— Что ты хочешь? — спросила покорно, создавая видимость его надо мной власти.
Видимость, потому что мы оба знали, насколько он сейчас уязвим. Я могла играть на его эмоциях и ощущениях, как виртуозный музыкант на своем инструменте.
— Ты знаешь…
Конечно, я знала! После беременности и родов моя грудь потяжелела и значительно увеличилась в размерах. Теперь один ее только вид вызывал у Ника непрекращающееся слюнотечение и стояк.
Придвинувшись ближе, я взяла твердый ствол в свою руку, ударила им по одному соску, тут же по второму.
— Бл@дь… — судорожно выдохнул он, — сожми его между девочек…
Я послушно сделала то, что он просил. Зажала ствол между грудей и стала двигаться вверх и вниз.
— Рот… — застонал он чуть не плача, — в рот возьми…
Встречая головку на выходе из тисков между моих грудей, я обхватывала ее губами, лаская языком.
Заведясь от нашей грязной игры, я сама не на шутку возбудилась. Казалось, вся кровь пьяным ликером стекла в низ живота, отдавая тяжелой пульсацией в промежность.
Освободив член Ника из грудного плена, прошлась языком от основания до вершины, не пропустив ни одной выпуклой вены, вобрала в рот головку, а затем сама насадилась на него до самого горла.
— Остановись, Мила!
Похоть ударила в голову, лишая ориентации. Я и понять не успела, как Ник, соскочив с кресла, поднял меня и перекинул через подлокотник животом вниз. Задрал подол платья к поясу, стянул трусики и широко развел бедра.
— Такая мокрая… — звонко шлепнул по ягодице.
Вскрикнув, я прогнулась в пояснице и встретила первый удар. Руки Ника вцепились в бедра с такой силой, что о купальнике можно будет забыть минимум недели на две.
Он брал жестко, уверенно ведя нас обоих к развязке. Знал, тонко чувствовал, что сегодня мне не нужны дополнительные стимуляции.
Толчок — кровь в венах вскипает, второй — место, куда ударяются его яйца, превращается в оголенный нерв, третий — свет меркнет, а между ног взрывается фейерверк.
Я закричала в его ладонь и почувствовала, как сам Ник, не выходя из меня, содрогается в оргазме.
— Люблю, Милка… Жена моя…
Через пятнадцать минут я вернулась в сад. Муж, опередивший меня на пять минут, уже деловито разжигал мангал.
— Ты переоделась? — насмешливо посмотрела на меня Вика.
— Да. Егор срыгнул…
Подруги переглянулись между собой и, выразительно подняв брови, одновременно покачали головами, показывая, как сильно сомневаются в моих словах.
— А твоя мама только что сказала, что Егорка сразу же уснул… — протянула Таня, расправляя на животе ткань платья.
— Так кто срыгнул? — хитро улыбнулась Вика, — Егор или Ник?
Щеки запылали от стыда. Неужели у меня на лице написано то, чем мы сейчас с Никитой занимались?!
Мысленно моля о помощи, я бросила взгляд в сторону мангальной зоны и увидела, что мужчины уже направляются в нашу сторону.
— Да, ладно! — подруга хлопнула меня по колену, — расслабься… это мы из зависти…
Подойдя, Ник, сам сел рядом, а меня усадил к себе на колени. Положил руку на затылок и накрыл губы в поцелуе. Он, в отличие от меня, никогда не стеснялся проявлять свои чувства на людях.
— Майкл позвонил, — нарушил тишину Сергей, — у них с Яной сын родился.
БОНУС
Никита
Я проснулся от желания. Тело было еще размякшее и непослушное, а в паху уже тяжелой пульсацией долбила кровь.
С трудом разлепив глаза, улыбнулся. По моему стояку скользила ладошка жены.
— Доброе утро, — томно прошептала она, глядя на меня из-под взлохмаченных волос.
— Доброе… — хрипло выдохнул я.
Обожаю так просыпаться. Это случается нечасто, потому что обычно Мила спит дольше меня. И тогда мне приходиться будить ее. Разными способами.
Вчера она меня не дождалась. Должен был прилететь из командировки поздним вечером, но самолет задержали, поэтому приехал уже глубокой ночью.
На столе ужин, свечи. Егор у моих родителей. Готовилась. Ждала меня. А я, мудак, опоздал. И будить ее не стал, знал же, как с нашим сыном устает.
— Как прошла командировка? — улеглась у моих бедер, в легком касании пробежала по члену пухлыми губами и подняла на меня невинный взгляд.
Охренеть!!! Да как у нее это получается?! Никогда не смогу привыкнуть!!!
— Херово прошла… — едва не застонал я, дергая бедрами вверх.
— Что так?..
— Два дня вас не видел… чуть не рехнулся…
— Так сильно скучал?.. — зажав ствол в ладошке, обхватила головку губами.
— Ох, бл@дь… Даааа…
В глазах поплыли темные круги. Яйца свело. А в груди надулся огромный воздушный шар.
— Я тоже…
— Покажи, как сильно…
Мила сладко улыбнулась и вобрала в рот мой каменный стояк. Я едва не заплакал, когда, наконец, оказался в горячей влажной полости. Таз самопроизвольно начал дергаться навстречу ее движениям.
Хорошо. Охеренно так, что еще пару движений, и я кончу.
Почувствовав это, жена остановилась.
— Иди ко мне, сладкая… — потянулся к ней руками, но она, загадочно улыбаясь, отрицательно покачала головой.
Встала у кровати. Медленно стянула с себя кружевные трусики и, оседлав меня, выпрямила спину.
Твою мать! Она идеальна! Моя жена! Моя!!! До сих пор не верю… Просыпаюсь иногда в холодном поту, когда снятся те проклятых три года…
— Сними топ… — хрипло выстонал я.
Знала же, что без ее сисек жить не могу. Специально не сняла. Издевается, зараза…
Нарочно неторопливо завела руки за спину, откинула назад копну волос, склонила голову набок. Ущипнула затвердевшие горошины через ткань и только после этого стянула топ.
— Ох@еть, Милка…
Бл@дь… Где фотографы?! Где художники?! Это снимать надо!!! Холсты рисовать!!! Мадонна моя!!! Богиня!!!
Горячая, разомлевшая ото сна. Нежная, но голодная до меня… Жена моя…
Золотистая кожа. Тяжелая грудь с потемневшими сосками, плоский мягкий живот, тонкая талия и округлившиеся после Егора бедра.
Меня трясло от похоти, а она будто издеваясь, не торопилась. Скользила вдоль по члену мокрыми губками и смотрела на меня потемневшим серым взглядом.
— Мила… детка… я сдохну сейчас…
Сжалившись, она взяла член в руку, приставила к горячей промежности и опустилась до основания.
Мы застонали одновременно. Будто не трахались не два дня, а два года.
