Удивительно, что Темис еще не обозначила день, когда Арке надлежит ее покинуть, учитывая, что ремонт дома подходил к концу. Наверное, воительницу пугала перспектива вновь остаться одной; редкие амазонки доживали до столь преклонного возраста, а если и достигали глубокой старости, то вряд ли могли рассчитывать на заботу общины. На них смотрели как на бесполезных нахлебниц, на которых жаль переводить еду.
Таким образом, как воительница, вышедшая в отставку, Темис имела право на треть стандартного рациона, положенного амазонкам-солдатам. Экономия и хорошее знание леса позволили ей сделать небольшой запас, которым они вдвоем до сего времени и питались. Однако эти припасы подходили к концу. Стряхнув пыль с последней игрушки Кандри и поставив ее на полку, Арка сказала себе, что оправданий у нее не осталось: следовало стать частью общины, чтобы получать еду. Она должна снова стать ученицей.
К сожалению, вновь присоединиться к какому-то классу было не так-то просто. Гордая Темис не вмешивалась в чужие дела, но наставницы не станут миндальничать. Они непременно спросят Арку, откуда она явилась, почему не проходила обучение целых два года и чем занималась во время пожара. Даже изобретя правдоподобную ложь, Арка могла допустить ошибку, которая ее выдаст. Одно неверное слово или движение – и наставницы отведут ее к эфорам.
На протяжении следующих нескольких дней девочка прокрадывалась к краю поляны, где шли занятия, и из зарослей тайком наблюдала за тренировками учениц. После этих наблюдений желания предстать перед наставницами у нее не прибавилось. Во-первых, все они выглядели очень суровыми и определенно не приняли бы незнакомую ученицу с распростертыми объятиями, а во-вторых, юные амазонки выполняли такие сложные и изнурительные упражнения, что Арка пожалела о долгих часах мучительного написания докладов, которые задавал ей Ластианакс.
Чтобы достичь уровня своих сверстниц, Арка решила самостоятельно тренироваться по вечерам на пустой поляне, используя оставшееся у Темис оружие. Увы, все выпущенные ею стрелы летели мимо мишени, она не могла одним ударом разрубить соломенное чучело, а от веса круглого щита у нее сводило судорогой руку. Пришлось признать: без магии она превратилась в посредственного бойца. Уже в сумерках удрученная девочка вернулась к дереву-хижине, с досады срубила саблей ветку папоротника и полночи ворочалась, обдумывая минувший день и слушая крики иглоногих сов.
Как-то вечером она, как обычно, возвращалась с поляны к дому Темис, как вдруг высокая поджарая амазонка, сидевшая на террасе своего дерева-хижины в свете фонаря, окликнула ее сверху:
– Эй, ученица!
Арка подняла голову и посмотрела на амазонку – та выглядывала из люка, ведущего на террасу. Ее собеседница оказалась пожилой, однако ее жилище было куда просторнее и лучше оборудовано, чем дерево-хижина Темис. Мостки из лиан даже позволяли ей переходить на пристройки на соседних деревьях. Арка видела темную тень амазонки, пока та спускалась по лестнице, опоясывающей эвкалипт. Добравшись до основания ствола, женщина подошла к Арке, и девочка поняла, откуда взялись все эти материальные блага, недоступные простой воительнице, ушедшей на покой. К тунике незнакомки, сшитой из добротной ткани, крепилась фибула в форме майны. Эта говорящая птица была символом эфор.
Арку прошиб холодный пот при виде улыбки на костистом лице амазонки, которая, впрочем, не коснулась ее глаз.
– Я уже несколько дней наблюдаю, как ты ходишь этой тропой в столь поздний час… – ласково заговорила эфора. – Почему ты так долго остаешься на тренировочной поляне, в то время как другие ученицы уже ушли? Разве ты не устала после целого дня тренировок?
В лесу амазонок девочек с раннего детства приучали опасаться эфор. Если дочери забывали смазать упряжь или напоить лошадей, матери грозили отвести их к эфорам, чтобы те осудили малышей. А у Арки были вполне существенные причины бояться этих лесных стражей порядка.
– Устала, но я хочу поскорее закончить обучение, – ответила девочка, напуская на себя невинный вид.
– О, это весьма похвально, ты амбициозна, поздравляю… У тебя очень милое украшение, – вдруг добавила амазонка, хватая Арку за запястье. У нее оказалась очень крепкая хватка.
Эфора проворно заставила девочку поднять руку и, прищурившись, стала рассматривать металлический браслет, едва не уткнувшись в него носом. Красноватые звенья вещицы отбрасывали оранжевые отблески на морщинистое лицо амазонки.
– Эту вещь мне подарила мать, – солгала Арка, высвобождая руку. – Она получила ее от одного темискирца.
Она пожалела, что не оставила браслет на дереве-хижине. Конечно, гиперборейские маги не обращали на него внимания, но это не причина, чтобы разгуливать по лесу амазонок, выставив магический предмет на всеобщее обозрение. К счастью, воительницы ничего не знали о магии.
– Очень милое украшение, – повторила эфора. – Оно сделано из орихалка?
Арка тут же пересмотрела свое мнение о познаниях амазонок и изо всех сил постаралась выглядеть безобидной дурочкой.
– Из «ори» чего? – переспросила она. – Мне кажется, браслет сделан из меди.
По-прежнему хищно улыбаясь, эфора спросила:
– Кто твоя мать?
Допрос принимал весьма нехороший поворот. Арка не могла назваться воспитанницей Темис, как поступила, общаясь с часовыми у реки, поскольку эфора легко могла пойти и расспросить старую амазонку. А главное, Арке ни в коем случае не хотелось подвергать Темис опасности после того, как старая амазонка ее приютила. Следовало как можно скорее закончить этот разговор. Девочка сделала жалобное лицо и проговорила тонким голосом:
– Она умерла.
Потом Арка сделала вид, что объята горем. В лесу амазонок жалость была не в почете, но лучше выглядеть жалким, чем подозрительным. Пускать слезу в нужный момент Арка не умела, поэтому закрыла лицо руками и изобразила всхлипывания.
– Им-м-менно ради нее я тренируюсь, я хочу ст-тать такой же сильной в-воительницей, как она, – добавила девочка, надеясь, что темнота скроет ее сухие глаза от пристального взгляда эфоры.
Для большего эффекта она громко шмыгнула носом и высморкалась в подол туники. К счастью, у нее сейчас был небольшой насморк, так что звук получился убедительный. Однако эфора явно не собиралась так легко отпускать Арку. Девочка отчаянно жалела, что не может избавиться от старухи с помощью магии.
Вдруг раздался топот копыт. В следующий миг мимо них проскакал, раздувая ноздри, боевой амазонский конь. Он пронесся по тропинке и скрылся в синеватой темноте подлеска.
– Хатанка! – вскричала эфора и бросилась в погоню.
Убегающая кобыла издала истеричное ржание, на которое откликнулись все лошади в округе. Ошеломленная, Арка смотрела, как эфора, в свою очередь, исчезает за деревьями.
– Кажется, мне повезло, – проговорила девочка вслух.
– Скажешь тоже! – раздался вдруг хриплый голос позади нее.
Арка подскочила от неожиданности и обернулась. Из зарослей папоротника вышла Темис, из ее волос торчали сухие листья, и выглядела она крайне недовольной. На поясе у нее висели два убитых зайца.
