Пилестро? Я подняла взгляд и посмотрела на Даниэлу, которая слушала мужчин, поджав губы и не двигаясь, будто застыла статуей навечно.
— Опора трона?! — Старик каркающе расхохотался. — Это так Император относится к опоре? Как к хламу, как к расходному материалу! Мы все для вас расходный материал! Захотели — приблизили, захотели — бросили кость! Не-е-ет, мы достойны большего! Власть будет нашей, а вы, Марентино, станете историей!
— У вас уже был шанс, лорд Пилестро. Второго не будет. Увести! — На эти слова старик опять рассмеялся и смеялся до тех пор, пока его не вывели из зала.
Август подошел к Клаусу и Лариане, чьего отца только что арестовали, но девушка не выразила по этому поводу никаких эмоций.
— Вы знали, да? — спросила я светлую.
— Подозревали... — помолчав, ответила Даниэла. — Дядя слишком властолюбивый, слишком близко к сердцу принимает обиды и поражения. Это все он организовал, втянул несколько богатых и влиятельных семей, недовольных своим положениям. Им всегда мало власти. Всегда, сколько ни дай.
— Как ты?
— Как я? — Светлая криво усмехнулась. — Это тебя ранили, а не меня.
— Ты поняла, о чем я.
— Я из другой ветви семьи, и, поверь, ни у кого из нас он симпатии не вызывает. Даже его собственные дочери считают его врагом после покушения на Летицию Марентино. Мы верны Императору, не сомневайся.
— Не сомневаюсь, Дани. — Еще бы сомневаться, если Август доверил ей мою безопасность. Не кому-нибудь, а именно Пилестро. Это ли не знак, что виновен только глава рода, а не сам род?
— Снимай щит, — подошла к нам только что упомянутая рыжая ведьма. — Рози надо осмотреть.
Даниэла убрала барьер, и Летиция надо мной какое-то время колдовала. После чего мне захотелось вскочить и куда-то бежать — так много стало сил и энергии.
— Не перенапрягайся, — улыбнулась та.
— Как она? — тут же рядом оказался Август.
— Я в порядке, в порядке, — пробурчала я, вставая.
— Я рад, — неожиданно мужчина крепко прижал меня к себе, поцеловал в висок. — Я так боялся, что не успею.
Сказать, что такое поведение выбило меня из колеи, — это ничего не сказать. Я замерла как деревянный болванчик, боясь пошевелиться, потому что меня так обнимали впервые, и это было странно, но приятно.
— Просто из-за проклятия раньше он не мог сделать больше, чем подержать за руку,
— усмехнулась Летиция, оценив мое выражение лица. — А, видимо, очень хотелось.
— Брысь, язва, — фыркнул принц мне в волосы. — И да, хотелось. Прости, если напугал.
— Да ничего, — пробурчала я куда-то ему в шею, потому что мужчина вовсе не собирался меня отпускать. Ну и пусть, ну и ладно, мне и так хорошо.
Немного подумав, я обняла Августа в ответ и положила голову ему на плечо.
— Ты убил мою дочь! — визгливо вскричал он в ответ.
— Не стоило ее в это втягивать, лорд Дельеро, — покачал головой Август.
— Ты ответишь за это!
— Увести. Ну а вы, — обратился он к седому старику, — вы, лорд Пилестро, зачем это сделали? Зачем весь этот заговор, зачем смерти стольких невинных людей? Вы же опора трона, лорд Пилестро!
Пилестро? Я подняла взгляд и посмотрела на Даниэлу, которая слушала мужчин, поджав губы и не двигаясь, будто застыла статуей навечно.
— Опора трона?! — Старик каркающе расхохотался. — Это так Император относится к опоре? Как к хламу, как к расходному материалу! Мы все для вас расходный материал! Захотели — приблизили, захотели — бросили кость! Не-е-ет, мы достойны большего! Власть будет нашей, а вы, Марентино, станете историей!
— У вас уже был шанс, лорд Пилестро. Второго не будет. Увести! — На эти слова старик опять рассмеялся и смеялся до тех пор, пока его не вывели из зала.
Август подошел к Клаусу и Лариане, чьего отца только что арестовали, но девушка не выразила по этому поводу никаких эмоций.
— Вы знали, да? — спросила я светлую.
— Подозревали... — помолчав, ответила Даниэла. — Дядя слишком властолюбивый, слишком близко к сердцу принимает обиды и поражения. Это все он организовал, втянул несколько богатых и влиятельных семей, недовольных своим положениям. Им всегда мало власти. Всегда, сколько ни дай.
— Как ты?
— Как я? — Светлая криво усмехнулась. — Это тебя ранили, а не меня.
— Ты поняла, о чем я.
— Я из другой ветви семьи, и, поверь, ни у кого из нас он симпатии не вызывает. Даже его собственные дочери считают его врагом после покушения на Летицию Марентино. Мы верны Императору, не сомневайся.
— Не сомневаюсь, Дани. — Еще бы сомневаться, если Август доверил ей мою безопасность. Не кому-нибудь, а именно Пилестро. Это ли не знак, что виновен только глава рода, а не сам род?
— Снимай щит, — подошла к нам только что упомянутая рыжая ведьма. — Рози надо осмотреть.
Даниэла убрала барьер, и Летиция надо мной какое-то время колдовала. После чего мне захотелось вскочить и куда-то бежать — так много стало сил и энергии.
— Не перенапрягайся, — улыбнулась та.
— Как она? — тут же рядом оказался Август.
— Я в порядке, в порядке, — пробурчала я, вставая.
— Я рад, — неожиданно мужчина крепко прижал меня к себе, поцеловал в висок. — Я так боялся, что не успею.
Сказать, что такое поведение выбило меня из колеи, — это ничего не сказать. Я замерла как деревянный болванчик, боясь пошевелиться, потому что меня так обнимали впервые, и это было странно, но приятно.
— Просто из-за проклятия раньше он не мог сделать больше, чем подержать за руку, — усмехнулась Летиция, оценив мое выражение лица. — А, видимо, очень хотелось.
— Брысь, язва, — фыркнул принц мне в волосы. — И да, хотелось. Прости, если напугал.
— Да ничего, — пробурчала я куда-то ему в шею, потому что мужчина вовсе не собирался меня отпускать. Ну и пусть, ну и ладно, мне и так хорошо.
Немного подумав, я обняла Августа в ответ и положила голову ему на плечо.
Эпилог
За эти пару дней, что прошли с финала отбора, мы успели по-настоящему познакомиться с Его Высочеством. Много общались, просто разговаривали, искали общие темы и старались как-то сблизиться. А еще мы часто касались друг друга. Наверное, со стороны это выглядело вполне невинно, но не знаю, как Август, а лично я чувствовала, что каждый раз, когда он берет меня за руку, обнимает, целует в висок, меня будто прошибает током.
Расстраивало только то, что он меня пока ни разу не поцеловал по-настоящему. Лишь один раз коснулся губ, потом улыбнулся и сказал, что придется потерпеть до свадьбы, иначе он не сдержится. Не знаю, напугало ли меня это, но жгучее любопытство вызвало точно, и я теперь старалась его спровоцировать на касания, объятия и поцелуи. Он, что логично, только весело ухмылялся. Наверное, ему забавны такие попытки соблазнения, но уж чего не умею, того не умею.
