– Пожалуйста, береги себя, – горячо попросила она. – Пожалуйста, Виидаш, очень прошу тебя! Я боюсь за тебя.
Парень неловко погладил её по спине и отстранил от себя.
– Я справлюсь, – тихо пообещал он. – Я постараюсь справиться.
– А ты приезжай к нам в гости, – подошедший Мадиш потрепал готовую расплакаться подругу по волосам. – И пиши. Почаще пиши. Не кисни тут. Да и вообще, перебирайся в Жаанидый. Чего тебе здесь торчать?
– Я подумаю, – невесело отозвалась Майяри. Вот только кто её туда отпустит? Опять сбегать?
– Будь осторожнее, – Виидаш тоже потрепал понурившуюся подругу по волосам и развернулся к экипажу.
Господин Итар помог ему забраться внутрь и сам залез следом. Мадиш, Лирой и Эдар, наперебой выкрикивая слова прощания, загрузились в другой экипаж, и вся процессия наконец тронулась в путь. Госпожа Ярена в очередной раз залилась слезами и уткнулась лицом в необъятную грудь Маики.
– Госпожа Майяри, нам пора, – донёсся до слуха Майяри голос харена.
Девушка крепко-крепко зажмурилась и, сцепив руки на груди, едва слышно взмолилась:
– Боги, пожалуйста, прошу вас, уберегите Виидаша!
Лёгкий ветер прошуршал по снегу и в ушах разнёсся отзвук задорного женского смеха.
– Я готова, – Майяри развернулась к харену.
Тот озадаченно мотнул головой, осмотрелся и потёр ухо. На мгновение ему послышался чей-то смех, а в лицо пахнуло болотной сыростью.
Глава 14. Дочь рода Вотый
Ранхаш пересчитал перекладины на лунной тени от окна и перевёл взгляд на потолок. Почему-то не спалось. Перед глазами продолжала стоять понурая девчонка, сейчас спящая через комнату от него, а в ушах раздавались горестные охи Давия: домоправителя привела в ужас фигура Майяри. По какой-то причине выбросить из головы эти досадные мелочи не удавалось. Может, оттого что он до сих пор не сообщил девушке об отъезде? Но она казалась такой опечаленной, что Ранхаш посчитал возможным перенести разговор на утро. Или же это из-за хаггаресских символов на стенах? Мужчина, только увидев, с каким недоумением Майяри взглянула сперва на свои руки, а потом уже с досадливым осознанием на стены, вспомнил про них. Надо было убрать!
Отчаявшись уснуть, Ранхаш сел и, натянув штаны, направился к двери. Ему всё равно нужно написать пару писем, а раз такой случай…
Проходя мимо двери комнаты, где спала девчонка, оборотень, поддавшись шёпоту паранойи, осторожно приоткрыл створку и заглянул внутрь.
Амайярида не спала, но неурочный гость не привлёк её внимания. Девушка сидела на постели, уткнувшись лицом в колени, и медленно раскачивалась из стороны в сторону. В этом было что-то жуткое, и Ранхаш забеспокоился.
– У вас всё хорошо? – тихо спросил он.
Девушка замерла, прекратив качаться, и, медленно подняв голову, уставилась на мужчину. Несколько секунд она просто смотрела на него чёрными, как сама темнота вокруг, не светящимися глазами, а затем отрицательно мотнула головой.
– Нет, – едва слышно отозвалась она.
– Позвать Шидая?
Майяри словно призадумалась, а затем опять отрицательно мотнула головой. Ранхаш ощутимо занервничал.
– Я могу чем-то помочь?
В этот раз девчонка долго не отзывалась, но потом всё же разомкнула губы и хрипло попросила:
– Подойдите.
Харен, неслышно ступая босыми ногами по полу, подошёл к её кровати и замер. Вдруг девчонка резко – у него даже сердце скакнуло – подалась вперёд и, схватив его за руку, прижалась мокрым лицом к его длани.
– Харен, пожалуйста, помогите мне…
Всё её тело дрогнуло от всхлипа, и Ранхаш ощутил внутри нечто тёмное и пока не понятное.
– Пожалуйста… Я думала, что справлюсь, но я не знала, что будет так больно и так тяжело, – Майяри подалась ещё ближе и, крепко, судорожно обхватив мужчину руками, вжалась мокрым лицом уже в его обнажённый живот. – Я не смогу нести всё это в одиночку. Не смогу… – стиснув зубы, она разрыдалась. – Я отдам вам эти артефакты, я полностью доверюсь вам, только, пожалуйста, помогите…
Ранхаш осторожно положил руки на её трясущиеся плечи, ощущая, как им всё сильнее и сильнее овладевает ужас. Сильная несгибаемая Амайярида, готовая умереть и унести все свои тайны в могилу, со слезами молила его о помощи. Мужчина почувствовал, что произошло что-то кошмарное.
Отстранив её от себя, харен склонился к её лицу и тихо прошептал:
– Я всё сделаю, только…
Он не смог сказать, что «только». Его словно парализовало, когда лунные лучи отразились блеском на залитом слезами лице. Странное онемение и непонимание, что же ему делать, овладели им, и Ранхаш лишь лихорадочно прошептал:
– Подождите… подождите…
Из комнаты он выбежал. Ворвавшись в спальню к Шидаю, он схватил спящего лекаря за плечи и тряхнул что есть сил.
– Проснись! Да проснись же!
Шидай распахнул глаза и ошалевше уставился на исказившееся лицо господина.
– Что такое?
– Она плачет! – выдохнул Ранхаш. – Сделай что-нибудь.
Понадобилась только одна секунда, чтобы лекарь окончательно проснулся и, стряхнув с себя харена, бросился на выход.
Ранхашу потребовалось больше времени, чтобы прийти в себя. Опустившись на пол и прислонившись спиной к кровати, он запустил пальцы в волосы и с ужасом уставился на тёмный пол. Почему-то было так страшно. Сердце бухало в груди, печати нещадно жгло, а в душе метались ужас, злость и отчаяние. Что происходит? Что с ним происходит?!
До слуха продолжали доноситься тихие всхлипывания, и отчего-то они вносили в душу ещё большее смятение. Усилием воли Ранхаш загнал путающие сознание эмоции глубоко в себя и постарался восстановить хрупкое равновесие. Но от звуков, доносившихся из спальни Майяри, мужчина продолжал нервно вздрагивать. Ноги сами понесли его к той комнате, и Ранхаш, застыв на пороге, жадно взглянул в сторону постели.
Шидай нежно укачивал рыдающую девчонку в своих руках и вместо того, чтобы успокаивать её, шептал:
– Поплачь-поплачь.
Майяри задыхалась от слёз и судорожно цеплялась перебинтованными пальцами за плечи мужчины, впивалась в его спину и, казалась, боялась, что её оторвут от него. Ранхаш невольно провёл рукой по животу, всё ещё слегка влажному, и с неожиданной и необъяснимой злостью подумал, что так он и сам смог бы её успокоить.
Утром мрачное ночное настроение так и не развеялось. Вволю наплакавшись, Майяри уснула в обнимку с Шидаем, а вот сам Ранхаш поспать так и не смог. Раздражение, объяснение которому он так и не смог найти, гнало сон прочь. Остаток ночи Ранхаш провёл в кабинете, в свете лампы вглядываясь в лицо деревянной Майяри, которая даже и не думала плакать. И от этого она вдруг перестала быть похожей на оригинал и стала менее живой.
