Интересно, что иностранцы, долго прожившие в России, вернувшись на родину, частенько заводили у себя бани на манер русских. Особенно быстро этот обычай распространился в Германии. Немецкий врач Макс Плотен писал: «Но мы, немцы, пользуясь этим целебным средством, никогда даже не упоминаем ее названия, редко вспоминаем, что этим шагом вперед в культурном развитии обязаны нашему восточному соседу». А португалец Антонио Санчес даже издал книгу «Уважительные сочинения о русских банях».
Однако, как ни лестно для патриотических чувств убеждение, будто именно Россия обучила мытью «тонувшую в грязи» Европу, объективности ради нужно уточнить, что дело обстояло несколько иначе. Европа не «перенимала» у русских банное дело, а, точности ради, возрождала свое, позабытое на изрядное время.
В раннем Средневековье в Западной Европе бани любили не меньше, чем на Руси. Как явствует из письменных источников, в XIV веке в германских Ульме, Нюрнберге, Франкфурте и Аугсбурге насчитывалось соответственно 11, 12, 15 и 17 бань. А в Вене – 29. В средневековой бане европейцы не только мылись, но и общались с друзьями и знакомыми, могли поесть и получить врачебную помощь. Вдобавок часто мылись и дома: правда, в больших бадьях – бань, похожих на русские, дома не заводили.
Однако настало время, когда все бани потихонечку закрылись. Причина была самая прозаическая: в Западной Европе свели под корень большинство лесов, и дрова вздорожали в разы, на порядки. А углем топить тогда еще не умели. Ситуация такая повлияла и на кулинарию: жареная пища стала привилегией лишь богатых людей. Не в результате каких-то запретов (наподобие существовавших для «низших слоев», не-дворян, касаемо мехов и определенных тканей), а исключительно потому, что жарение требует гораздо больше дров, а они теперь чертовски дороги… Так что народ победнее о жареном и не думал, ограничиваясь всевозможными похлебками как можно более быстрого приготовления, вареным и пареным, а то и тем, что можно было есть сырым (овощи, сыр).
Да вдобавок с чьей-то легкой руки широко распространилось поддержанное многими тогдашними медиками убеждение: мыться – вредно. Мытье, особенно в горячей воде, открывает поры кожи, и в них гораздо легче проникнуть всевозможной заразе. А слой грязи, соответственно, защищает тело от болезней.
В результате сочетания этих двух обстоятельств Европа и засмердела. «Ароматы» годами не мытого тела старались отбить, обливаясь духами. На пару-тройку столетий Европа и в самом деле стала вонючей, немытой, вшивой. А виной всему слова, которых тогда и ведать не ведали: «экологический кризис». Когда с дровами стало получше, стали возрождаться и бани…
Я не зря уделил столько места рассказу о русской бане. Дело в том, что она была (да и сегодня остается) неким существенным дополнением к медицине, к лекарствам и посещению врачей. Прыжки из парной в снег, вообще частое мытье в жарко натопленной бане закаляли организм. Баня служила профилактическим средством от многих заболеваний, в первую очередь простудных.
Вернемся к медицине. Крещение Руси стало своеобразным «водоразделом» между двумя, если можно так выразиться, направлениями лекарского ремесла. Насколько можно установить по скудным источникам, дохристианская медицина делала большой упор на «сверхъестественную» природу болезней – злонамеренное воздействие злых духов или колдунов. Поэтому лечение зачастую состояло из заклинаний, заговоров-наговоров, магических песнопений и ритуалов. Злых духов пытались отпугнуть шумом, страшными масками, сменой имени больному. В большом почете была так называемая симпатическая магия, основанная на вере в то, что на человека и его здоровье может неким сверхъестественным образом влиять его имя или некий олицетворяющий это имя предмет. Легко догадаться, что подобное «лечение» выздоровлению не способствовало – пусть даже параллельно наверняка применялись и изготовленные травниками лекарства. Очень долго считалось, кстати, что душевные болезни возникают из-за одержимости духами (не обязательно злыми). С приходом христианства все эти практики не исчезли в одночасье – попросту отступили в места поглуше и сохранялись там еще долго, столетиями…
Христианская религия и перенесла из Византии на Русь связь с врачеванием в первую очередь церквей и монастырей. «Устав великого князя Владимира Святославича» (конец X либо начало XI столетия) четко определил положение лекаря в обществе, отнеся его к «людям церковным, богадельным». И определил правовое положение лекарей и медицинских учреждений, сделав их подлежащими исключительно церковному суду, не светскому. С одной стороны, это облегчало церкви надзор за теми и другими и борьбу с прежними магическими практиками, с другой – придавало и лекарям, и тогдашним больницам авторитет.
«Русская Правда», свод законов XI–XII веков, можно так выразиться, юридически прописывала право на медицинскую практику и признавала законной взимание платы за лечение («а лечцу мзда»). В последующие столетия и «Устав», и «Русская правда» вошли в состав законодательных сборников, «Кормчих книг». Выражаясь современным языком, лекарское ремесло получило хорошую проработанную правовую базу.
Монастыри на Руси стали в значительной степени преемниками византийской образованности. Патерик (летопись Киево-Печерского монастыря XI–XIII веков) не раз упоминает о появлении в монастырях своих лекарей (часто из принявших монашество «лечцов») и признании лекарей светских. Одним из крупнейших центров русской медицины того времени стал Кирилло-Белозерский монастырь, основанный в 1397 году. Именно там основатель монастыря, монах Кирилл Белозерский, перевел с греческого комментарии знаменитого врача старых времен Галена к «Гиппократову сборнику», своеобразной медицинской энциклопедии того времени. При монастыре было открыто несколько больниц, предназначенных не только для монахов, но и окрестного населения. Вообще примерно с XI века по примеру Византии больницы появились при многих монастырях: «…строение банное, врачеве и больницы и всем приходящим безвозмездно врачевание…»
Очень большое значение имеет слово «безвозмездно». В монастырях любого обратившегося за помощью лечили бесплатно. А вот светским городским лекарям приходилось платить, и немало. Как и в лавках для продажи лекарств. Лекарства в основном были растительного происхождения – в тогдашнем аптечном деле использовались десятки видов растений. Некоторые из них в Западной Европе попросту не росли, а потому тамошними врачами и не использовались.
Чисто медицинских книг Киевской Руси до нас не дошло, но вполне вероятно, что они существовали, судя по тому, что сплошь и рядом по светским рукописям рассыпаны сведения чисто медицинского характера. В сборнике «Шестоднев» описывается строение человеческого тела и упоминаются многие его органы: легкие («плюще»), бронхи («пролуки»), сердце, печень («естра»), селезенка («слезна»)… На многих миниатюрах средневековых рукописей изображено, как лечат больных, оказывают помощь раненым, есть рисунки больниц, лекарственных трав, медицинских инструментов, протезов. Внучка Владимира Мономаха Евпраксия-Зоя, вышедшая замуж за византийского императора, написала в XII веке сочинение «Мази», где обобщила именно русский, а не византийский опыт.
Да, а странные слова в начале главы, что же они все-таки означают?
