлением. – Вас же разыскивает полиция.
Мальчик вдруг пожалел, что у него больше нет перстня с печатью разрушения – он по глупости забыл его на парапете канала после того, как поцеловал Арку. Люди вокруг с интересом слушали ответы Пирры и не обращали на них никакого внимания. Если Ластианакс решит на него напасть, окружающие ничем не помогут Фретону. На губах мага появилась ироническая улыбка. Он уселся на ящик, уперся локтем в колено и почесал затылок.
– У гиперборейских полицейских много других дел: им приходится приспосабливаться к новым требованиям солдат-птицеловов, так что им некогда меня разыскивать, – ответил он. – Я помогаю Пирре сделать так, чтобы твой новый наниматель не сумел окончательно захватить контроль над этим городом.
Фретон внезапно понял, откуда взялась идея межуровневого парламента. Только простолюдин вроде Ластианакса мог заронить эту мысль в голову Пирры. Почему же она объединилась с человеком, помогавшим убивать ее наставника? Пока Пирра у него училась, Мезенс обращался с ней внимательнее, чем с собственным сыном. В глазах Фретона она наплевала на память о своем наставнике, продолжая общаться с Ластианаксом. Мальчик знал, что следует задержать мага, однако тот был на шесть лет старше и вдобавок имел такую устрашающую репутацию, пусть и слегка переоцененную…
– Она должна отозвать свою кандидатуру, – заявил Фретон, кивком указывая на трибуну, где Пирра продолжала отвечать на вопросы. – Эта бредовая идея насчет межуровневого парламента очень не понравится генералу Филону.
– Пирра этого не сделает, – сказал Ластианакс. – Уж поверь, я пытался ее отговорить.
– И почему я должен вам верить? – злобно парировал Фретон. – Вы помогли своей ученице-дикарке убить моего отца.
– Арка не убивала твоего отца, – возразил Ластианакс.
– Если она не убивала, значит, это сделали вы, – рявкнул Фретон. – Вы ведь его ненавидели.
Он вложил в эти слова всю горечь, накопившуюся в душе после смерти отца. Ластианакс прищурился. Общение Пирры и собравшихся на складе слушателей продолжалось. Гул толпы делал их беседу неслышной для окружающих.
– Подумай, кому было на пользу это преступление, – ответил маг. – Ни я, ни Арка не получили никакой выгоды от смерти василевса и членов Совета. Все эти смерти лишь помогли поставить Магистериум на колени.
Эти слова снова всколыхнули в душе Фретона сомнения, не дававшие ему покоя со дня резни на канале перед Экстрактрисом. Ему очень хотелось верить в невиновность Арки, но, если бы он допустил такую возможность, это означало бы, что он дал ложные показания против девочки, тем самым сыграв на руку убийцам отца. Фретон разрывался между этими двумя перспективами, и совесть мучила его еще сильнее.
Ластианакс покачал головой:
– Я подозревал, что нынче вечером Филон отправит сюда своих осведомителей. Повезло, что это оказался ты. Ты должен убедить своего нового наставника в том, что у Пирры нет никаких шансов победить на выборах и что, устранив ее, он потеряет больше, чем приобретет.
Фретон нервно помял покрытый угрями подбородок, поглядел на битком набитый зал, на собравшихся вокруг трибуны людей, на блиставшую красноречием Пирру.
– А у нее есть шансы?
Ластианакс немного помолчал.
– Ради Гипербореи я надеюсь, что есть. Ради Пирры надеюсь, что нет.
