У подножия лестницы недавно устроили двери, около них стоял часовой, который поклонился Ниаллу. Двери немного заглушали несущийся из зала шум, и Ниаллу захотелось поговорить с часовым, чтобы оттянуть тот ужасный миг, когда придется выйти и влиться в толпу. Но солдат уже отодвинул засов и распахнул створки. Ниалл вышел и направился к Серому Человеку.
— Добрый вечер, сударь, — поздоровался он учтиво. — Надеюсь, вам нравится праздник.
— Ваш отец поступил очень любезно, пригласив меня, — сказал Серый Человек и протянул ему руку.
Ниалл пожал ее. Вблизи стало видно, что кое-какие украшения у Серого Человека все-таки есть: поясная пряжка из полированной стали в виде наконечника стрелы и такие же накладки на голенищах сапог.
Скрежет металла за спиной заставил Ниалла резко обернуться. Один из поваров поблизости точил нож, и юношу снова охватила паника.
— Не люблю толпы, — тихо промолвил Серый Человек. — Когда народу много, мне всегда не по себе.
Ниалл попытался успокоиться. Смеется он над ним, что ли?
— Почему? — неожиданно для себя спросил он.
— Возможно, потому, что я слишком много времени провожу наедине с собой, разъезжая по взгорьям. Мне нравится покой, который я там нахожу, зато бессмысленная болтовня на таких вот сборищах действует мне на нервы. Не хотите ли подышать со мной воздухом на террасе?
— Охотно, — с благодарностью ответил Ниалл, и они прошли сквозь арку. Ночь была прохладная, небо ясное. Пахло морем, и Ниаллу сразу стало спокойнее. — Наверное, такая нелюбовь к многолюдным сборищам может пройти со временем, — сказал он, — когда привыкнешь бывать в обществе.
— Так обычно и бывает в подобных случаях, — согласился Серый Человек. — Вся штука в том, чтобы позволить себе привыкнуть.
— Как так?
— Что вы будете делать, если увидите перед собой оскалившуюся собаку?
— Замру без движения.
— А если она бросится на вас?
— Если я буду вооружен, попытаюсь убить ее, если нет, громко прикрикну и дам ей пинка.
— А что будет, если вы обратитесь в бегство?
— Она догонит меня и покусает — с собаками всегда так.
— И со страхом тоже. Убежать от него нельзя. Он будет гнаться за вами и хватать зубами за пятки. Но почти все страхи отступают, если обернуться к ним лицом.
На террасу вышел слуга с подносом, уставленным хрустальными кубками с разбавленным вином. Ниалл взял один и поблагодарил слугу, который с поклоном удалился.
— Не часто увидишь, как вельможа благодарит слуг, — заметил Серый Человек.
— Это упрек?
— Напротив — похвала. Вы надолго останетесь в Карлисе?
— Всего на несколько недель. Отец хочет встретиться с главами всех четырех Домов, чтобы предотвратить новую войну.
— Будем надеяться, что ему это удастся.
Гаспир вышел на террасу и с поклоном сказал:
— Ваш отец спрашивает вас, молодой господин.
Ниалл подал руку Серому Человеку:
— Спасибо за компанию.
Тот пожал ему руку и поклонился.
Разговор с ним подействовал на Ниалла благотворно, но когда юноша вошел в зал, его сердцебиение вновь участилось.
«Уйми его, — сказал он себе. — Это всего лишь рычащая собака, а ты человек. Ты пробудешь здесь недолго и скоро вернешься к себе».
Он пробирался сквозь толпу, мрачный и полный решимости.
Нездешний посмотрел, как юноша идет через зал. Телохранитель Гаспир шел за ним по пятам. Элдикар тоже курсировал по залу, беседуя с гостями и расточая улыбки. Его длинное одеяние мерцало и меняло цвет на каждом шагу. Складки одежды, на первый взгляд серебристо-серой, переливались розовыми, красными, лимонными и золотыми бликами. С тех пор, как Нездешний был здесь в последний раз, в зале произошли перемены. Лестницы снабдили дверьми, и арку, ведущую в библиотеку, тоже загораживали тяжелые дубовые створки. Нездешнего больше устраивал прежний стиль, более открытый и приветливый.
Слуга предложил ему напитки, но он отказался и вернулся в зал. Юный Ниаллад разговаривал с отцом и высоким, стройным князем Руаллом. Мальчику, видимо, снова стало не по себе — Нездешний заметил у него на лице испарину.
Подойдя к новым дверям библиотеки, Нездешний попытался открыть их, но они оказались запертыми с той стороны.
Элдикар подошел к нему.
— Как вы элегантны нынче, сударь. Рядом с простотой вашего наряда другие мужчины походят на павлинов, включая и меня.
— Ваше платье тоже весьма необычно.
— Мое любимое. Соткано из нитей шелкопряда редкой породы. Тепло и освещение заставляют его менять цвета. На ярком солнце оно становится золотым. Превосходная вещь. — Маг подступил поближе к Нездешнему и понизил голос: — Вы обдумали то, о чем мы с вами говорили?
— Обдумал.
— И согласны стать другом Куан-Хадора?
— Боюсь, что нет.
— Очень жаль. Впрочем, это можно отложить на потом. Желаю вам приятного вечера. — Маг легонько похлопал Нездешнего по плечу, и того вдруг пробрало холодом. Его чувства обострились, сердце забилось чаще. Элдикар между тем снова скрылся в толпе.
«Пожалуй, пора убираться отсюда», — подумал Нездешний.
Он двинулся обратно к террасе и увидел, что Ниаллад поднимается по лестнице. Мальчик шел медленно и как будто непринужденно, но Нездешний чувствовал, как он напряжен. Ниаллад поднялся на галерею и повернул направо, в свою комнату. Нездешнему стало грустно.
— Такой веселый вечер и такое мрачное лицо, — сказал подошедший Шардин.
— Мне вспомнилось прошлое.
— Должно быть, прошлое у вас не из приятных.
Нездешний пожал плечами:
— Если человек живет достаточно долго, у него наряду с хорошими накапливаются и тяжелые воспоминания.
— Это верно, мой друг, хотя у одних их больше, чем у других. В таких случаях всегда полезно помнить о всепрощении Истока.
— Мы здесь одни, святой отец, — засмеялся Нездешний, — и никто нас не слышит. Вы не верите в Исток.
— С чего вы взяли? — понизил голос Шардин.
— Вы не побежали от демонов и показали себя храбрым человеком, но в вас не видно было веры, что ваш Бог сильнее наступающего Зла. Я знал когда-то одного священника — вот он верил. Меня не проведешь.
— Ну а вы? Вы-то верите?
— Верю, священник, верю — сам того не желая.
— Почему же тогда Исток не поразил демонов, хотя я молился об этом?
— Кто сказал, что он этого не сделал? — улыбнулся Нездешний.
