Когда понял, что все бесполезно, пропал на две недели, устроил младшему брату бойкот. Потом, конечно, отошел: Женя никогда не отличался злопамятностью, перестал воспринимать все так остро, да и сама история стала отдаляться, казаться чем-то нереальным.
Будто и не было того кольца. Жили без него, и еще поживем.
Через месяц случились сразу два события.
Костю пригласили на работу в крупный журнал. Он отправил туда резюме, хотя абсолютно не рассчитывал, что удача ему улыбнется.
Однако удача, видимо, наконец-то узнала о его существовании и решила не мелочиться: купленный в очередной раз лотерейный билет оказался выигрышным.
— Старуха замолвила за тебя словечко, — сказал Женя, когда узнал об этом. — Точно тебе говорю!
Костя промолчал. Он и сам думал примерно так же.
Саймон
Котенка Федор-младший выпрашивал давно. Обожал любую пушистую живность: собак всех пород, морских свинок и хомяков, которые обитали в живом уголке в детском саду, пони, что катали ребятишек в парке. Но особую любовь питал к кошкам — с младенчества не мог мимо них спокойно пройти, приходилось оттаскивать.
Когда сын пошел в первый класс, родители пообещали: будешь хорошо учиться, окончишь успешно учебный год — будет тебе котенок. Федор-младший и по натуре был сообразительным, усидчивым, старательным, а тут еще такой стимул, вот и завершил учебу лучшим в классе.
Учительница нахваливала мальчика, вручая грамоту на торжественной линейке в последний учебный день, а Федор-младший думал совсем о другой награде. Уже и имя котенку придумал: Саймон.
— Когда пойдем за котом? — спросил он мать с отцом за ужином в тот же день.
Они переглянулись, принимая неизбежное.
— Я на форуме «Кото-родители» зарегистрировалась, — проговорила мама. — Там советуют одну породу, скоро как раз родит…
— Мам! — возмутился Федор-младший. — Вы обещали сразу! Опять ждать?
— Что ты как маленький, — попытался одернуть сына отец, но тут в дело вмешался Федор-старший, в честь которого и назвали мальчика. Ему было семьдесят, то есть ровно в десять раз больше, чем внуку, но они всегда отлично понимали друг друга.
— Максим, не дури. Вы для выставки животное берете или ребенка порадовать? Заслужил! Так чего тянуть?
— Папа, никто не спорит, что заслужил, но кого попало в дом тащить тоже, знаешь, глупо, — сказал Федин отец, впрочем, заранее зная, что битва проиграна, толком не начавшись.
— А вы не кого попало! — отрубил дед, который всю жизнь служил во флоте и характер имел несгибаемый. — Надо в кошачий приют сходить. И доброе дело сделаете, и обещание сдержите. Беспородные-то подкидыши — они самые преданные.
На следующий день всей семьей отправились выбирать домашнего любимца. Приют для брошенных животных «Кошкин дом» находился на окраине города и впечатление производил тягостное. Работали тут люди неравнодушные, питомцев своих жалели, ухаживали за ними с душой и старательно пристраивали в добрые руки, ведя группы в соцсетях и давая объявления. Только все равно вид несчастных бездомышей, выброшенных на улицу, ставших ненужными бывшим хозяевам, заставлял сердце сжиматься.
Они сидели в вольерах и клетках, провожали пришедших совершенно по-человечески печальными взглядами, робко надеясь снова обрести дом, и дед Федор крякнул:
— Что ж за люди-то, а? Игрушки им это, что ли? Побаловались — и вон?
Выбор Федор-младший сделал сразу, окончательно и бесповоротно, признав своего Саймона в черном котенке с единственным белым пятном — галстуком на грудке, который сидел один в клетке в самом дальнем углу, в стороне ото всех остальных животных. Был он уже не совсем крошкой, скорее, подростком, которому от роду месяцев шесть.
— Как Саймон попал к вам? — спросил Федор-младший у девушки-сотрудницы.
— Саймон? — Она улыбнулась. — Отличное имя. Он новичок: мы их всегда в отдельную клетку сажаем. Потом приходится в общий вольер выпускать, мест не хватает. Вчера его еще не было, а утром я пришла — он тут. Видимо, в ночную смену поступил. Сотрудник наш его и записать его в журнал забыл: ночь, сказал, выдалась трудная. Животные тревожились, вели себя неспокойно.
— Может, гроза будет, — заметил дед Федор. — Я тоже вот погоду чувствую.
Мама охотнее взяла бы забавного рыжика, который заурчал, стоило ей к нему приблизиться, деду Федору приглянулся бандитского вида полосатый котище, который был похож на его давно ушедшего на радугу кота Васька, а папа, равнодушный к животным, был обреченно согласен на любой вариант.
Но поскольку выбирать предстояло Федору-младшему, забрали взъерошенного Саймона, которого мальчик взял на руки и осторожно поместил в купленную для такого случая переноску. Все остальное — кормушки, игрушки, корм, шампунь и прочее — тоже купили здесь, в магазинчике при приюте.
Дома Саймона первым делом попытались помыть. Принесли в ванную комнату, постелили на дно ванны полотенце — так советовали «кото-родители», чтобы питомцу не было страшно и скользко, включили воду. Только ничего из этой затеи не вышло.
Саймон сопротивлялся так отчаянно, будто сражался за свою жизнь. Поцарапав Максима и подоспевшего на помощь деда Федора, он вывернулся из их рук и забился под кровать Федора-младшего.
— Черт с ним, потом помоем, — раздраженно сказал папа.
— Плохо, что ребенок будет с ним, с грязным, возиться, — огорченно проговорила мама, обрабатывая раны мужа йодом.
— Да брось ты, Аня, причитать, честное слово! Кошки сами моются. Лишая нет у него, глистогонное дали, чего еще? Успокоится — помоем, — подвел итог дед Федор.
Федор-младший был счастлив. Его новый друг сидел под кроватью, дичился, не желая вылезать, но ведь он был! Это главное.
Они с дедом спали в одной комнате. С вечера дедушка заснул быстро, а мальчик от избытка эмоций никак не мог успокоиться, ворочался с боку на бок.
Потому и заметил нечто странное.
Около часу ночи Саймон вылез из-под кровати, выбрался на середину комнаты. Широкая полоса лунного света протянулась по полу, и котенок подошел к ней, словно к ручью. Мальчик, приподнявшись на локте, смотрел на почти не различимого в темноте Саймона, а потом перевел взгляд на его тень.
Тень была странная. Колеблющаяся, черная, длинная. У нее почему-то было не четыре, а шесть лап! От удивления Федор-младший ахнул, котенок, вместе со своей шестилапой тенью, повернулся на звук, распластавшись на полу, припав к нему брюхом, будто собираясь прыгнуть.
— Дед! — пискнул Федор-младший, испугавшись, но вместе с тем стыдясь своего страха.
Дед Федор всхрапнул и сонным скрипучим голосом спросил:
— Что, Федь? Что такое?
Услышав его голос, Саймон юркнул обратно под кровать и затаился.
