— Расспроси!
— А… да… она же еще жива…
Наступая на мягкое, ломая податливые кости, я не ответил, просто вывалившись наружу и оказавшись на уже виденном снаружи хлипком подвесном мостике, что вел к тому, что здесь нарекли Паскудосом.
Ну… выглядит это как стена из подручного дерьма, к которой ведет мостик и того же материала. По словам Мульроса и его парней — а они только слышали, но не бывали там, чему сильно рады — Паскудос представляет собой здоровенную выемку в стене каньона, расположенную слишком близко к воде и потому постоянно хапающую ядовитые кислотные испарения. Жить тут нельзя. Быстро умереть тоже не получается. Это как дырявая газовая камера смерти, где каждый вдох почти смертелен, но именно что почти и лишь приближает к смерти. Прямо как жизнь… паскудная жизнь в Паскудосе…
Перейдя мостик, я оглянулся и увидел, как по островку торопливо бежит небольшая группа гоблинов. Они пересекли островок, привычно взлетели по трапу, втекли внутрь надстройки и дверь захлопнулась. Задержавшись на минуту, я терпеливо ждал, глядя на корабль и лишь краем глаза посматривая на замершую у входа в Паскудос фигуру с топором на длинной рукояти.
— Эй! Ты еще кто, гноесос?! Обзовись!
Не отвечая, я терпеливо ждал, глядя на покачивающееся у пристани судно. Еще пять секунд… десять…
— Кто ты такой, отсос?! Напряги губы, пока я не заставил тебя напрячь жопу в рвотном кровавом порыве!
Двадцать секунд…
— Крутым и дерзким себя возомнил? — в голосе орущего зазвучала предсказуемая тревога и легкий страх. Он видел лишь плащ. Но кто скрывается под плащом? Вдруг один из явившихся с досмотром боссов, что быстро вырвет язык за такие слова — Я на посту! Я в своем праве!
Еще десять секунд…
— Я просто выполняю свою работу… сэр…
— Сэр — хмыкнул я — Сэр…
— Что? — мои слова за забралом шлема и под капюшона прозвучали слишком тихо, чтобы их разобрать — Если что — двоих смертников уже должны были убить! Я только заступил… нас мало…
Отвернувшись от продолжающего оставаться на месте судна, я шагнул к дежурящему у двери ушлепку, спрятавшемуся под самодельным козырьком. Подняв забрало, оскалился в его изуродованное шрамами оплывшее одноглазое лицо:
— Девки… сюда должны были доставить двух девок…
— П-пароль! — топор с запозданием начал опускаться.
Мой нож оказался быстрее, легко найдя себе цель в его правом боку.
— УГХ!
Отбив топор, что с лязгом упал на окутанные зыбкой дымкой камни, я прижал раненого локтем к двери за его спиной и повторил вопрос:
— Сюда должны были доставить двух девок…
— У…
— Да?
— Увезли их! Увезли! На баркасе! Ох… ох… только не шевели нож… слушай, мужик… ты кто?
— Куда увезли?
— Санвэй! Санвэй! Мясная ферма Санвэй! Тут рядом! Одну девку туда. Другую вроде бы дальше! Она ценнее!
— Санвэй… точно?
— Да! Да! А вторую девку в Альт! Она особо ценная! Слушай… мы их не трогали! Никто не трогал! Запрет! Ценные заложники! Не дави на нож! Я же чувствую — ты давишь! Вспомни слезы своей матери! И… А-А-А-А-А-А! А-А-А-А-А!
— Зачем первую девку на Санвэй? На мясо?!
— ЧТО?! Ты што! Ты што! — выпучился корчащийся подранок — Насчет нее приказ — принять в ряды наши. Она теперь из гнойных. Силком не трахнуть даже! Харей особо не вышла — поэтому в Санвэе работать станет. Спину на мясных плантациях гнуть…
— То есть своих не трахаете, да? — с пониманием улыбнулся я — Жаль что своей заделась…
— Это да — робко кивнул подранок — Тюремных можно и не спрашивать — дал по харе, на тряпки кинул и… слушай, я могу и тебе устроить! Есть у нас тут одна горько-сладкая… в теле! Харя дерьмо… а вот сиськи зачет…
— Сиськи зачет — повторил я — На тряпки кинул…
— Ну да! Я только с раной раз… — беззвучно охнув, он опустил глаза и молча смотрел, как мой нож наискосок шел через его живот, пока не вскрыл его как рыбу. Отступив, я позволил вывалиться кишкам, после чего схватил его за грязную холку и, сбив подсечкой с ног, толкнул в объятия черного лишайника. Запоздалый крик оказался коротким — ушлепок ударился башкой и затих. А я скинул железный засов, толкнул дверь и вошел внутрь, на ходу доставая тесак…
Выйдя через пятнадцать минут, пробежал по мостику, спустился по лестнице форпоста и неспешно зашагал по ведущему к острову мостику, не сводя глаз с судна. Я был готов к любому развитию событий, но навстречу мне вышел Мульрос, подсвечивая фонариком свое лицо в стеклянном шлеме.
— С возвращением!
— Почему не ушли?
— Ну… мы так подумали… еще разок тебя подвезем…
— Сдохнуть хотите?
— Уйди мы… вплавь бы дальше двинулся?
— За меня не переживай.
— А я только за себя и команду думаю. Поговорим?
— Поговорим — буркнул я и поднялся на палубу.
— Паскудос…
— Семеро доходяг заключенных. Шестеро дохлых надсмотрщиков.
— Пару из них мы должны знать. Позволишь мы…
— Забирайте всех. Грузите на палубу. Заодно прихватите мой тесак — он там торчит в чьей-то жопе.
— Ага… И куда дальше?
— Мясная ферма Санвэй.
— Интересный у тебя маршрут, Оди… вот прямо интересный, макнуть мой конец в воду…
* * *
Мясная ферма Санвэй.
Этому месту удалось меня чуток удивить. Чем? Своей чистотой.
В этом в теле каньона имелась глубокая поперечная зарубка, тянущаяся от самого верха до самого низа. Будто скале с яростью вспороли брюхо тупым зазубренным топором, стремясь выпустить из него кишки и душу. В воду попадали каменные ошметки, что образовали почти замкнутое кольцо. Все что оставалось здешним обитателям — заделать остальные дыры, что они и сделали, перекрыв речной токсичной воде вход в кольцо, что было заполнено с виду обычной водой.
Стоя на покачивающейся палубе, я глянул на вылезшего из рубки капитана Мульроса и тот торопливо кивнул:
— Чиста водичка! В ней и моемся.
— В этом? — я ткнул пальцем в каменный бассейн, что своей хоть и мутноватой, но все же относительной прозрачностью выделялся на фоне остальной воды как единственный уцелевший клочок коже на шкуре закатного прокаженного из Новатокио.
— Ванна! Плескайся сколько душе угодно — на ферме наших привечают. Ты уж их не это, Оди… и не того…
— Не это и не того — с косой усмешкой повторил я, но развивать тему не стал.
Мульрос и его парни уже успели меня просветить касательно этой фермы и я знал, что у многих из них здесь подобие тщательно защищаемых и оберегаемых семей. Прибрежная ферма и вечно блуждающая по тупиковому канава посудина идеально состыковались всеми своими хлюпающими сосочками.
