Вот только необходимо упомянуть о версии, которой тогда придерживались некоторые врачи и ученые. Они полагали, что это был не научный эксперимент, а своеобразная попытка самоубийства. Подробно эту версию рассмотрел историк медицины, профессор Гуго Глязер.
Дело в том, что Мечников тогда переживал не лучший период своей жизни. Он, как и многие, считал реформы вступившего на престол нового императора Александра III «разгулом реакции» (хотя это были всего-навсего стремления навести наконец некоторый порядок, сбить волну терроризма и выхлестывающий за все пределы разгул либерализма). Увидев в этом «наступление гнета», Мечников подал в отставку. Как раз в это время его молодая жена заболела тифом, и Мечников, по отзывам современников, впал в тяжелую депрессию. Тогда-то он и провел опыт над собой…
Как бы там ни было, поправившись, Мечников выздоровел и телесно, и духовно – не только от возвратного тифа, но и от душевной депрессии, и всю оставшуюся жизнь отличался жизнерадостным оптимизмом (благо и жена поправилась), внеся, как уже говорилось, огромный вклад в науку не только как ученый, но и как один из организаторов первой в России бактериологической станции, особенно известной прививками против бешенства.
Возвратным тифом занималась и Н. И. Вещева-Струнина, опять-таки ставившая опыты на себе. Она дала себя искусать тифозным вшам, в общей сложности получила 50 тысяч (!) укусов и трижды переболела возвратным тифом. Всего она провела 8797 наблюдений и исследовала около 62 тысяч тифозных вшей.
Русский врач Е. И. Марциновский уже в начале XX века изучал заразность болезни, весьма распространенной тогда на Кавказе (восточная язва, или «кала азар»). Сначала он стал вести опыты на животных, но все они кончались безрезультатно – подопытные не заболевали. Лишь десятилетия спустя установили, что в лабораторных условиях «кала-азаром» можно заразить обезьян, собак, воробьев, мышей.
И тогда Марциновский решил провести эксперимент на себе. Сделав на руке две ранки, ввел туда смешанные с кровью больного выделения из язвы. Прошло целых 70 дней, прежде чем на месте ранок появилась опухоль, а затем и классический твердый узелок, свойственный восточной язве. Чтобы не нарушать течения опыта, Марциновский отказался от всякого лечения. Две недели промаявшись в лихорадке, он все же выздоровел. Опыт оказался крайне интересным для медицины, дав ценные результаты о болезни. А эксперименты на себе продолжались. Возбудителя восточной язвы прививал себе не только Марциновский (ставший к тому времени директором Московского института тропических болезней), но и врачи его института.
Жаль, что мы помним не все имена. И нет до сих пор памятника этим благородным, самоотверженным людям, рисковавшим своей жизнью ради спасения других…
Глава восемнадцатая
Кровь алая
С древних времен люди стали понимать: кровь – основа жизни. При большой потере крови из человека уходит и жизнь. И стали считать, что кровь, помимо прочего, обладает целебной силой.
Поиски шли наугад. Еще в античные времена знаменитый врач Гиппократ пытался лечить душевнобольных тем, что давал им пить человеческую кровь. Он считал, что в крови здоровых людей содержится и «здоровая душа». Конечно, он ошибался, но ведь это было даже не детство, а младенчество медицины…
Лет 400 назад появилась теория, утверждавшая, что не так уж и трудно сделать людей здоровыми, храбрыми, великодушными. Для этого их достаточно поить кровью отважных, добрых, смелых людей. Этот метод тогдашние лекари применяли и к особам весьма высокопоставленным: в XVII веке так лечили французскую королеву Екатерину Медичи, а еще раньше, в конце XV века, – папу римского Иннокентия VIII.
Только в XVII веке, после того как английский ученый У. Гарвей исследовал и открыл законы кровообращения, врачи пришли к выводу, что кровь следует вливать непосредственно в кровеносные сосуды, вены и артерии. Однако сначала, вслед за древнегреческими врачами (авторитет которых был велик), решили использовать кровь животных.
Первое в истории переливание крови провели в 1567 году врачи Денни и Эммерез – внутривенное вливание крови человеку, обескровленному умирающему юноше. Кровь взяли от ягненка. Пациент сначала почувствовал себя очень плохо, но все же выжил, что так и хочется назвать чудом (почему – чуть погодя).
Ободренные успехом врачи стали переливать кровь животных другим пациентам, но они умирали один за другим. Родственники возбудили против врачей судебный процесс, и переливания крови были во Франции запрещены законом, да и в других странах врачи ими не занимались, видя, что это приводит лишь к повальной смертности пациентов.
Только через сто с лишним лет, в самом конце XVIII века, ученые и врачи отыскали разгадку. Оказалось, что красные кровяные тельца животного, попав в кровеносные сосуды человека, склеиваются, образуют тромбы (что само по себе смертельно) да вдобавок выделяют вещества, действующие на человеческий организм как яды. Стало окончательно ясно: человеку следует переливать только человеческую кровь. Так что тот юноша в 1667 году и в самом деле выжил буквально чудом…
Люди продолжали умирать от большой потери крови – главным образом, как легко догадаться, на войне. Вот два ярких примера. В 1809 году под Асперном в битве меж французами и австрийцами был тяжело ранен любимец Наполеона маршал Ланн (кстати, автор знаменитой фразы: «Гусар, который дожил до тридцати, – не гусар, а дрянь»). Срочно примчавшийся главный хирург наполеоновской армии Ларрей, выслушав повеление императора спасти маршала, переданное через адъютанта, развел руками:
– Наука и медицина, увы, бессильны. Маршал потерял слишком много крови…
Ядро раздробило маршалу обе голени и разорвало все проходящие там крупные кровеносные сосуды…
Через три года под Бородином был ранен знаменитый русский генерал Тучков. Причем гораздо легче, чем Ланн: в ногу Тучкову ударил один-единственный осколок, но перебил один из самых больших кровеносных сосудов – подвздошную артерию. Врачи стояли в полном бессилии: они могли зашить артерию и остановить кровь (уровень тогдашней медицины уже это позволял), но как вернуть потерянную кровь? Тучков умер…
И вот в 1819 году было сделано первое переливание крови от человека человеку. В одной из британских газет появилась статья: «Джеймс Бланделл, британский акушер, провел первое удачное переливание человеческой крови пациентке с послеродовым кровотечением, используя в качестве донора мужа пациентки. Бланделл взял у него почти четыре унции крови из руки и с помощью шприца перелил женщине».
Больная выжила, опять-таки по счастливой случайности (подробности – в свое время). С 1825 по 1830 год Бланделл провел еще десять переливаний, опубликовал свои результаты и изобрел первые удобные инструменты для взятия крови и переливания.
В России первое удачное переливание крови сделал акушер Г. Вольф – опять-таки роженице, потерявшей много крови.
Трансфузия (как учено именуется переливание крови) стала распространяться по Европе и в России. Больше всего переливаний сделал русский доктор Коломнин (в том числе первым в мире – на театре военных действий, во время турецкой кампании 1877–1878 годов).
