Каналы стремительно проносились мимо них. Голос спутника Арки звучал размеренно, почти гипнотически. Девочка вспомнила, как он очаровал ее своими сладкими речами во время сражения в башне Силена.
– Впрочем, я не сообщил тебе ничего нового, не так ли? – спросил повелитель лемуров, поворачиваясь к ней. – Ты амазонка-ученица. Ты тоже с раннего возраста подвергалась идеологической обработке.
– Что это еще за «идиотическая обработка»? – насупившись, спросила Арка.
– Тебя учили следовать за вождями, прививали тебе любовь к войне, объясняли, что правда всегда на твоей стороне.
– Не было у меня никакой идио… – начала было Арка.
И умолкла. Все слова разом утекли у нее из головы, словно вода из пробитой вазы. Она вдруг взглянула на свое проведенное в лесу детство совершенно по-новому. Ее самым первым воспоминанием был день, когда она начала обучение; все ее игрушки являлись уменьшенными копиями настоящего оружия. Лошади, кузницы, тренировочные поляны… Все в лесу служило войне. Как бы сильно она ни боролась с идеями повелителя лемуров, они начинали проникать ей в голову.
– Да, амазонки ведут войну, но у них нет выбора, – возразила девочка, приходя в себя. – Иначе мы бы давно исчезли. Все хотят нас уничтожить.
Даже ей самой этот контраргумент показался притянутым за уши. Кажется, она дословно повторила слова одной из наставниц, услышанные во время урока, когда Арка еще была ученицей. Хозяин лемуров щелкнул пальцами.
– Как, по-твоему, амазонки поселились в Аркадии сто лет назад? Вежливо спросили у илотов, нельзя ли использовать их лес? Нет, они силой вторглись в тот край. Изгнали илотов с их земли, взяли в заложницы их дочерей, а всех, кто пытался бороться, убили. С тех пор они продолжают использовать сопротивление, с которым сталкиваются, как предлог, чтобы оправдать применение военной силы.
– Но… – начала Арка.
– Если завтра война между амазонками и Темискирой прекратится, они больше не смогут делать вид, будто защищают деревни илотов, – продолжал повелитель лемуров, не давая девочке времени придумать возражения. – Им следовало бы сложить оружие, вернуть илотам их земли и начать жить по-другому. Но какая амазонская военачальница захочет превратить своих воительниц в простых крестьянок? Какой темискирский олигарх захочет сделать из своих солдат торговцев?
Арка не нашлась с ответом и замолчала. Они катились все дальше по городским уровням. Наконец между башнями появился огромный дворец василевса. Каменные грифоны на крепостных стенах извергали из пастей ледяные струи в широкие каналы, окружавшие здание. Над крышами-террасами виднелись покрытые снегом верхушки пальм, росших во внутреннем дворе.
– Зачем мы туда идем? – спросила Арка, останавливаясь.
В ее памяти мгновенно всплыли воспоминания о той ночи, когда она в последний раз здесь была. Истекающий кровью василевс; лежащие в хрустальных саркофагах наследники; лемур, прошептавший: «Прощай, дочь моя», перед тем как исчезнуть… Если в Гиперборее и существовало какое-то место, в котором Арка совершенно не желала вновь оказаться, то это был дворец василевса.
– Потому что человек, с которым я хочу тебя познакомить, находится здесь, – ответил повелитель лемуров.
Не вдаваясь в дальнейшие подробности, он прокатился по каналу и направился на внутреннюю пристань. Арка последовала за ним. Дворец потерял свой былой блеск. Как и везде, из-за мороза здесь завяли все растения, и от стен отваливались куски мозаики. Остановившись у понтона перед главным входом, повелитель лемуров растопил свои коньки и поднялся по ступеням, ведущим к первому дворцовому корпусу. Арка последовала его примеру, вспомнив, как несколькими месяцами ранее пришла сюда вместе с Ластианаксом. Они прошли через двери, створки которых, сделанные из редких пород дерева, покачивались на ветру, стуча о стены. Длинная анфилада залов осталась такой же богато украшенной, как раньше, хотя от холода некоторые фрески осыпались, а все произведения искусства растащили мародеры.
Наконец они дошли до обрамленной колоннами галереи, выходившей на внутренний двор, и увидели старика, сидящего в зачарованном парящем кресле. Кресло подталкивал адъютант, едва вышедший из подросткового возраста. При виде повелителя лемуров взгляд старика просветлел.
– Алькандр, – прошамкал он.
«Алькандр, Кандри», – тут же подумала Арка. Еще одно доказательство, что хозяин лемуров – сын Широн. Девочка предпочла бы не знать его имя. Убить Алькандра намного труднее, чем избавиться от повелителя лемуров.
– Вот человек, с которым я хотел тебя познакомить, – прошептал ее спутник.
Он покосился на Арку:
– Это мой отец, Ликург.
Потрясенная Арка глядела, как Алькандр подходит к сгорбившемуся в кресле старику. Ликург. При упоминании этого имени содрогались целые города. Живя в Напоке, девочка видела в полемархе главного врага, ответственного за все зло, обрушившееся на этот несчастный город. Вернувшись в лес амазонок, она узнала об этом тиране нечто новое: он был тем молодым, честолюбивым наемником, которого юная Широн выпустила из аркадийской шахты. И вот Арка видит его, согбенного, седого, с трясущимися руками, с пучками волос, торчащими из носа и ушей. Адъютант ударил себя кулаком в грудь, приветствуя повелителя лемуров, а тот поцеловал Ликурга в лоб.
– Как дела, отец?
– Он хорошо ест и крепко спит, – ответил вместо старца адъютант. – Сегодня утром он едва не подавился марципаном, мне удалось заставить его выплюнуть конфету… Скажите, вы слышали о сегодняшнем происшествии в Экстрактрисе?
Он выпалил этот вопрос на одном дыхании, словно не смог сдержать желания обсудить последние новости. Арка предположила, что адъютант умирает от скуки, вынужденный день за днем заботиться о немощном старикашке.
– Нет, – ответил Алькандр.
– Гиперборейские маги сумели остановить работу зала для откачки анимы и сбежали, прихватив с собой живую лазурь. Их разыскивают повсюду, весь город перевернули вверх дном.
У Арки екнуло сердце. Ластианакс сумел осуществить свой план, а повелитель лемуров солгал: он не захватывал в плен ее наставника.
– Объявлена боевая тревога, – добавил адъютант, явно не удовлетворивший свою жажду общения. – Генералы требуют найти виновных, того и гляди, головы полетят с плеч. Какое счастье, что меня туда не отправили… По-моему…
– Спасибо, что сообщили мне новости, солдат, – ледяным тоном перебил его Алькандр.
Повисло напряженное молчание. Хозяин лемуров искоса наблюдал за Аркой. Тут девочка осознала сразу несколько вещей. Во-первых, он понял, что его средство давления на нее только что исчезло. Во-вторых, Арка сама стала средством давления на Ластианакса. Если повелитель лемуров ее схватит, то сможет использовать, чтобы заставить ее наставника вернуть самородки. В-третьих, Арка совершенно беззащитна перед Алькандром: у него есть лемур и его силы, а у нее – только один самородок живой лазури, и недостаточно храбрости, чтобы хладнокровно на него напасть. Очевидно, она оказалась в незавидной ситуации. Следовало бежать, пока еще представлялась такая возможность, найти Ластианакса и помочь ему. Вдвоем у них было бы больше шансов победить повелителя лемуров.
