Ник!
— Да… Ник…
— Мила… — раздался в трубке его приглушенный голос.
— Ник, ты где?
— Я дома. Нам нужно увидеться и поговорить, Мила…
— Открой мне дверь, — сдавленно произнесла, борясь с подступающими слезами, — я у твоего подъезда.
— Что?.. — в трубке послышался шорох и звук закрываемой двери, — зачем ты пришла?
— Открой, Ник, и мы поговорим! Пожалуйста!
— Мы поговорим позже, — он тяжело выдохнул, — прости… езжай домой, я приеду ближе к вечеру.
— Пусти меня, Никита!
— Я не могу…
— Ты не один?
Его молчание было красноречивее всех слов.
Подойдя к подъездной двери, я уперлась в нее горячим лбом. Лицо жгли слезы, что уже струились по щекам.
— Ник… — всхлипнула я тихо, — зачем ты так со мной?..
— Прости.
Услышав это, я сама отключилась.
С трудом переставляя непослушные ноги, пошла на выход. Под оглушительный звук сигналов автомобилей и отборный мат водителей пересекла проезжую часть и направилась вдоль дороги, куда глаза глядят.
Погода ухудшалась. Небо заволокло черными тучами, подул порывистый ветер.
Натянув на голову капюшон и обхватив себя руками, я шла вперед, не разбирая дороги.
Меня корежило. Боль от слов и поступка Ника разрасталась в груди подобно капле серной кислоты, которая попав на материю, расползается, сжигая все на своем пути.
Жжение становилось все невыносимее.
Я свернула в сквер и, забравшись на лавочку с ногами, принялась раскачиваться из стороны в сторону. Крепко обхватив колени руками, прижалась к ним грудью.
— Мам, тетя так играет? — спросил пухлый малыш, показывая на меня пальцем.
— Пойдем отсюда скорее! — его мать бросила на меня презрительный взгляд и потащила его дальше.
Время для меня остановилось. Не помню, сколько я так просидела. Очнулась, когда почувствовала прикосновение к плечу. Около меня стояла девушка.
— Не трогай ты ее, — сказал ее спутник, — не видишь, она под кайфом.
— Не похоже, — с сомнением произнесла она, — вам плохо?
— А? Нет, все в порядке.
Я распрямила ноги и слабо ей улыбнулась.
Парень взял ее за руку и, что-то шепнув на ухо, повел по аллее.
Часы показывали шесть вечера. Получается, я провела здесь почти весь день.
Ник обещал приехать вечером. Поэтому, с трудом поднявшись на затекшие ноги, поковыляла на автобусную остановку.
В голове не было ни одной мысли. Боль, разъедающая меня была настолько сильной, что сил на анализ ситуации совершенно не было. Я не чувствовала стыда за то, что малодушно прибежала к его подъезду и умоляла впустить меня.
Боже, да какой стыд?! Я готова была в ногах у него валяться, лишь бы он не бросал меня!!! Я ведь не смогу без него… Он ведь…
Я же люблю его!..
Стоило выйти из автобуса, как меня накрыл сбивающий с ног косой дождь. Толстовка в секунду промокла насквозь, облепив тело холодной мокрой тряпкой.
Вжав в плечи голову, я побежала к дому. Лишь оказавшись в своем дворе, притормозила, вглядываясь сквозь плотную стену дождя в припаркованные автомобили.
— Мила! — догнал меня голос Ника и, дернувшись, как от удара, я развернулась на сто восемьдесят градусов.
Глава 40
— Где ты была?! — выкрикнул приближающийся ко мне стремительным шагом мутный силуэт.
— Гуляла…
— Гуляла?! — он приблизился, и я смогла рассмотреть черты его лица, он выглядел встревоженным и изможденным, — пойдем в машину, — уже тише произнес Ник.
Усадив меня на переднее сидение, он сразу включил нижний подогрев и печку. Но, отчего то, его забота не тронула меня.
Обхватив руль ладонями, Никита уставился вперед, как будто там шло интересное кино.
Никто из нас не заговаривал. Я сняла капюшон и попыталась собрать мокрые волосы в хвост. Руки мелко дрожали. Ничего не вышло.
После пятиминутного молчания, не выдержав, спросила:
— Приехал оригинал, и теперь во мне нет нужды?
— Что?.. — встрепенулся Ник и посмотрел на меня так, словно забыл о моем присутствии.
— О чем ты хотел поговорить? Ты бросаешь меня, да?
Он опустил взгляд и, достав из пачки сигарету, закурил.
Наблюдая за его неспешными действиями, вдыхая запах табака, кожи и его тела, я внутренне умирала, потому что черная тоска уже начала отравлять мое сердце.
— Она самый близкий мне человек, Камила, — заговорил он, выпустив первую затяжку, — ближе родителей и всех друзей вместе взятых. Сколько я себя помню, мы всегда были вместе. Она понимает и знает меня лучше других, — бросил на меня быстрый взгляд, — в общем, мы поговорили и решили попробовать все исправить…
— Ты любишь ее?.. — глотая слезы, я заставила себя произнести эти слова.
Ник легко пожал плечами и сделал вторую затяжку.
— Я не люблю это слово… Вернее, не знаю, что оно значит. Знаю только, что она значит для меня больше остальных.
— А как же я, Ник? — прошептала тихо, низко опустив голову.
— Прости меня, Мила… Я такой урод…
— Я люблю тебя, — произнесла, не поднимая взгляда.
— Это пройдет… — негромко сказал Никита после непродолжительной паузы.
А затем, повернувшись ко мне всем корпусом, взял в руки мою безвольную холодную ладонь и прижался к ней губами.
— И все-таки Майкл оказался прав, — качнула я головой, — ты использовал меня.
— Нет! Бл@дь! Это не так! — дернувшись, Ник выпустил мою руку и отвернулся к окну, — мне было хорошо с тобой, и Милана здесь ни при чем.
— Это она все испортила… Если б она не вернулась…
— Ее не впутывай! — рявкнул он, — виноват только я! Мой косяк!
— Не делай этого, Ник, — плечи мои затряслись от рыданий, — не смей бросать меня.
— Не говори так… я не бросаю… я… — судорожно выдохнул и спрятал лицо в сложенных на руле руках, — черт… ты думаешь, мне легко с тобой расставаться?!
— Так не расставайся…
— Не могу…
— Выбери меня, Ник!
— Я не могу, Мила… — глухо застонал он.
— Почему?
— Потому что ты не она…
На этом моя выдержка закончилась. Толкнув дверь, я едва ли не кубарем вывалилась на улицу прямо под проливной дождь.
— Мила!!! — донеслось до меня.
