Но все, что я могла – это вертеться на своем сидении, пытаясь устроиться поудобнее, и злобно коситься в сторону Димитрия, которого подобные взгляды лишь развлекали.
Чертов мерзавец отпускал нас с Фреймом лишь на несколько часов короткого сна. А после требовал снова сидеть рядом. Самому Димитрию, казалось, была неведома усталость, а его извращенный разум придумывал все новые и новые забавы. Каждая – ужаснее предыдущей.
К третьему дню путешествия одежды на танцорах почти не осталось, а их пляски вызывали желание отвести взгляд. Но увы, даже это не спасло нас от королевской скуки. Откровенно мающийся от безделья Димитрий вдруг хлопнул в ладоши, обрывая музыку и танцы.
– Довольно ваших кривляний! Отвратительная бездарная игра! Никакого чувства, никакой искренности. Подделка!
Испуганные танцоры застыли, не закончив фигуры танца. А Димитрий подозвал слугу и что-то шепнул. А потом снова обернулся к нам. На бледных губах расцвела улыбка.
– Пожалуй, я знаю, как развлечь себя. Сыграем в «проклятую дюжину».
Пока я с недоумением вертела головой, пытаясь понять, что это за игра, музыка окончательно смолкла, а слуги споро расчистили место у деревянных панелей. А потом толкнули туда светловолосую девушку, привязав ее за руки и ноги, словно распятую в паутине бабочку. Глаза несчастной наполнились слезами, и она застыла изваянием, боясь пошевелиться.
На столике возле Димитрия развернули черный бархат с блестящими лезвиями. Медленно улыбнувшись, Правитель взял первый кинжал, покачал на ладони, примеряясь.
– Знаете, что это за клинки, Вороны? – Бледный взгляд Димитрия скользнул по Фрейму и остановился на мне. – Это знаменитая проклятая дюжина короля Якова, двенадцать ножей, плюс еще один. Их подарил мне Правитель Железного Королевства, сделал собственноручно. По крайней мере, так он утверждает. Я в ответ отправил дюжину обнаженных красавиц, решив, что они развлекут Железного короля. – Димитрий коротко рассмеялся. – Не знаю почему, но мой дорогой друг оскорбился. То ли ему не понравился мой подарок, то ли то, как я использую подарок его. Но признаюсь, я был впечатлен им. Посмотрите, какая великолепная сталь. Почти прозрачная. Словно сделана изо льда. Невероятная красота. Такую умеют делать лишь мастера Боргвендама. И гравировка на каждом лезвии. Яков перечислил то, что считает наивысшими добродетелями. Эти же слова выбиты на центральной башне Боргвендама, той, где обитает сам Яков. Наставление потомкам. Ну разве это не трогательно?
Я окинула клинки быстрым взглядом. На каждом переливалось одно высеченное слово.
Честь. Верность. Целомудрие. Искренность. Доброта. Мужество. Смирение. Терпимость…
– А это мой любимый, – почти нежно произнес Димитрий. И с силой провел лезвием по своей руке. Раздался противный скрежет – как от соприкосновения железа со стеклом. Ладонь Правителя осталась невредимой. Буквы на клинке сверкнули, складываясь в слово.
Дружба.
Оскалившись, Правитель метнул нож. Лезвие звякнуло, воткнувшись в твердое дерево у головы красавицы, девушка испуганно вскрикнула. Отрезанная прядь волос медленно упала на пол.
– Перестань! Это бесчеловечно! – не сдержалась я.
– О чем ты? – Димитрий выглядел искренне удивленным. Хотя я уже поняла, что он весьма искусный лжец! – Эта девица явилась в Арвиндаль в надежде сорвать куш. Она сделала самую высокую ставку, поставив на кон свою свободу и жизнь. Все эти люди, – сделал широкий жест рукой Правитель, – пришли добровольно. По собственной воле отдали свою свободу, променяли на исполненное желание. Я честно выполнил свои обязательства. А взамен хочу получить развлечение. Любое. Свобода воли и Законы Лино не нарушены. Разве это не честная сделка, Эл-ли?
Король Арвиндаля с насмешкой посмотрел мне в глаза.
– Меня зовут Эл, – огрызнулась я. – Большинство людей вынуждены пойти на такую сделку.
– О, наивность. У людей всегда есть выбор, – отмахнулся Димитрий и протянул нож Фрейму. – Поиграем, отступник? Твоя очередь кидать нож.
Тот качнул головой.
– Я не буду этого делать.
– Еще как будешь. Или…
Бледные глаза Димитрия загорелись азартом. И он властно указал на меня.
– Поставьте у стены девчонку-ворону! Живо!
Стражи в масках мигом подхватили меня под руки и привязали к стене, на место освобожденной девушки. Сопротивляться было бесполезно, так что я лишь с ненавистью уставилась на улыбающегося Димитрия. Тот снова качнул нож на ладони.
– Смотри, Коготь, наша дорогая Эл-ли привязана пятью верёвками. У тебя есть шанс ее освободить. Действуй. Перережь веревки, и я позволю вам уйти в каюты до конца путешествия. Обещаю. Или… Или хочешь, чтобы ножи кидал я? Один из нас это непременно сделает. Разве не чудесная игра?
Я внутренне сжалась. Под ногами все еще лежала светлая прядь волос, отсеченная у предыдущей жертвы.
Фрейм посмотрел на ножи. Лезвия сверкали, словно манили к ним прикоснуться. Пять узких рукоятей легли в правую ладонь Когтя. И он повернулся ко мне. Сквозь разделяющие нас метры, шорохи, ароматы духов и пряностей. Сквозь смолкнувшую музыку, страх и злой азарт. Через биение сердец и чужие горящие взгляды.
Время застыло.
Димитрий улыбался, но взгляд Правителя оставался острым. Фрейм выглядел растерянным. Он смотрел на ножи так, словно не знал, что с ними делать. Кажется, я влипла.
– Ты можешь отказаться, Коготь, – вкрадчиво произнес Димитрий. – Отдать ножи мне. Признать поражение. Ну же, выбор за тобой.
Я внутренне сжалась. Я не знала, насколько Фрейм меткий. Возможно, он худший метатель ножей во всех Пяти Королевствах. Еще одна проверка Димитрия, которая может стоить мне жизни. Пять веревок – две руки, две ноги. И шея. Зазор между узлом и моей кожей практически незаметен.
Наши с Фреймом глаза встретились. Светлый спокойный взгляд, почти расслабленная поза. Я задержала дыхание.
– Я жду, ренегат, – насмешливый голос Димитрия. – Признай, что ты не знаешь, что делать с оружием.
Пять серебристых молний взлетели одна за другой. Сверкнули в воздухе смертельными гранями. И вонзились в дерево.
Всего один мой вздох – и все пять ножей покачивают рукоятями рядом с моим телом. Очень медленно я повернула голову и посмотрела на слово, выточенное на ноже возле моей шеи. Острое лезвие все еще дрожало в миллиметре от кожи. Я ощущала холод грани. Рассеченная петля с шелестом соскользнула к моим ногам.
В глазах слуг, танцовщиц и стражей застыли изумление и неверие. И вдруг кто-то захлопал. Это звук подхватили десятки ладоней, отбивая восторженный ритм восхищения.
– Он это сделал! Все пять веревок! Вы видели? Вы это видели?
Ко всеобщей овации не присоединился лишь Димитрий. Он переводил взгляд с меня на Фрейма, бледные щеки стали мертвенно-восковыми, глаза же напротив – сузились и потемнели. Поняв, что Правитель застыл истуканом, слуги прекратили хлопать и тоже замерли, переглядываясь.
