– Стой на месте.
– Да я никуда и не ухожу.
Я пошла рыться в кладовке – вдруг подвернётся что-нибудь полезное. Картонки большие, картонки маленькие, деревянная кружка… Я копалась в хламе всё отчаянней. Пришлось сказать себе, что прибывающей воды тут нет, мы не утонем, паниковать не надо. Но страх всё равно не отступал. Нам нужно было выбираться, чем скорее, тем лучше. У нас нет времени на то, чтобы избавиться от кандалов? Побежим, а цепь пусть себе болтается и лязгает.
Нет, так не пойдёт. Я начала обшаривать ящики – полироль, порох, рыболовные крючки. Наконец за сливной трубой крошечной раковины рядом с унитазом обнаружилась почти полная бутылка моющего средства.
– Есть!
– Что ты хочешь сделать? – спросил Ноа, когда я вернулась в большую комнату с добычей. – Смыть кандалы с ноги?
– Да заткнись ты, Ноа, – сказала я самым обычным тоном.
Не обращая внимание на дрожь в руках, я облила склизкой зеленью кольцо и ногу.
– Так, теперь я буду держать кольцо. – Жидкость потекла на пол. – А ты тяни. И посмотрим, что будет.
Стоя на коленях, я ухватилась за кольцо, направляя его вниз, к пятке.
– Если…
Я подёргала кольцо туда-сюда, с него отлетели хлопья ржавчины и прилипли к коже Ноа.
– Ой! – пискнул он.
– Попробуй вытянуть носок и дёрнуть, – сказала я. Его пятка уже частично прошла наружу, и я снова потянула кольцо вниз. И ещё раз. И ещё.
– Ой! – снова крикнул он, и его нога освободилась.
– Ура! – воскликнула я.
Он тёр лодыжку, а на его лице сменяли друг друга противоречивые эмоции. Он хотел быть обязанным мне не больше, чем я – ему.
– Ладно, давай одеваться.
Сняв джинсы с обогревателя, я обнаружила, что они немного подсохли. Лучше, чем ничего. По крайней мере, в них теперь было теплее, чем раньше. Обуви у меня всё ещё не было, были только носки Санджива. Брюки Ноа были ещё мокрыми, но на нас обоих были футболки, а дождь прекратился.
Я взяла пару пластиковых пакетов, надела их поверх носков и завязала. Ноа проделал дырки в двух одеялах – получилось два пончо.
Мы съели по куску сыра и паре ломтиков хлеба и положили в карманы шоколадки. По очереди сходили в туалет. Всё это мы старались делать спокойно, не паниковать, не прислушиваться – не шумит ли мотор, не дребезжат ли ворота. Не плакать, не кричать, не терять голову.
– Так, – сказала я. – Морозилка.
Глава 14
Вроде и глупо устанавливать колёсики на морозилке, но если подумать, то как ещё двигать такую громадину?
Мы выключили её из сети. Решили пробивать стену напротив окна – кажется, она была не такой прочной. К тому же это даст нам дополнительное время, если похитители вернутся в неподходящий момент – дыру, скорее всего, не будет видно из фургона.
– Вынимать всё оттуда будем? – спросила я, заглядывая внутрь морозилки. Там аккуратными рядами были сложены тушки фазанов, подготовленные для жарки.
– Коннор? – предположила я.
Ноа поднял бровь.
– Ружьё у него есть, и не одно. Всё-таки охотой заведует. Но не думаю, чтобы хоть кто-то в поместье смог…
Мы решили оставить фазанов внутри – морозилка должна быть как можно тяжелее, а то у нас может и не получиться.
Мы направили её на выбранное место в стене и со всей силы толкнули. Она как следует разогналась и оставила на штукатурке огромную вмятину.
Мы медленно откатили её к противоположной стене и снова запустили вперёд.
Бабах!
На этот раз морозилка пробила штукатурку и выбила из стены дощечку.
– Отлично, – сказал Ноа.
На третий раз морозилка добралась до внешней обшивки сарая – та тоже оказалась деревянной.
На четвёртый раз из стены выскочила подпорка. Мы раскачали эту подпорку и выломали её.
На пятый раз морозилка пробила стену насквозь, вылетела наружу и исчезла из виду, оставив за собой дыру высотой нам по пояс.
Мы с Ноа уставились на пролом.
– Ого! – сказала я.
– Ого! – сказал Ноа.
Осторожно переступая завёрнутыми в пакеты ногами, я выбралась через пробоину в стене и резко остановилась.
– Как мы умудрились не понять, что тут?
– Вода. Опять вода?
В чистом небе сияла огромная луна, освещая озеро. Наша морозилка покачивалась на воде, лёжа на боку. Фазаны потихоньку выплывали наружу, а вода затекала внутрь.
Я повернулась и посмотрела на сарай. Это действительно был сарай, и стоял он на огороженном участке. Место было совершенно незнакомое, но далеко от дома мы быть не могли. До озера было около метра. Наверно, в нормальное время тут просто росла трава, а высокий забор из сетки, тянувшийся в обе стороны и уходивший в воду, явно раньше шёл по земле. Мы стояли на узкой полоске между водой и забором. Обогнув сарай, мы осмотрели железные ворота. Они были два метра в высоту и, конечно, заперты.
– Я, может, смогу перелезть, – сказал Ноа, схватился за сетку и подтянулся.
Я наблюдала за ним. Я перелезть не смогла бы – он высокий, я нет. Но я промолчала – и почувствовала эгоистичное облегчение, когда он не смог добраться до верха и спрыгнул на землю. Мы прошли вдоль забора в поисках дыры или кусачек и посмотрели на озеро.
– Да это просто… – Ноа вздохнул и пнул стену сарая.
Во мне снова поднялся страх. Я подавила его и снова пошла вокруг сарая, проверяя, не упустили ли мы что-нибудь полезное. Внезапно мне пришла идея.
– Элементарно же! Морозилка!
* * *
Чтобы достать всё из морозилки, потребовалось время. Там было не меньше сотни фазанов, внутрь натекла вода, так что мы вычерпали её бутылкой из-под моющего средства. Мы толком ничего не видели, да ещё и проблема с дверцей морозилки обозначилась.
– Нужно снять её, а то перевернёмся.
– Но она же не снимется. Это просто смешно! – Ноа присел на берегу. – Всё безнадёжно. Давай просто дождёмся, пока эти вернутся. Дядя П. точно заплатит. Мы не умрём.
– Нет, – я всё думала об окровавленной сумке. – Нет, неправда! Мы запросто можем умереть. Или только я. А я не хочу умирать.
В свете луны я нащупала шурупы, на которых держалась дверца морозилки, подцепила один из них ногтем и попыталась открутить.
Только ноготь сломала.
– Что нам нужно? – вздохнул Ноа, встав и повернувшись лицом к сараю.
– Что-нибудь тонкое и металлическое, типа пенни. Плоское и узкое.
Я подтащила морозилку поближе к берегу, чтобы на неё падал свет из пролома. Вернулся Ноа и подал мне рыболовный крючок.
