Пирра расхаживала из одного угла узкой камеры в другой, пытаясь придумать план бегства. Сначала им нужно было избавиться от металлических рукавиц, не дающих магам пользоваться своими способностями. Девушка подняла руки и внимательно рассмотрела печати, выгравированные на рукавицах. Печать защиты включала в себя двойную окружность: очевидно, поцарапать ее или начертить рядом другую печать не удастся, но можно попробовать перенастроить уже имеющуюся… Только для этого потребуется какой-то острый предмет. Пока Пирра размышляла, Петрокл жаловался на судьбу:
– Как, по мнению Ласти, мы должны сбежать из этой проклятой камеры? У нас скованы руки, мы заперты за бронированной дверью, в коридоре стоит тюремщик и следит за нами как коршун, и это не считая тех солдат, которые шныряют по переходам, отделяющим нас от крыши. Мы даже не знаем, как добраться до нее…
– Я знаю, как это сделать, – перебила его Пирра. – Я выучила план Экстрактриса наизусть. Что же до скованных рук…
Девушка умолкла и захватила ртом толстую прядь своих вьющихся волос, выбившуюся из пучка. Петрокл ошарашенно наблюдал за ней.
– Пирра, мне и самому пришлось мучиться от голода, но если ты примешься есть свои волосы, я начну сильно беспокоиться.
Пирра не ответила и продолжала теребить свой пучок, снова и снова дергая за длинную прядь. Через несколько секунд на пол с тихим стуком упало два маленьких предмета – шпилька и угольный карандаш.
– Ты даже не представляешь, сколько всего можно спрятать в кудрявых волосах, – заметила девушка, отплевываясь, чтобы избавиться от прилипших к губам волос. – Я очень правильно поступила, когда перестала их выпрямлять.
Она опустилась на четвереньки и подобрала шпильку губами, стараясь не думать обо всех тех отвратительных нечистотах, что наверняка покрывали пол тюремной камеры. Петрокл с недоверчивой миной наблюдал за ее действиями.
– Я рад видеть, что ты наконец смирилась со своей конской гривой, просто не понимаю, как нам это поможет…
– М-м-м, – сердито замычала Пирра, призывая не мешать ей.
Зажав шпильку ртом, девушка сумела разогнуть ее, чтобы можно было манипулировать одним из острых концов. Она подошла к деревянной скамье, положила на нее закованные в рукавицы руки, наклонилась к выгравированной на металле печати и начала ее видоизменять. При помощи шпильки она процарапывала новые линии таким образом, чтобы превратить глиф «щит» в глиф «свеча», символ саморазрушения. Работа весьма утомительная и очень кропотливая. Малейшее неверное движение – и значение печати изменилось бы, причем немедленно, поскольку печать уже была активирована. Петрокл наконец понял, что пытается сделать Пирра, и наблюдал за ней, не говоря ни слова.
Минут через двадцать непрерывного сжатия шпильки зубами у Пирры начало сводить челюсти. Ей оставалось провести еще одну полосу, чтобы получить символ свечи.
– Ты уверена, что тебе заодно не оторвет пальцы? – спросил вдруг Петрокл.
Друзья переглянулись. Резко побледневшая, Пирра наклонилась и провела последнюю черту.
В ту же секунду рукавицы рассыпались в металлическую труху. Девушка вздохнула с облегчением и потрясла кистями рук, чтобы их размять. Потом она повернулась к Петроклу и помахала булавкой, зажатой между большим и указательным пальцем.
– Твоя очередь, – сказала она.
На этот раз дело пошло намного быстрее. Пять минут спустя Петрокл тоже избавился от металлических рукавиц и с наслаждением стал растирать запястья.
– Отлично, теперь, когда мы освободились, что будем делать?
– Я вижу два решения, – ответила Пирра. – Либо мы заманим стражника в камеру и попытаемся его вырубить…
– Никогда не был сторонником прямого столкновения.
– …либо проделаем дыру в этой стене, – продолжала Пирра, указывая на покрашенную известью левую стену камеры.
– Я знавал магов, которые пытались прокопать проход и сбежать, но это невозможно: в стенах заложен слой адаманта, – заметил Петрокл.
– Только во внешних стенах и в межуровневых перекрытиях, – поправила его Пирра. – Остальные стены сложены из простого камня, ведь производство адаманта очень дорого стоит. Если мы проникнем в соседнюю камеру – будем надеяться, что она пустая, – то затем можно проделать еще одну дыру в потолке и через нее попасть в кладовую, где охранники хранят все личные вещи заключенных. Если нам снова повезет, мы найдем там все необходимое, чтобы добраться до крыши в целости и сохранности.
– Откуда ты все это знаешь?
– Говорила же, я знаю план Экстрактриса наизусть. Ласт тоже запомнил планы всех этажей, так что он знает, что у нас есть возможность выбраться на крышу.
– Твой план включает в себя такую немаловажную составляющую, как везение, – пробормотал Петрокл, нервно почесывая заросшую бородой щеку. – Я не самый удачливый в мире человек, можно даже сказать, я притягиваю невезение. Почему бы нам тихо и спокойно не подождать здесь возвращения Ласти?
– Потому что он рассчитывает, что я поднимусь на крышу, а я надеюсь, что он нас оттуда заберет, – ответила Пирра.
– А если в соседней камере кто-то есть?
– Будем считать, что этот кто-то согласится с нами сотрудничать.
Поскольку новых возражений у Петрокла не нашлось, девушка подобрала с пола выпавший из ее пучка угольный карандаш и повернулась к стене. Уверенными движениями она начертила большой идеально ровный круг и начала прорисовывать внутренние глифы.
– Мило, – одобрил Петрокл, наблюдая, как на стене проступает печать. – Только лучше добавь блуждающую окружность, чтобы получилась команда «тишина», – так мы не привлечем внимания нашего друга, что дежурит в коридоре…
– Похоже, ты проспал не все занятия тайнографии, – усмехнулась Пирра, добавляя упомянутую окружность.
– Моя склонность к нарколепсии
[8] не мешает мне иногда держать ушки на макушке, – парировал Петрокл.
Пирра закончила рисовать печать и потерла руки, стараясь оттереть черные пятна с кончиков пальцев. Переглянувшись с Петроклом, она приложила ладонь к большому кругу, заполненному глифами. В ту же секунду печать высосала из девушки часть энергии, так что Пирра пошатнулась и едва устояла на ногах. Еще через несколько мгновений вся каменная кладка внутри круга рассыпалась облаком пыли. Когда сероватая дымка рассеялась, стало видно, что в стене образовалось округлое отверстие с ровными краями, глубиной не менее шага. А из конца этого короткого туннеля на магов смотрела смуглая черноволосая женщина лет тридцати. Ее узкие глаза округлились от изумления.
Петрокл позеленел и простонал:
– О нет…
– Гляди-ка, разве это не Ведро мочи? – воскликнула женщина из соседней камеры.
