Многие из солдат, наблюдавших за боем, видели, что их генерал обречен. Кто-то метнул копье. Оно попало Бораниусу в правое плечо, и Скилганнон, пользуясь случаем, перешел в атаку. Бораниус отшатнулся, и Меч Ночи вместо горла рассек ему скулу, срезал нос и губы. Меч Дня вонзился Бораниусу в грудь, и он упал.
В тот миг Скилганнон почувствовал невыразимое облегчение. Вражеская кавалерия пошла в контратаку, и он, велев солдатам строиться, побежал к своему коню. Час спустя битва закончилась. Голову Бокрама вздели на пику, его уцелевшие солдаты обратились в бегство.
Казалось бы, для Скилганнона это был день величайшего торжества. Он отомстил за Гревиса, Спериана и Молаиру, он вернул Джиане ее законные права.
Тем не менее он не присутствовал на триумфальном пиру. Королева послала его вдогонку за солдатами Бокрама. После он узнал, что в ту ночь она легла в постель с другим, с принцем Пешелом Баром, который дал ей свою армию и в сражении командовал правым флангом.
С тем самым Пешелом Баром, которого потом казнила.
Скилганнон оделся и вышел из пещеры. Караван кочевников уже потянулся в горы, но Халид-хан задержался, чтобы поговорить с Друссом. Скилганнон направился к ним.
Халид на прощание обнял Друсса и зашагал прочь. Диагорас, Рабалин, Гарианна и близнецы ждали поблизости.
— Ты говорил с Гарианной? — спросил Скилганнон. Друсс, серый от усталости и недосыпания, кивнул.
— Сюда едут надиры. Девочка сказала, что Старуха посоветовала вам уходить. Это хороший совет, паренек.
— Я не прислушиваюсь к ее советам. Мы знаем, с какой стороны их ждать. Я поеду туда, разведаю и найду подходящее место для боя.
— Девочка говорит, их там человек тридцать, — усмехнулся Друсс. — Ты намерен напасть первым?
— Я намерен победить. — Скилганнон догнал Халид-хана и расспросил его о тропах и перевалах на северо-западе, об источниках и местах для стоянок, которыми могут воспользоваться надиры. Получив нужные сведения, он оседлал своего коня и велел остальным следовать за Халид-ханом в его лагерь, который предполагалось разбить милях в восьми к северо-западу.
— Я приеду туда ночью, — сказал он и отправился в путь.
По совету Халид-хана он ехал прямо на север. Дорога все время шла в гору. Жара и тяжелый, усыпляющий воздух мешали сосредоточиться. Тропа вела к остроконечной горной вершине. На северо-западе земля круто обрывалась вниз, по самому краю пропасти змеилась горная дорога. Скилганнон спешился и оглядел местность, припоминая указания Халид-хана.
Дорога далеко внизу выходила на ровное место, а после снова ныряла в каменистые пыльные холмы. Там и сям росли кучками скрюченные деревья, слишком малочисленные, чтобы обеспечить укрытие или путь к отступлению. Скилганнон сел на коня и поехал дальше, примечая, где можно спрятаться, чтобы потом неожиданно напасть на врага. Таких мест было несколько, но для их маленького отряда они не годились. В бою Скилганнон мог рассчитывать только на себя самого, Друсса, Диагораса, Гарианну и близнецов. Халид-хан то ли поддержит их, то ли нет, а Рабалин слишком молод и неопытен, любой надир зарубит его в мгновение ока. Стало быть, шестеро против тридцати — по пять на каждого. Есть и другие сложности. Друсс и близнецы будут сражаться пешими, а надиры все на конях и скорее всего вооружены луками. Гарианна очень метко стреляет из своего арбалета, но в начале боя она сможет уложить всего двух врагов, а не пятерых. Надо обеспечить ей укрытие, где она могла бы перезарядить арбалет.
Держа все это в уме, Скилганнон осматривал не только то, что было поблизости, но и дорогу, где вот-вот могли появиться надиры. Если они намеревались нагрянуть в селение Халида к утру, то ночью могли позволить себе отдых. Вряд ли они рискнут ехать день и ночь перед схваткой с таким человеком, как Друсс, хотя и это возможно.
Скилганнон еще ни разу не сталкивался с надирами, но, как многие военные, хорошо знал историю этого народа. Сородичи чиадзе, кочевники, живущие в бескрайних степях Северного Готира. Злобные и воинственные, они, однако, не представляют опасности для таких государств, как Готир и его южные соседи. Надирские племена разобщены и постоянно воюют друг с другом. Их побуждает к этому старинная кровная вражда, которая тянется из поколения в поколение. Сражаются они в основном конными, на мелких, выносливых степных лошадках. Излюбленное оружие — лук и стрелы. В рукопашных схватках пользуются короткими мечами или длинными ножами. Доспехи легкие — панцири из закаленной кожи и отороченные мехом шлемы, иногда железные, но чаще кожаные или деревянные. Передвигаются они быстро и дерутся с непревзойденной яростью. Говорят, что они не боятся смерти, ибо храбрых воинов их боги в следующей жизни вознаграждают богатством и множеством жён.
Скилганнон укрыл коня между скалами, подполз к краю обрыва и стал следить за дорогой. Солнце садилось, а врага по-прежнему не было видно. В ожидании он позволил себе думать о другом. Не так давно у него под началом было двадцать тысяч солдат — пехотинцев, лучников и кавалеристов. Теперь в его распоряжении пятеро бойцов. За Друсса можно не беспокоиться. Он устроит врагам кровавую баню, стоит им только подойти поближе. Диагорас опытен, надежен и смел, но сладит ли он с пятерыми надирами? Близнецы — недурные воины, но ничем, по правде сказать, не блещут. По двое на брата авось одолеют, если враг опять-таки подойдет близко. О Гарианне судить было немного труднее, но Скилганнон чувствовал, что может на нее положиться.
На северо-западе показалось облако пыли. Заслонив глаза от низкого солнца, Скилганнон разглядел съезжающий с горы конный отряд. Слева от них торчали скалы, где, как говорил Халид-хан, есть вода. Знают ли об источнике надиры? Около скал конные замедлили ход. Двое человек отделились и пропали из поля зрения. Немного погодя они вернулись, и конные стали спешиваться.
Скилганнон насчитал в отряде двадцать семь человек. Он отполз от обрыва и пошел к своему коню. В горах начинало смеркаться. Он сел, прислонился к скале и дал себе получасовой отдых. Потом вскочил на коня и тихо поехал вниз, к водному источнику и лагерю надиров.
Когда бойцов всего шесть, выбирать особенно не из чего. Можно отступить и попытаться уйти от врага, но это лишь оттянет неизбежное. Другой выбор — это бой. Здесь приходится считаться с действительностью: надиры, которых гораздо больше, в бою скорее всего победят. Скилганнон завоевал себе славу военачальника не только благодаря умению хорошо рубиться. Он обладал острым умом и врожденным тактическим чутьем. Его талант подмечать слабые места неприятеля вошел в легенду, но в нынешних обстоятельствах этому таланту разгуляться было особенно негде.
Вышлют ли надиры дозорных следить за врагом? Скилганнон считал, что вряд ли, однако все же старался держаться в лощинах, где рос кустарник. Добравшись до соснового островка ярдах в двухстах от лагеря, он спешился и привязал коня. В воздухе пахло дымком от костра. Скилганнон зажмурился, чтобы не мешать обонянию, и вскоре уловил запах жареного мяса.
Бесшумно взобравшись на скалу, он оказался над самым лагерем. Там горели два костра. Вокруг каждого сидело по дюжине надиров. Недоставало троих. Вскоре из темноты вышел еще один, за ним другой, голый, со свернутой в узелок одеждой. Купался, должно быть.
