— Это же ты… — Даша попыталась меня спросить о событиях в Находке, но я ее перебил.
— А где Лиса? — думаю, это послужит достаточным ответом на все вопросы о тех событиях, а детали… Они тут пока ни к чему.
— Ушла искать Хангерса, — ответил копейщик. Кстати, у него, как и всех новоприбывших положительные цифры в отношении ко мне, так что, пожалуй, на эти силы пока можно будет на самом деле положиться. — Не могла поверить, что тот ее бросил. Она почему–то думала, что ее нынешний статус — это абсолютная гарантия безопасности.
— Скорее, метка смертника, — рассматривая людей Даши и Петровича, я чуть не пропустил, как вместе с небольшим отрядом к нам присоединился Сапогов. — Генерал отправил меня к тебе рассказать о новом указе, но ты, судя по всему, и так уже в курсе. Ну, и заодно я буду у вас кем–то вроде связного, так что, если что будет надо, обращайся.
— Что ты имеешь в виду, говоря про метку смертника? — Даша повернулась к своему однофамильцу и на мгновение замерла. А ведь я думал, что будет, если они встретятся, и вот он шанс понаблюдать за этим вживую.
— Нападать на жнецов чревато. А вот показать серьезность своих намерений через смерть ученика, но при этом, не переводя отношения за красную линию, это довольно распространенный способ вызвать к себе интерес. — Тверь, Заволжский, мать зовут Инна?
Тут же перевожу взгляд на побледневшую Дашу.
— Да, это моя мама. Дядя Олег? — у них разница, максимум, лет в десять, и дядя? Хотя, если эта Инна старшая сестра, то все возможно. — Значит, тогда, когда вы пропали, вы тоже здесь оказались?
— Значит, тоже, — Олег, было видно, еще не решил до конца, как реагировать на появление неожиданного родственника. А вот Даша, уверен, уже вовсю продумывает, как выжать максимум из этой встречи. — Вечером заходи ко мне, расскажешь, как дела. Может быть, помогу советом.
А парень–то не промах. Не отказал родственнице, но четко обозначил границы — никаких обещаний и, максимум, совет. Ладно, пора и мне вмешаться, тем более, вряд ли кто–то из этих двоих скажет хоть что–то интересное.
— Думаю, воссоединение семьи вы сможете обсудить и потом. Олег, лучше дальше про жнецов расскажи. Что с их учениками понятно, но вот они сами, почему остаются в стороне?
— А это тоже старая добрая традиция, — помощник Сартра как будто моментально забыл про Дашу. — Когда начинается большая война, в которой люди перестают считаться с потерями и достаться может кому угодно, жнецы предпочитают отойти в сторону.
— Да, когда красные собаки выходят на тропу войны, даже Шер–Хан оставляет им свою добычу, — Петрович не удержался, вставил неточную цитату из Киплинга, потом почему–то смутился и замолчал. Точно, наш старый копейщик же работает на Семина, вот и чувствует себя неуютно.
Ну да, этот вопрос мы еще лично обсудим.
А пока, уточнив у Сапогова, где именно мы сможем расположиться, наш отряд в повисшей тишине втянулся в ворота Нового города. Как оказалось, это был именно он, последний из удерживаемых Альянсом городов в поясе вокруг начальной долины. Если представить всю отбитую у монстров и обжитую людьми территорию в виде зон: сначала идут леса новичков, потом полоса приграничных крепостей, двенадцать почти на одной линии и одна, та в которой мы сейчас и находимся, чуть позади. Следующая полоса — это центральные земли, где расположились Новые Москва, Париж и другие крупные города–государства этого мира, где скопилась основная масса людей и ресурсов. И вот единственный нормальный проход, не через горы или болота, между этими полосами пролегает через нашу крепость. То есть, одиночка–то пробежать сможет, что я недавно и проделал — целиком ущелье никому не перегородить, но вот целой армии, да еще и надгробиями в обозе придется сначала зачищать территорию.
Оказавшись отрезанным от местной элиты, я был не в курсе всех приготовлений к бою, но они–то мне были и не нужны. У меня своя задача, не то, чтобы простая, но, по крайней мере, понятная. Мне нужен отряд, способный быстро пробиться в любое место на поле боя. Мелочь, да? Но я реалист — в предстоящей войне я точно не буду сражаться на передовой, а даже если и так, вряд ли мне повезет лично убить бога. Но, если это произойдет уже без моего участия — а как минимум, на раны и отсеченные конечности я рассчитываю, мой отряд должен первым оказаться на месте и собрать урожай.
А что для этого надо? Во–первых, статус, позволяющий свободное перемещение — ну да, тут я думаю, можно будет протолкнуть некоторые послабления через Сартра. Во–вторых, готовность и умение быстро передвигаться по полю боя — и этот навык уже надо будет тренировать самим. Но сначала одна небольшая формальность.
— Валентин Петрович, можно вас на пару слов, — Даша с Олегом уже ушли, остальные тоже занялись своими делами. И только копейщик стоял в уголку, как будто ожидая своего часа.
— Ты же уже все знаешь? — стоило нам зайти в мою комнату и убедиться, что лишних ушей поблизости нет, как Петрович тут же взял быка за рога. Ну, хотя бы не пытается обманывать, и это уже серьезный плюс.
Но я сам все же помолчу — лучше сначала полностью выслушаю его выступление, а потом уже буду принимать какие–то решения или даже просто делиться информацией.
— Я получил копье, а он теперь держит меня за яйца, — видя, что рядом никого нет, Петрович решился добавить экспрессии в голос. И вот это зря, раньше его поведение казалось более естественным. — Легендарное оружие, тогда мне казалось это достойной платой за возможность всего–то два раза выбрать место для моего воскрешения.
— А теперь тебе показали, что и одного оставшегося раза будет более чем достаточно, чтобы наказать за непослушание?
Я смотрел на скривившееся лицо Петровича и старался обдумать ситуацию. А как бы я сам поступил на его месте? Впрочем, причины и даже способ сейчас не так уж и важны — главное, результат. Всех, попавших ему в руки, когда приходило время, Семин выдергивал, показывал, что может их уничтожить, и на выходе получал послушнейших слуг. Ведь что может быть ужаснее в мире относительного бессмертия, чем окончательная смерть? Вот только, неужели, никто, как Петрович сейчас, не попытался бы этим поделиться или рискнуть, постаравшись выбраться из сетей? Пример того же Стаса показывает, что в среднем двадцать человек из трех сотен достаточно отморожены, ну или, наоборот, благородны, чтобы пойти против такого способа контроля. Разве что, есть какой–то дополнительный инструмент…
И тут, если не умножать сущности, можно было бы предположить, что способ контроля информации должен работать примерно по тому же способу, что и у богов. Если кто–то начинает рассказывать лишнее, Семин узнает «кто» и просто расправляется с предателем дистанционно. Но сколько же минут или даже секунд осталось у Петровича, и зачем он пошел на этот риск?
— Да, один раз, чтобы предупредить, второй — чтобы поставить точку, — копейщик тяжело вздохнул. — Знаешь, когда ты ушел, и я начал подгребать под себя финансы квартала, это было даже интересно. Я умею это делать, и мне нравится этим заниматься… Вот только как же быстро все поменялось. Сначала все мои операции, да и весь квартал пустили в расход, только чтобы выгрести немного живой силы. Потом полное отсутствие поддержки, хотя я передавал информацию о готовящейся зачистке. А кто нас в итоге спас. Ты!
