— Вас? — развернувшись, то ли на пятках, то ли подняв себя на мгновение в воздух, Медея прожгла взглядом посмевшего перебить ее человека. — У Кота там надгробие, а у вас ни одного якоря, так что не выйдет. Да даже если бы и можно было, что вам несколько минут, если потом вас все равно вернет обратно? Не забывайте, единственный для вас способ выбраться отсюда — это верно служить мне и ждать, когда я верну всю свою силу. Только тогда вы сможете быть призваны в живой мир.
И ведь не гаркнула, не задавила силой — объяснила и разжевала, что и почему. Интересно, Медея всегда была такой или сказывается человеческое тело и ограниченность в силе? Но как бы там ни было, пока у меня от Хозяйки ночи только приятные впечатления. Даже с учетом информации о принимаемых ею кровавых жертвах — если это является единственным способом спасения (именно спасения, а не отсрочки), то почему нет. Войны без жертв не бывает, а сейчас тут все именно что сражаются за свою жизнь.
— Кстати, обратите внимание на Василия, — и опять, как и в прошлый раз, когда я уже думал, что Медея закончила, она заговорила снова. Причем про меня. — В своем мире он не кто–нибудь, а враг одного из повелителей, так что те, кто пойдут с нами, смогут выслужиться и перед ним, и тогда будет уже двое, чья воля, возможно, когда–нибудь сможет вытащить вас отсюда.
Как красиво вещает — соблазнила словами, люди аж моментально взорвались криками, пытаясь записаться в грядущую экспедицию, а она их тут же оборвала, показывая, что хочет сначала закончить разговор со мной. И ведь, на первый взгляд, не скажешь, насколько сильный ход она сейчас сделала. Будь у меня даже теперь возможность давить на Медею, то после такой речи, когда пусть неявно, но было сказано о том, что я потенциально смогу отсюда выбраться, как мне отказываться от ее компании и оставаться тут? Да меня моментально порежут на куски, выпытывая всю известную мне информацию.
— Я не совсем понимаю, какой мне смысл соглашаться на твое предложение, — тем не менее, сразу говорить «да» я не собираюсь.
— Можешь не соглашаться, посмотрим, какие еще варианты у нас есть, — Медея сделала паузу, а я понял, что вот сейчас мне и скажут самое главное. — Вот только предлагаю тебе подумать над двумя вещами. Первое: насколько хорошо такая, как я, может предсказывать будущее. И второе: почти все твои знакомые без вмешательства извне умрут в ближайшее время. Итак?
Вот же чертова богиня! И почему общаться с ней так сложно? Как будто она манипулирует сразу всем вокруг, и, куда бы ты ни дернулся, не выберешься, в крайнем случае, просто попадешь из одного плана в другой. И самое обидное во всем этом — я ей верю. Верю, что она не врет, а просто играет с правдой. И тем сложнее принять решение. С одной стороны, Медея готова торговаться дальше, и можно выбить что–то полезное именно для меня. С другой, жизни людей, чьи имена она поленилась или не захотела называть. Итак, что же выбрать, что для меня ценнее — вещи, информация или все–таки команда? Кстати, если я соглашусь, то смогу быть в курсе всего, что происходит в мире. Потом будет проще возвращаться, да и жалко терять то, во что раньше вкладывал столько времени. А Медея вроде не особо следит за языком, и так, думаю, получится что–то выведать…
— Каким образом это будет происходить? — я еще не сказал «да», но мы оба понимали, что теперь это только формальность.
— Я буду рассказывать тебе о том, что происходит с теми, кому грозит опасность. Потом перенос, и дальше все будет зависеть от тебя. Согласен или нет? Пожалуй, мне начинает надоедать тратить на тебя время, — ну вот, стоило добавить определенности, и уже на меня давят. И ведь не взбрыкнуть. Впрочем, мне–то в любом случае это ничем не грозит: никаких обязательств, только возможности. Так что выше нос!
— Я согласен, — протягиваю руку и пожимаю ладошку Медеи. На ощупь холодная, но не ледяная, а еще такое чувство, что даже через простое рукопожатие я ощущаю, как внутри нее пульсирует кровь. Или что там у богов вместо нее.
— Мне нужно полчаса, — богиня еще раз окинула меня взором. — К этому моменту реши, кого из местных берем с собой.
Медея тут же опустилась на землю, приняв позу лотоса, чей образ сразу же всплыл перед глазами, стоило увидеть, как ее прикрывают складывающиеся в бутон лепестки тьмы. Что ж, похоже, она и вправду в ближайшее время будет недоступна. А мне надо пока решить, что делать со всеми этими людьми, над которыми меня вот так неожиданно поставили. Да уж, такого резкого карьерного взлета у меня еще не было. Причем, что самое обидное, именно сейчас мне власть и не нужна. Нет, может показаться, что поставить под ружье всех местных воинов и взять их с собой в качестве прикрытия и живого щита — хорошая идея. Но на самом деле это будет просто жестоко и, что важнее, глупо.
Жестоко, потому что, забери я лучших воинов, и остальных в крепости просто сметут. А я вот прямо сейчас вижу, как за мной с чердаков ближайших домов подсматривают десятки детских глаз. Получается, я обреку на смерть и их. Если же брать всех с собой, то опять же (не знаю точно местной специфики) часть точно не дойдет. А сколько это будет в людях? Пятьдесят, сто — сколько трупов мне записывать на свой счет? Для скольких выживших в мертвом мире я стану после этого заклятым врагом? И главное — все это бессмысленно. Наши основные враги — это высшие тени. И для них местные даже в крепости и с защитой Медеи представляют лишь весьма относительную угрозу. Они опасаются только Хозяйку ночи — и как они начнут оценивать ее боеспособность, если увидят, что она прикрывается обычными людьми? Нет, чем нас меньше, тем естественнее будет выглядеть любая наша демонстрация силы.
Так что при таком раскладе единственные, кто нам могут пригодиться в дороге, это пара–тройка разведчиков. Лучше небольшой уже сработавшийся отряд, вроде того, что привел меня сюда.
— Лурье, ты и твои люди готовы сопровождать нас с Медеей? — бросаю этот неожиданный вопрос в сторону француза, но тот моментально кивает, как будто не сомневался, что именно его я и спрошу. Хорошо, с этим, получается, разобрались. — Остальные могут быть свободны и заниматься своими делами. Расходимся!
Последнюю фразу пришлось прокричать, но уже начавшая собираться под нашей стеной толпа послушалась и, недовольно ворча, разбрелась по сторонам. В обычной ситуации было бы правильней всё объяснить, почему я принял именно такое решение. Чтобы каждый осознал, понял и принял его — зная цель, люди и работают лучше, и вопросов у них возникает меньше. Вот только «обычно» — это не сейчас. В данный момент передо мной стоят не личности, а толпа. Толпа, поглощенная эмоциями: радость от спасения, счастье от возможности вырваться, разочарование от того, что это случится не сейчас. В такой момент слова не будут услышаны. Что бы ни было сказано — оно только добавит силы в пламя страстей. А значит, мне оставалось только одно — погасить его максимально резко и неожиданно. И плевать на обиды!
— Василий, а ты ученик Медеи? Ты можешь выбраться из мертвого мира? А почему нам не сказал? А что за повелитель у тебя во врагах? — троица охотников приблизилась ко мне, и, как и следовало ожидать, неугомонный Абрамов тут же начал засыпать меня вопросами. А Лурье–то сам молчит, но слушает внимательно, что я скажу.
