– Не знаю… – Мама высморкалась и снова начала ковырять ссадину на пальце, глядя куда-то в сторону. – Ты помнишь Санджива?
– Да, – ответила я, – он милый. Ты же с ним в боулинг ходила, да?
Мама кивнула.
– Всё было сложно – у него ребёнок, у меня ты и обязанности няни, да и я, наверно, просто была не готова, – на её заплаканное лицо легла тень грусти.
– Так что с ним? – спросила я.
– Он тоже пропал. Не пришёл за дочкой в школу.
– Не понимаю.
– Он тренер команды по регби в школе у Ноа. Пропал днём, не закончив занятий.
– Так ты думаешь – полиция считает, будто вы сообщники? Вдвоём похитили Ноа? – я посмотрела на маму.
Она кивнула.
– Да не могут они так думать! Ты же Санджива сто лет не видела. И он хороший, никогда бы таких глупостей не наделал. Ему же деньги не нужны?
Мама вздохнула.
– Наверное, нет. И ты права, он милый. Я очень надеюсь, что, как ты и сказала, Ноа сбежал и где-то прячется. Бедная Джулия, его мама! Она просто в шоке, убита горем.
Я выглянула во двор, раздвинув планки жалюзи. Полицейские машины всё ещё стояли припаркованные, но мигалки были выключены. Открылась входная дверь, по ступенькам спустился Крис и залез в свой лендровер. Шагал он тяжело, и на вид был весь измотан. Дверь в главный дом закрылась, и мне осталось только предполагать о том, что творится внутри.
* * *
Я лежала в темноте, слушая, как снаружи опадают кленовые листья, и размышляла.
Если Ноа решил пошутить, то шутка зашла слишком далеко. Я и вправду думала, что он спрятался в старой машине. А когда в карьере стемнело, перепугался и не смог вылезти. Так что я представила, как спасу его, скажу больше не дурить, отведу домой к родителям, и все будут меня хвалить.
Но мечты не стали реальностью – его там не было.
В полудрёме я представляла себе, как бегаю по поместью, деревне и даже по Алчестеру и ищу, где прячется Ноа.
В конце концов я уснула.
* * *
Разбудил меня громкий стук в дверь. Мама успела подойти к двери первой. Тай вертелся у неё под ногами и тявкал.
Снаружи было абсолютно темно. В прихожую вошла странная женщина-полицейский. Меня она словно бы не заметила – смотрела только на маму. Я глянула на часы на плите – пятнадцать минут седьмого. Рань несусветная.
– Миссис Лин, поедете с нами дать показания? Нам нужно задать вам несколько вопросов.
– Прямо сейчас? – спросила мама, изо всех сил затягивая узел на поясе халата.
– Если не сложно. Открылись новые обстоятельства, – сказала полицейский.
– Что? – переспросила мама. – Вы его нашли?
Женщина не ответила. Она так и стояла на пороге. Ветер загонял в открытую дверь листья, тепло уходило наружу.
– А как же Вив? Как она доберётся до школы? – спросила мама.
– С ней всё будет в порядке. Леди Белкум сказала, что она может побыть в главном доме.
* * *
Я смотрела, как мама уходит. Она помахала мне с заднего сиденья полицейской машины. В шесть тридцать я, в школьной форме, уже восседала на шкуре дохлой коровы, то есть на диване в Блэкуотер-хаус. Рядом стояла леди Белкум. По её лицу текли слёзы, и я чувствовала себя неловко. Наверно, так неловко я себя никогда в жизни не ощущала. Если бы на её месте была мама, я бы её обняла. Но это была не мама, а просто женщина, рядом с которой мы жили практически всю мою жизнь.
Она, конечно, скучает по сыну. А я скучала по маме.
Леди Б. грызла ноготь, снова и снова проверяя свой телефон. Её тревога словно бы стояла с ней бок о бок, как ещё один человек. Наверно, неизвестность сводила её с ума. Обычно леди Б. знала всё.
Тут она словно бы заметила меня, высморкалась и скрылась наверху. В холле остались я, дремлющая женщина-полицейский и затухающий огонь.
Хотела бы я знать, что произошло. И чтобы у меня был телефон.
Ещё чтобы Тай сидел рядом, но полицейские отвели его к садовнику Тони.
Бедный Тай.
Бедный Тони.
Я попыталась спрятаться в одном из гигантских кожаных кресел – поджала ноги и обхватила их руками.
Не замечая меня, в холл ворвался лорд Белкум с телефоном, прижатым к уху. Одет он был наполовину в пижаму, наполовину в твидовый костюм.
– Перегрин, я в ужасе. Я просто в ужасе. Вдруг с ним что-то всё-таки случилось… – он встал как вкопанный и уставился в угол.
– Да, да… Нет, ничего подобного.
Пауза.
– Понимаешь, никаких требований нам не выдвигали. Но если бы выдвинули… Ты бы помог, правда? Мы уже обращались к кузену Джулии, но у него проблемы с наличными, а мы просто на мели.
Он говорил шёпотом, но так чётко, что я разбирала каждый слог.
– Нет, как я уже сказал, никто ничего не присылал… И, может быть, это не то… А просто ужасный… – его голос оборвался, -…кошмарный несчастный случай. Может, он где-то лежит…
Весь заплаканный, он повернулся, увидел меня и умчался вверх по лестнице.
Прислушиваясь к удаляющимся шагам, я ещё плотнее свернулась в комочек на кресле, подложила под голову подушку, а ещё одну обхватила руками. Закрыла глаза – но тут услышала шуршание. Чуть приоткрыв один глаз, я увидела Марию – филиппинку, которая готовила Белкумам еду. Она была в стёганом розовом халате и мохнатых серебристых тапочках. В руках у неё был поднос с двумя кружками какао. В густых шапках сливок было полно зефиринок.
– Вот, Вивьен, – она поставила поднос на столик и присела рядом. – Я подумала, тебе захочется какао. Я посижу с тобой, пока не будет пора ехать в школу.
– О, Мария, спасибо! – я завозилась в кресле, взяла кружку и поднесла её к губам. Какао было обжигающе горячим.
Мы сидели вместе с Тигрой, слушали, как шумит ветер, как потрескивает огонь в камине, как поскрипывают стены. Мария дула на свою кружку, я – на свою.
Мария часто угощала меня какао, но ни разу в холле – всегда только на кухне, так что я не понимала, как себя вести. В качестве кого я сижу здесь? Как соседка, которой нужна помощь? Как дочка няни? Как дочка главной подозреваемой?
Глянув в сторону полицейской, я заметила, что она почти уснула. Я подтолкнула Марию локтем и прошептала:
– Когда маму забирали, то сказали, что открылись новые обстоятельства.
Мария кивнула и уставилась в огонь.
– Ты знаешь, в чём…
Она прижала палец к губам, но ответила шёпотом:
– Нашли его телефон.
У меня челюсть отвалилась.
– Что?
Мария кивнула:
