– Проклятая ложь, вот что это! – Яков так заорал, что я едва не подпрыгнула. Из его рта полетела слюна и повисла на бороде.
Я попыталась отодвинуться еще дальше, но за спиной были стеллажи с книгами и воронами.
– Наглая ложь, придуманная твоим проклятым братцем! Постулаты, летопись, хроники! Вранье для глупых людишек! Законы и правила! Все, все ложь! – Веселье улетучилось как туман, теперь Яков орал, сжимая кулаки и надвигаясь на меня. – А самая гадкая брехня – вот эта проклятая бесконечность! Нет никаких бесчисленных желаний! Нет и никогда не было! Все это пустой треп! Изменения с самого начала были ограничены! Всегда! Мы раскачали косную материю и получили способность ее трансформировать. Равное количество изменений для каждого Основателя. Не больше, не меньше, поровну! Но этого мало! И я истратил свои возможности слишком быстро! Нельзя обещать весь мир, а потом устанавливать рамки! Нельзя давать в руки истинное величие, а потом его отбирать! Но я понял, понял! Я первым все понял! Еще тогда. Если один из Правителей погибает, его возможности распределяются между остальными! Такой закон сохранения желаний! Если погибнут все и останется один… он получит весь нерастраченный ресурс!
Яков снова захохотал, и я с ужасом вжалась в полку за спиной.
– Ты хотел единолично править миром, – слабым голосом произнесла я.
– О да. А твой проклятый братец всегда хотел помешать. Думаешь, я дурак? Коллахан годами собирал хроносфер, надеясь обуздать время. Думал, что никто не знает! Ну уж нет, я не допущу подобного! Схема уничтожена навсегда, ничего не осталось.
– Это ты пытался отравить моего брата! – поняла я. – И следил за мной в замке! И даже скрипача на празднике подослал тоже ты, хотел проверить меня! Ты!
– Я так надеялся, что старость прикончит Коллахана, но он все цеплялся и цеплялся за жизнь. Пресловутая живучесть Основателей, нас слишком трудно убить. Подарок самого Лино! – Последнее слово Яков произнес с такой гремучей смесью ненависти, восхищения и зависти, что я содрогнулась.
Так говорят о боге и дьяволе. Так говорят о том, кого ставят на пьедестал. И о том, кого мечтают с него свергнуть.
– Значит, желания не бесконечны? – растерянно повторила я.
– Только не ври, что не знала! Ограничения… Проклятые правила Лино! Истинные правила, а не те, что твой братец написал для толпы простолюдинов! Чтобы изменять мир, необходим алгоритм. Чтобы алгоритм работал, нужна магнитная волна и наши пинки по реальности. Но фон практически стабилизировался. Ненавижу!
Я уже почти ничего не понимала в воплях Якова. Его «золотой» кулак впечатался в стеллаж – и сверху посыпались книги. Вороны беззвучно взлетели и закружили под потолком.
– А теперь говори. Говори! Ты все мне скажешь!
– Я не понимаю, о чем ты!
– Довольно!
Ярость сменилась добродушной улыбкой, но теперь она не могла меня обмануть. И сейчас я предпочла бы ярость.
– Хватит врать. Я видел стену в доме твоей матери. Еще одна ошибка Коллахана. Он всегда был слишком привязан к семье. Глупая сентиментальность не дала ему уничтожить улики. Он позволил вашей матери тешить свою гордость.
– Какие еще улики?
– Твои награды и дипломы, Мэрид. Ты всегда была гениальной, ведь так? Гениальная девочка и ее глухонемой брат. Тебе природа дала так много, а его обделила. Скажи, ты испытывала чувство вины? О, наверняка. Ведь именно поэтому ты всего и добилась. Так много достижений. Целый новый мир, чтобы исправить одну ошибку мироздания. Ведь так?
– Я не понимаю… – Меня вдруг охватила безумная слабость. Ушибленная голова заболела так, словно в нее воткнули раскаленный прут.
– А ведь я думал, что это Коллахан, – словно и не слыша меня, продолжил Яков. – Считал, что время и Забвение ослабили его, но это все-таки он. Поэтому я столько лет опасался идти в прямую атаку, откладывал наступление на Эйд-Холл. Если бы я знал раньше, что твой братец всего лишь выживший из ума старик! Но я думал, это он.
– Он – что? …
– Неверный вопрос, дорогая. Он – кто. Я думал, твой брат – это Лино. Сумасшедший затворник, помешанный на древностях и знаниях. Похожий портрет, ведь так? Но я ошибался.
– Ты бредишь… Лино был седьмым…
– Лино никогда не существовал! – заорал Яков, но на этот раз я даже не вздрогнула.
Внутри меня нарастало оглушающее крещендо – и крики казались мне шепотом.
– Лино – выдумка! Лино, Лино, Лино! Гений и бог, дьявол и бездна! Властитель и призрак, которого никто не видел! Потому что ты его выдумала, Мэрид.
– Я не… не помню…
– Хватит притворяться. Все ты помнишь. Ведь именно ты наложила на всех Забвение. Это была ты, Мэрид. Или называть тебя иначе? Называть тебя Лино?
Я медленно сползла на пол. Я не видела Якова, библиотеки, ворон. Я ничего не видела. Перед моим внутренним взором мелькали картинки и звучала музыка. Страшная, яростная симфония понимания.
… Депозитарий, который открывался при звуках моего голоса, и который я сама попросила изготовить. Магия, срабатывающая лишь на словах Лино… Я думала, что его имя обладает особой силой, но что, если дело во мне? Вдруг и правда это были мои слова и поэтому они меняли мир?
…Переписка в депозитарии… Нападки Димитрия, который насмехался над маленькой Тишиной, обзывая ее девчонкой. Он был прав, но мне это не нравилось. Меня это злило! Я хотела, чтобы кто-то защитил меня…
…День, когда в переписке возник новый персонаж.
«Всем привет. Я Лино»
«Эй, мы не принимаем новичков!»
И все-таки мы его приняли.
Лино пригласил Коллахан. Если бы это сделала я, то вызвала бы подозрения. Но я могла попросить брата, который никогда и ни в чем мне не отказывал…
Новый участник всегда защищал и поддерживал Мэрид. Все отмечали это.
«Ты была его любимицей», – сказала Габриэль….
И ты единственная его видела…
Лино настаивал на анонимности, но со временем она стала мнимой. Мы были слишком важны друг для друга, чтобы скрывать свои личности. Я дружила с Габриэль, а потом и вовсе завела роман с Димитрием. Габи дружила с Яковом, а Райан – знал Коллахана. Ну а Димитрий и вовсе слишком любил себя, чтобы скрываться, и его лицо знали все. И лишь Лино оставался среди нас невидимкой.
Габриэль говорила, что он встречался лишь со мной.
Вот только я совершенно не помню этой встречи. Я не помню ничего о Лино. Ни лица, ни фигуры. Ничего! Словно он никогда не существовал…
«Эй, Лино, ты любишь вишни и дождь, совсем как девчонка!»
…Стена в доме моей мамы… Награды и дипломы за достижения. Мой ужас, когда я стояла перед той стеной.
… Брат, которого я отчаянно любила. И которого так хотела излечить. Но это было невозможно в том мире, в котором мы жили. Чего хотела гениальная девочка больше всего?..
