И после отчаянного письма Пастера, просившего немедленно приехать, отправился в Париж. Слово ему самому: «…С собой я привез сильнейшие аргументы в пользу предохранительных прививок и уничтожающую критику опытов и статистических выкладок противников… Я также напечатал ряд статей в „Анналах Пастеровского института“ и сделал сообщение о паралитическом бешенстве в Парижском биологическом обществе».
Не вдаваясь в медицинские тонкости, скажу вкратце: Гамалея блестяще доказал, что существуют другие виды восходящего паралича, никоим образом не связанные ни с бешенством, ни тем более с «промахами» Пастера. Не ограничившись этим, он отправился в Лондон, где тамошние исследования тоже якобы дискредитировали метод Пастера. Он и там доказал, что опыты были проведены некорректно, с серьезными ошибками.
На этом, в общем, все и кончилось. Гамалея спас как научную репутацию Пастера, так и действенность его метода. Враги притихли, газеты приумолкли, травля прекратилась. А Гамалея, вернувшись в Одессу, продолжал работать.
И как работать! По масштабам сделанного его можно сравнить разве что с Пироговым. Он организовал лабораторию в Военно-медицинской академии, защитил диссертацию на степень доктора медицины, написал свыше 300 научных работ, иные из них получили международное признание, и по ним училось не одно поколение микробиологов. Много сил и знаний отдал он борьбе с чумой и холерой. В 1902 году в Одессе, во время эпидемии чумы, Гамалея доказал, что ее распространяют черные крысы. И занялся их истреблением: конечно, не в одиночку. Под его руководством отряды студентов, врачей и лабораторных служителей уничтожили около сорока тысяч крыс.
Борьба с бешенством, сибирской язвой, чумой, холерой, оспой, туберкулезом, гриппом. Оригинальная теория происхождения раковых заболеваний – именно Гамалея первым выдвинул идею о вирусном происхождении рака (в которую окончательной ясности не внесено до сих пор).
Став одним из основоположников учения о дезинфекции, в 1908–1913 годах в Петербурге Гамалея стоял во главе врачей, которые вели надзор за ночлежными домами для бедноты, где не прекращались вспышки возвратного и сыпного тифа. В эти же годы он основал и редактировал первый русский гигиенический журнал «Гигиена и санитария».
В Гражданскую войну, когда в стране разгулялся сыпной тиф, появились случаи холеры, возникла угроза эпидемии оспы, Гамалея в самых трудных условиях организовал производство оспенной вакцины в больших количествах, по его инициативе в Петрограде и прилегающих губерниях было организовано всеобщее обязательное оспопрививание, после 1919 года распространенное на всю страну. Во время эпидемии гриппа 1939–1940 годов Гамалея предложил свой метод профилактики и написал книгу «Грипп и борьба с ним». В последние годы жизни (умер великий ученый в 1949 году) Гамалея разработал свой метод лечения туберкулеза с помощью препаратов «микол» и «тиссулин». Был первым и бессменным председателем Всесоюзного научного общества микробиологов, эпидемиологов и инфекционистов.
Что еще? Почетный член Академии наук, лауреат Сталинской премии, два ордена Ленина и орден Трудового Красного Знамени, учреждена премия имени Н. Ф. Гамалеи за лучшие работы по микробиологии и иммунитету. Имя Гамалеи присвоено крупнейшему в стране Научно-исследовательскому институту эпидемии и микробиологии, где ученый проработал много лет.
И вновь, как и в случае с Пироговым, задаешься вопросом:
КОГДА ОН ВСЕ ЭТО УСПЕЛ?
Глава двадцатая
Целители душ
22 января 1854 года в деревне Гусь-Хрустальный родился мальчик, окрещенный Сережей. Родился отнюдь не в крестьянской избе: его отец Сергей Георгиевич был главным управляющим имениями и фабриками И. С. Мальцева, «стеклянного короля». Человек незаурядный: образованный, хороший организатор (устроивший, между прочим, на заводе, которым управлял, больницу для рабочих на 50 коек, что в те времена было редкостью).
С раннего детства Сережу Корсакова учила специально приглашенная гувернантка, а затем гувернер, так что к пяти годам мальчик уже неплохо читал и писал. Последним домашним учителем стал семинарист В. В. Барков, подготовивший мальчика к гимназии. Подготовил, надо полагать, неплохо: в Первую Московскую гимназию Сергей поступил сразу во второй класс и окончил ее в 1870 году с золотой медалью. И сразу после окончания гимназии поступил на медицинский факультет Московского университета.
За учебу Сергей Корсаков взялся рьяно, сразу пытаясь охватить гораздо больший объем знаний, чем давал обязательный курс. Законспектировав книгу «Рефлексы головного мозга», юный студент выучил ее наизусть. На старших курсах преподавали отличные педагоги: М. Шарко («душ Шарко», знакомый каждому психиатру), основатель русской гистологии (науки о тканях человека и животных) А. И. Бабухин, уже известный нам знаменитый терапевт Захарьин и его ученик – талантливый невропатолог А. Я. Кожевников. Случилось так, что и со своей будущей женой, Анной Константиновной Барсовой, Корсаков познакомился как раз в университете. Конечно, она не училась там (в ту пору высшее образование для женщин было закрыто, не считая одного-единственного исключения, о котором – чуть позже). Анна была племянницей и воспитанницей субинспектора Московского университета П. П. Барсова, в чей дом Корсаков был вхож. Именно Анне он посвятил свою студенческую работу «Первый самообразовательный труд». А дипломной работой Корсакова стала «История болезни дворянина Ильи Смирнова, 29 лет».
В марте 1875 года Сергей Корсаков с отличием окончил университет и стал младшим ординатором Преображенской психиатрической больницы, но всего через несколько месяцев по рекомендации Кожевникова становится сверхштатным ординатором клиники нервных болезней Московского университета (несомненное повышение для «молодого специалиста»). Еще до того, во время летнего отпуска, Корсаков его практически весь провел в деревне, став своего рода «домашним врачом» психически больной графини С. И. Татищевой. Длительное наблюдение за таким больным дает начинающему врачу бесценный опыт, и в этом нет ни капли цинизма – полученный опыт позволит лечить других…
Два года, с 1875-го до 1877-го, Корсаков собирал материал для своей первой научной работы, опубликованной под названием «Курс электротерапии». Тем самым выдержал испытание для получения ученой степени доктора медицины и стал работать над диссертацией.
Впоследствии она будет называться «Об алкогольном параличе», но пройдет долгих одиннадцать лет, прежде чем Корсаков ее защитит. В отличие от многих своих именитых коллег (в том числе и помянутых в этой книге), Корсаков написал относительно мало – он работал обстоятельно и не спеша. И работал много. Не оставляя Московского университета, работал и в Преображенской психиатрической больнице, и в частной психиатрической лечебнице доктора Беккера в Красносельске (после смерти Беккера в 1881 году Корсаков заведовал этой больницей вместе с вдовой Беккера до самой своей смерти).
Как и многие русские врачи, Корсаков немало времени проводил за границей, изучал постановку тамошнего психиатрического дела, встречался со знаменитыми европейскими врачами – Австро-Венгрия, Германия, Швейцария, Франция, Италия… В Берлине – посещение знаменитой клиники «Шаритэ». В Лейпциге – долгий визит в клинику психических и нервных болезней невролога Пауля Флексига (одна из первых подобных клиник в Европе, Флексигом и основанная).
