Гневные слова подступили к его горлу, но Хеула уже исчезла.
Глава 7
Мириэль все еще мучилась головной болью, но острые терзания прошлой ночи уже притупились. Девушка встала, оделась и вышла наружу. Ангел рубил дрова. Раздетый до пояса, он умело махал топором, раскалывая толстые чурбаки. Увидев Мириэль, он вогнал топор в колоду, взял рубашку и подошел.
— Ну, как ты чувствуешь себя сегодня?
— Я готова.
— Ну нет, утром тебе лучше отдохнуть. Цвет лица у тебя нехороший.
Было прохладно, и она вздрогнула.
— Они еще вернутся сюда.
— Тут уж мы ничего не можем поделать, Мириэль.
— Остается только ждать?
— Вот именно.
— Тебя это как будто не волнует.
— Отчего же? Просто я давно уже научился не беспокоиться о том, чего ты изменить не можешь. Допустим, мы могли бы убежать, но куда? Мы не знаем, где они находятся, и можем наткнуться прямо на них. Здесь мы по крайней мере у себя дома, и твой отец придет сюда. Поэтому будем ждать.
— Я могла бы найти их по следам.
Он покачал головой.
— Ни Морака, ни Белаша с ними не было, и я их выслеживать не стал бы. У них наверняка рассажены часовые на холмах и деревьях. Они увидят нас раньше, чем мы их. Нет уж, подождем Нездешнего.
— Терпеть не могу сидеть сложа руки.
— Я знаю. — Он положил ей руку на плечо. — Это труднее всего. Так же было и со мной, когда я ждал вызова на арену. Я слышал лязг мечей, чуял запах песка и опилок, и мне каждый раз становилось тошно.
Глаза Мириэль внезапно сузились.
— Кто-то идет.
Он оглянулся, но никого не увидел.
— Где?
Она указала на юг, где с высокой сосны вспорхнула стая голубей.
— Может, это твой отец?
— Может, и он. — Она повернулась и ушла назад в хижину. Ангел, одной рукой опираясь о перила крыльца, другой взялся за обтянутую кожей рукоять короткого меча. Мириэль вышла, тоже опоясавшись мечом и повесив через плечо перевязь с метательными ножами.
На краю поляны появился высокий мужчина, увидел их и зашагал вниз по склону. Солнце золотило его волосы. Он шел надменно, с грацией зверя. “Точно князь в своем поместье”, — с гневом подумала Мириэль. На нем был дорогой камзол оленьей кожи с густой бахромой на плечах, по бокам висели две короткие сабли в черных кожаных ножнах, украшенных серебром. Темно-коричневые узкие штаны были заправлены в высокие, до бедер, кавалерийские сапоги, приспущенные голенища открывали взору шелковую кремовую подкладку.
Подойдя поближе, он поклонился Мириэль, взмахнув рукой на придворный манер.
— Доброе утро, Мириэль.
— Разве мы знакомы?
— Пока еще нет, к глубочайшему моему сожалению, — произнес он с улыбкой, и она вспыхнула. — Ага, Ангел, и ты тут, — сказал незнакомец, словно впервые разглядев гладиатора. — Принцесса и тролль! Я словно в сказку попал.
— Вот как? — откликнулся Ангел. — Мне, глядя на тебя, кажется, что я попал в значительно менее приятное место.
Пришелец беззлобно усмехнулся.
— Я скучал без тебя, старина. Все стало не так, когда ты ушел. Ну, как твоя лавочка?
— Прикрылась, да ты и сам знаешь.
— Да, теперь припоминаю, кто-то говорил мне об этом. И я с грустью воспринял эту весть. Так что ж, угостит меня кто-нибудь завтраком или нет? От Касиры до вас путь неблизкий.
— Кто этот хлыщ? — осведомилась Мириэль.
— В самом деле, Ангел, представь же нас.
— Это Сента, один из убийц, подосланных прикончить твоего отца.
— Весьма изящно изложено. Однако к этому следует добавить, что я не стрелок и не убиваю из засады. Мое оружие — меч, госпожа, и я, возможно, владею им лучше всех в этой стране.
Пальцы Мириэль сомкнулись вокруг рукояти, но Ангел удержал ее за руку.
— Быть может, он большой нахал, но он совершенно прав, — сказал он, глядя прямо в глаза Сенте. — Фехтует он отменно, поэтому будем сохранять спокойствие. Приготовь нам что-нибудь поесть, Мириэль.
— Это ему-то? Ну уж нет!
— Доверься мне, — мягко сказал Ангел, — и делай, как я говорю.
Мириэль заглянула в его серые, как кремень, глаза.
— Ты правда этого хочешь?
— Да.
Она резала холодное мясо дрожащими руками, смущенная и растерянная. Ангел такой сильный, и она знает, что он не трус. Зачем же он потворствует этому человеку? Неужели боится?
Мужчины уже сидели за столом. Когда она вошла, Сента встал.
— Ваша красота поистине ослепляет. — Она ответила кратко и грубо, и он вытаращил глаза. — Что за выражения из уст дамы!
Взбешенная и сконфуженная Мириэль поставила поднос и прикусила язык.
— Видел ты Морака? — спросил Ангел, разламывая хлеб и протягивая кусок Сенте.
— Нет еще, но я передам ему послание. С ним Белаш, известно это тебе?
— Меня это не удивляет, странно скорее то, что ты не с ним. Вы с Мораком — два сапога пара: те же улыбочки, те же хитрые замашки.
— На этом наше сходство и заканчивается. У него гнилая душа, Ангел, и скверные желания. Мне больно, что ты считаешь нас похожими. — Сента взглянул на Мириэль. — Должен вам сказать, что хлеб у вас отменный. — Мириэль промолчала, но он словно бы и не заметил этого. — Славные тут места. Близко от моря и еще не осквернены человеком. Когда-нибудь я тоже построю себе дом в горах — с такой же любовью и старательностью. — Его взгляд перешел на оружие на стене. — Это арбалет Крига, не так ли? Ну-ну! Его сожительница тоскует без него в Касире, но что-то подсказывает мне, что он к ней не вернется.
— Он был такой же, как ты, — вкрадчиво сказала Мириэль. — Думал, что все сойдет легко. Но когда ты встретишься с Нездешним, то поймешь, что легкой будет только смерть.
— Все мы смертны, красавица, — засмеялся Сента. — Если он хорошо владеет мечом, то может настать и мой черед.
Теперь засмеялся Ангел.
— Странный ты человек, Сента. С чего ты взял, будто Нездешний захочет сойтись с тобой в поединке? Ты его даже не увидишь, и все, что ты почувствуешь, будет стрела, пронзившая твое сердце. Да и ее ты будешь чувствовать недолго.
— Не находишь ли ты, что это не совсем честно? — Улыбка Сенты померкла.
— Для него это не забава, в отличие от тебя.
— Это разочаровывает. Возможно, я неверно судил о нем. Если верить тому, что я слышал, он не должен быть трусом. Но рассказчики всегда преувеличивают, не так ли?
