Они поднялись по лестнице, прошли через помещения, где прежде размещалось начальство тюрьмы, и вышли на крышу здания. Яркое солнце ослепило Ластианакса. Он медленно повернулся вокруг своей оси, рассматривая занесенные снегом башни. Повсюду звенели, падая, капли, в них отражался солнечный свет. Внутренняя сторона купола покрылась испариной, благо пробоину почти залатали: теперь холодный воздух поступал лишь через треугольное отверстие, с такого расстояния кажущееся крошечным.
На крыше, среди скамеек и замерзших фонтанов, сидело с полдюжины птиц рух: хищницы подставляли теплым солнечным лучам спины и чистили перья, от их лап тянулись толстые веревки, другим концом закрепленные вокруг каменных зубцов на краю крыши. На вымощенном плиткой, обледеневшем полу валялись наполовину обглоданные туши животных. Ластианакс поглядел на огромных птиц, все больше и больше жалея о внезапном приступе вдохновения, заставившем его заговорить о леднике и необходимости покинуть город. Он вырос не на седьмом уровне, и все его недавние полеты нисколько не уменьшили его боязнь высоты. Родоп повернулся к одному из солдат-птицеловов, человеку со значком лейтенанта на плаще.
– Ты полетишь впереди вместе с Ластом, – распорядился Родоп. – Он укажет тебе путь, верно, Ласт? А вы двое следуйте за ними и глядите в оба.
Он добавил, обращаясь к Ластианаксу:
– Не забудь: если через три часа вы не вернетесь, я казню твоих приятелей.
Он фамильярно похлопал юношу по затылку и отошел в сторону. Ластианакс ожидал, что Родоп полетит с ними, но на поверку оказалось, что Петрокл прав: Родопу не позволяли покидать тюрьму. Ластианакса это полностью устраивало.
Лейтенант схватил пленника за плечо и подтолкнул к ближайшей птице с красновато-коричневым оперением и желтым клювом. Птицу уже оседлали. Хозяин просвистел какую-то команду, и крылатая хищница присела. С помощью темискирца Ластианакс кое-как забрался на спину птицы рух и взгромоздился в седло. У юноши так дрожали ноги, что он никак не мог попасть ими в стремена. От усилий у него ужасно разболелись бока. Темискирец резкими жестами затянул на ногах юноши крепкие ремни. Узкие кожаные полоски болезненно впились в бедра Ластианакса, но он все равно вздохнул с облегчением: по крайней мере, во время полета он не вывалится из седла. Лейтенант-птицелов запрыгнул в седло перед Ластианаксом, тоже затянул ремни на ногах, схватил поводья, закрепленные на клюве птицы, и поднял вверх руку с оттопыренным большим пальцем, показывая, что готов к вылету. Два солдата, сидевшие на соседней птице, повторили его жест.
Лейтенант-птицелов просвистел новую команду, и Ластианакс внимательно прислушался, стараясь ее запомнить. В тот же миг птица рух поднялась с земли, так что ее седоков подбросило вверх, разбежалась и нырнула с крыши в пустоту. Каждый раз, когда нога птицы ударялась о крышу, Ластианакс чувствовал, как его желудок подпрыгивает к горлу, а легкие бьются о ребра. Он не успел прикинуть, какое расстояние отделяет его от земли, потому что птица рух уже вышла из пике и полетела к куполу.
Если бы не неудачные предыдущие опыты, маг, возможно, нашел бы этот полет захватывающим. Длинные крылья хищницы рассекали воздух, как нож масло. Когда птица только брала разбег на крыше, Ластианакса сильно трясло, а сейчас эта тряска закончилась. Город словно предстал перед магом в новом свете. Башни и каналы слились в одно целое, а небо над куполом вдруг стало бескрайним.
К сожалению, особого восторга от полета Ластианакс не испытывал. Несмотря на страховочные ремни и стремена, прижимавшие его ноги к шелковистым бокам птицы, он остро ощущал пустоту под своими ногами. Стоило ему поглядеть вниз, как ему казалось, что эта бездна его затягивает. Ему хотелось бы за что-то держаться, но единственной точкой опоры была спина сидевшего впереди темискирца, а Ластианаксу совершено не хотелось к нему прикасаться. Он поднял ворот своего плаща лейтенанта-птицелова, чтобы защититься от ветра. Как он ни старался спрятаться за спиной темискирца, ему в уши задувал холодный ветер, так что начинала болеть голова.
Крылатая хищница пролетела сквозь отверстие в куполе, и следом за ней наружу вырвалась вторая птица. Взору мага открылась заснеженная равнина, как и прежде огромная, мрачная и холодная, и Ластианакс живо вспомнил, как пересекал ее пешком. Он понял, что ошибался, сетуя на холод внутри купола: теперь морозный ветер так кусал его за щеки, словно к ним прикладывали раскаленное железо. Из глаз мага брызнули слезы, и на ресницах начал образовываться иней. Заныли зубы, защипало уши и нос, заболели бока – словом, болело все. Ластианакс зажмурился, постарался наклониться вперед, насколько возможно, чтобы не коснуться лейтенанта-птицелова, и помолился, чтобы эта пытка поскорее закончилась.
Полет длился примерно четверть часа, и это время показалось молодому человеку вечностью. Когда крылатая хищница наконец спланировала к леднику, взор Ластианакса настолько затуманился слезами и инеем, что он видел только какую-то белесую массу, зажатую между двумя горами. Ритмично взмахивая крыльями, птица рух зависла в воздухе в нескольких десятках шагов над ледником, и вторая птица сделала то же самое. Сидевший перед Ластианаксом лейтенант обернулся и рявкнул:
– Ну, и где живая лазурь?
Маг прищурился и оглядел окрестности.
– Там! – крикнул он. – Нужно пролететь дальше, вниз!
Лейтенант направил птицу к краю ледника. Через несколько мгновений птица рух достигла точки назначения. Огромные, покрытые снегом пологие скалы образовывали гигантскую воронку, в центре которой поблескивали черные воды замерзшего озера. Вторую ночь своего памятного путешествия Ластианакс провел на берегу этого озера, борясь с бессонницей и любуясь звездами.
– Живая лазурь в озере? – проревел лейтенант-птицелов, перекрикивая оглушительное хлопанье крыльев и свист ветра.
– Нет! – завопил в ответ Ластианакс. – Она спрятана в расщелине. Я покажу вам, где это, нужно приземлиться!
Темискирец сделал знак двум другим солдатам, чтобы те спускались на замерзшее озеро. Птица рух вошла в пике, и Ластианаксу показалось, что его желудок вот-вот улетит в небо, но уже через секунду хищница приземлились в нескольких десятках шагов от прибрежной скалы, подняв в воздух тучи снежинок. Лейтенант-птицелов спрыгнул на лед и расстегнул ремни, фиксирующие ноги Ластианакса. Маг выполз из седла и, скатившись по крылу птицы, рухнул на лед. Темискирец подхватил юношу под локти и без особых церемоний заставил встать. Ластианакс был просто счастлив ощутить под ногами твердую почву. Два других темискирца подошли к ним.
– Ну, и где живая лазурь? – нетерпеливо повторил лейтенант.
Ластианакс собрался с духом. Его конвоиры стояли рядом, бдительно наблюдали за пленником, но не догадались взять его на прицел. Всячески подчеркивая свою слабость, юноша сумел усыпить их бдительность.
Лучшего момента ему не представится.
Позади Ластианакса лед под птицами рух начал плавиться. Хищницы подпрыгивали и хлопали крыльями, не обращая внимания на воду у себя под лапами. В следующий миг вверх взметнулись два водяных щупальца и оплели когти хищниц. Птицы тут же принялись бить крыльями и истошно закричали.
