У Арки участился пульс. Она не думала, что Совет эфор соберется так скоро, чтобы ее осудить; она была не готова к встрече с ними. Девочка собралась с мыслями, поспешно формулируя неубедительные оправдания, которые недавно придумывала. Амазонка, явившаяся по ее душу, была не та, что накануне; Арке показалось, что она ее уже где-то видела. Наконец клетка опустилась настолько, что девочка смогла рассмотреть лицо незнакомки и сразу же ее узнала: это была царица Антиопа. Пока клетка со зловещим скрипом опускалась на землю, девочка потрясенно глядела на правительницу. До пожара Арка уже видела царицу, когда та как-то раз пришла понаблюдать за тренировкой Пентесилеи. Женщина похлопала своего скакуна по боку, потом подошла к клетке, держа в поднятой руке фонарь со светлячками. Неяркий свет озарял лицо Антиопы, и девочка разглядела несколько седых прядей в черной косе правительницы. На руках царицы темнели боевые шрамы и поблескивали массивные браслеты, на поясе искрились драгоценные камни и самородки живой лазури размером с утиное яйцо. Взгляд Арки задержался на этой вещице: пояс показался ей похожим на тот, что носил василевс.
– Сегодня ночью ко мне пришла Темис и просила за тебя, – заговорила Антиопа. – Обычно я не вмешиваюсь в работу эфор, но я весьма удивилась, узнав, что ты вернулась к нам, Арка, дочь Меланиппе.
В голове девочки завертелось множество вопросов.
– Вы знали мою мать? – выговорила она наконец.
Голос звучал хрипло после целой ночи, проведенной без воды.
– Она была моей подругой, – ответила царица. – Мы с ней вместе учились, прямо как вы с моей дочерью.
Она пристально разглядывала Арку сквозь прутья закрытой клетки.
– Когда мне в последний раз докладывали о тебе, сказали, что ты находишься в Напоке вместе с Пентесилеей.
Тут Арка поняла, почему сама царица амазонок заинтересовалась ее судьбой, – из-за царевны. Антиопа знала, что после пожара ее дочь похитили солдаты-птицеловы, что их с Аркой увезли в Темискиру и что они нашли убежище в Напоке. Все это Пентесилея сообщила матери в зашифрованном послании, умоляя поскорее забрать их обратно в Аркадию. Ответ царицы, добравшийся до них лишь через несколько месяцев, оказался краток: «Оставайся там, где ты сейчас. Ты не сумеешь пересечь территорию Темискиры без помощи, а я не могу ради тебя рисковать жизнями своих воительниц». И вот теперь, узнав о возвращении Арки, Антиопа задалась вопросом: что же стало с ее дочерью. Царица словно прочитала мысли девочки.
– Как вышло, что ты вернулась сюда без Пентесилеи?
Замершая под огненным взглядом царицы, Арка поняла, что следует проявлять крайнюю осторожность – не самое сильное ее качество. Нельзя ни рассказывать о своей жизни в Гиперборее, ни сообщать правительнице, что ее собственная дочь, вероятно, стала лемуром. Если она хочет остаться в лесу, нужно убедить Антиопу, что на протяжении своего двухлетнего отсутствия Арка не имела никакого отношения к магии.
– Мы потеряли друг друга во время восстаний в Напоке около года назад, – проговорила она. – Я… я пыталась найти Пентесилею, но не смогла. Не знаю, что с ней случилось. В городе стало слишком опасно оставаться одной. Тогда я решила попытать счастье – пересечь Темискиру и вернуться сюда.
Несколько долгих секунд Антиопа взирала на девочку с нечитаемым выражением лица. Арка ждала от царицы хоть какого-то проявления эмоций: в конце концов, она, вероятно, стала первым человеком за долгие месяцы, с которым предводительница амазонок заговорила о Пентесилее.
– Темискирцы не привыкли видеть девочек твоего возраста, путешествующих в одиночку, – заявила наконец царица. – Как тебе удалось остаться незамеченной?
Подобное отсутствие интереса к судьбе родной дочери начинало беспокоить Арку.
– Я ночевала на улице и воровала еду на фермах, – ответила она, неопределенно пожимая плечами. – Путешествие далось мне нелегко, и несколько раз меня чуть не поймали темискирцы.
– Почему ты никого не уведомила о своем возвращении?
– Боялась, что меня заподозрят в предательстве или шпионаже и обезглавят, – выпалила девочка, указывая на темнеющую под деревом плаху.
Царица продолжала молча сверлить ее пристальным взглядом, и Арка, в конце концов, задумалась, не переборщила ли на этот раз с дерзостью.
– Значит, ты не видела мою дочь с тех пор, как ушла из Напоки, – заключила правительница.
«А кто-то мне говорил, что я плохая лгунья», – мысленно поздравила себя Арка. Она только что обвела вокруг пальца царицу амазонок.
– У вас есть новости о Пентесилее? – спросила она как можно чистосердечнее, стараясь не думать о воительнице в маске, напавшей на нее в Рифейских горах.
Антиопа вздохнула и поставила фонарь на землю. Заря раскрасила верхушки деревьев в теплые цвета, и светлячки погасли. Арка ждала отрицательного ответа, поэтому очень удивилась, когда царица заявила:
– Пентесилея теперь служит темискирцу, который поджег лес. Я разлучила этого поджигателя с его матерью, когда он был еще ребенком, а он в отместку отнял у меня дочь, превратив ее в свою воспитанницу. Этот негодяй превратил мою собственную дочь в моего врага.
Арку охватило любопытство. Хотелось спросить, откуда Антиопа знает, что ее дочь теперь служит повелителю лемуров, как вышло, что царица амазонок и этот тип знают друг друга, и почему она разлучила его с матерью. Но задать все эти вопросы девочка не успела.
– Довольно разговоров, – резко проговорила Антиопа. – Пришло время решить твою судьбу.
У Арки кровь застыла в жилах. Правительница подошла к клетке и присела на корточки, так что их с девочкой лица оказались на одном уровне.
– Вряд ли вердикт, который вынесет сегодня вечером Совет эфор, окажется в твою пользу. Ради старой дружбы, связывавшей меня с твоей матерью, я хотела бы тебя спасти. Однако, хоть я и царица, я должна действовать в соответствии с решением эфор…
Взгляд Арки метнулся к плахе. Ей же не могут отрубить голову, правда? Или могут? Подобная ужасная перспектива вдруг показалась девочке вполне реальной. Она вспомнила, как напавшие на Гиперборею амазонки обезглавили одного из стражников: его окровавленная голова катилась по ступеням, на мертвом лице застыло бесконечное удивление…
– …как только такое решение будет принято, – продолжала Антиопа. – И поэтому я подвергну тебя наказанию, которое позволит тебе избежать их приговора.
Арка почувствовала себя потерянной.
– Что это значит?
– Я изгоняю тебя, Арка. Покинь лес до полудня и больше никогда не возвращайся.
С этими словами царица открыла дверцу клетки. Совершенно ошалевшая Арка осталась сидеть внутри. Изгнана. Как можно ее выгонять? Она же только-только вернулась домой. Это слово внезапно показалось ей лишенным всякого смысла. Царица явно начинала терять терпение, и девочка кое-как выползла из клетки, с трудом двигая руками и ногами: после долгого пребывания в висячей тюрьме все мышцы у нее одеревенели. Ее изгнали из леса. Что же теперь делать? Изгнана, изгнана, изгнана. До нее словно издалека донесся голос царицы:
