Из постулатов Ордена Лино».
***
До самого вечера меня никто не побеспокоил. Я маялась от скуки и тревоги, мерила шагами покои и несколько раз стучала в дверь, требуя выпустить. Но на мои крики никто не отреагировал. Хотела снова заняться изучением записей, но стоило прикоснуться к лаковой поверхности депозитария, как виски прострелило такой болью, что на некоторое время я едва не потеряла сознание. Артефакт явно сопротивлялся изучению. Или сопротивлялось мое сознание?
Слова и образы прошлого сплетались внутри меня тугими петлями и узлами, затягивались, давили, рвались…
Молчаливые служанки дважды приносили мне еду, но на вопросы, понятно, не отвечали. И лишь когда часы на башне пробили время ужина, дверь снова распахнулась и на пороге моей комнаты неожиданно возник тот, кого я меньше всего ожидала увидеть. Советник Фомальгаут.
Смерив меня острым, расчленяющим на крупицы взглядом, мужчина быстрым шагом пересек комнату и застыл в центре ковра. Я в этот момент сидела в кресле у камина, пила остывший чай и едва не поперхнулась, увидев гостя.
– Эл Рид! – Фомальгаут не счел нужным скрыть неприязнь в своем голосе. Он застыл долговязым истуканом, сложив руки за спиной и прищурившись. Длинные полы его багрового кафтана казались слишком яркими для моей больной головы. – Пособница отступников, предательница и Ворона-ренегат!
– Я тоже очень рада нашему знакомству, – пробормотала я, отставляя чашку. Вставать не стала, решив, что после такого приветствия советник обойдется без моей вежливости.
– Я навел о тебе справки, Эл Рид. – Это прозвучало как «я был вынужден копаться из-за тебя в грязи». – И мне не понравилось то, что я узнал. И тем более мне не нравится то, что я вынужден…
Фомальгаут передернул плечами. И вдруг сделал резкий шаг и положил на столик передо мной плотный, туго набитый мешочек. Я вопросительно подняла брови.
– Это тебе, – отрывисто произнес советник. – Бриллианты чистейшей воды. Второй такой же получишь после того, как выполнишь мое задание. Этих камней хватит, чтобы обеспечить тебя до конца жизни. Еще и детям останется! Не благодари.
– И чего же вы хотите взамен?
– Скажешь моему… королю, что Коготь соврал. Что все его слова – несомненная и наглая ложь! Каждый знает, что нельзя отменить уже исполнившееся желание. Нельзя исправить тело, подвергнутое изменению. Прямо сейчас ты отправишься к Правителю и скажешь это Димитрию, а взамен получишь свободу и деньги. Много денег!
Я все-таки встала, чтобы чувствовать себя увереннее. Правда, это мало помогло, долговязый советник был значительно меня выше и по-прежнему смотрел свысока. Поэтому я лишь выпрямилась и задрала подбородок.
– Я не буду этого делать.
Водянистые глаза Фомальгаута потемнели от гнева, но голос остался таким же неприязненно-сухим.
– Не боишься стать моим личным врагом, девочка? Поверь, со мной лучше дружить. Я могу дать тебе все, что ты пожелаешь.
– Не можете… – начала я, но советник хмыкнул и его тонкие губы растянулись в подобии улыбки.
– Я могу гораздо больше, чем ты думаешь. – Советник достал лист бумаги. – Знаешь, что это? Это прошение, оставленное в одном из Храмов Ордена Лино. Прошение на поиск родных по крови. Твое прошение, Эл Рид.
Я сглотнула внезапно пересохшим горлом. Все верно. Спустя несколько лет после Забвения Орден Лино дал всем желающим право на поиск родных первой крови – родителей, братьев и сестер. С одним условием – искать и желать воссоединения должны обе стороны. Конечно, я тоже оставила в храме такую бумагу, но увы, мой запрос так и остался без ответа. Жрецы Ордена сказали, что либо у меня не осталось родных первой крови, либо они не желают меня видеть. Такое тоже случалось, многие решили воспользоваться даром Лино и начать жизнь с чистого листа. Без обязательств прошлого. Жрец Ордена в Боргвендаме, видя мое расстроенное лицо, утешил тем, что я вероятнее всего – сирота. И хоть моя интуиция орала, что это неправда, ответ жрецов не изменился и после десятого прошения. И даже тогда, когда я сбилась с их счета.
Так что, конечно, я знала, что за бумагу держит сейчас советник Фомальгаут.
– Я могу сделать гораздо больше, чем рядовые служители Ордена, – вкрадчиво произнес советник. – Могу открыть архивы гиблой эпохи, те, что скрыты в Облачном Хранилище. Я могу это сделать, чтобы узнать все о твоем прошлом, Эл Рид. Твоем и твоей семьи.
– Это запрещено законом, – растерянно произнесла я. Мысли неслись галопом. Может, вот он – ответ на мои отчаянные искания? Стоит долговязой фигурой в багровом кафтане? И всего-то и нужно – сказать Димитрию то, о чем я и сама думаю. Что Коготь врет.
Советник усмехнулся.
– Забавно слышать от тебя о запретах. Сопротивление тоже запрещено во всех Пяти Королевствах, разве нет? Я вижу в твоих глазах сомнение и страх. Но тебе не стоит меня бояться. Если ты сделаешь то, зачем я пришел, если отговоришь Димитрия от этой глупой поездки, я дам тебе доступ в архивы прошлого.
Довериться советнику?
Я задумалась. Об этом человеке ходят разные слухи. Но все они сходятся в одном: Фомальгаут самый жестокий и коварный интриган всех Пяти Королевств! Поверить ему? Да ни за что! Такие, как Фомальгаут, не оставляют свидетелей. И когда он получит от меня то, что хочет, моя песенка будет спета.
– Значит, поездка – дело решенное? – вскинулась я. Так вот почему Фомальгаут маячит посреди моей комнаты. Димитрий уже принял решение, и визит ко мне – последняя попытка советника это исправить.
– Но почему вы так противитесь? Вдруг Коготь и правда знает ответ?
– Потому что твой приятель – проклятый врун! – Знаменитая выдержка Фомальгаута, кажется, дала трещину. – Я вижу насквозь и знаю, что все его слова – ложь! Хотя даже Мирах со своим даром не смог ее услышать! Но меня обмануть не получится. Я нутром чую здесь подвох. Исполненное желание не отменить, это невозможно. Коготь задумал какую-то подлость, и у тебя еще есть шанс выбрать верную сторону, Эл Рид! Последний шанс. Ведь то, что ты его советница – такая же несусветная чушь, как и вся эта затея! И клянусь, если Димитрий пострадает, я найду тебя даже на краю света.
– Кажется, вы действительно заботитесь о своем короле, – тихо сказала я. – Но я не скажу Димитрию того, что вы хотите.
Фомальгаут выпрямился во весь свой внушительный рост.
– О да, забочусь. О своем короле и своем единственном сыне.
Я открыла рот, услышав эту новость, а советник глянул на бумагу с моим прошением, и она вспыхнула. Во все стороны полетели искры и вонючий пепел, в горле нещадно запершило, и я едва удержалась от желания закашлять.
Да уж, в случае с этим человеком фраза «воспламениться от одного взгляда» обретает новый смысл. Буквальный.
Прошение догорало на полу, а меня передернуло от мысли, что точно так же Фомальгаут может поджечь и меня.
