Почти.
– Тук-тук, – доносится из-за двери мамин голос. – Можно мне войти?
Я запихиваю телефон под подушку, как будто это контрабанда.
– Угу.
Дверь распахивается.
– Нельзя так долго спать. День ждет. – Быстрым шагом мама подходит к окну и раздвигает тонкие занавески. Солнце жаркое и липкое, особенно для сентября.
– Я – подросток. А подросткам положено спать. – Я переворачиваюсь на живот.
– Ты можешь сегодня отвезти Джареда на репетицию оркестра? Мы с папой собираемся съездить по делам.
– Конечно.
– Он должен уехать через пять минут. Ключи от машины – у двери.
Я со стоном поднимаюсь с кровати, засовывая телефон в карман фланелевых шорт.
Когда я спускаюсь вниз, Джаред уже околачивается возле маминого хэтчбека, обгрызая кожицу вокруг ногтей. Он подхватил мою дурную привычку. Дурную привычку Шайлы.
– Как прошла вечеринка? – спрашивает он.
– Отлично, – отвечаю я и выезжаю задним ходом с подъездной дорожки. – Постой. А где твоя бас-гитара? – Заднее сиденье пустует.
– Там найдется лишняя для меня.
– Но ты всегда играешь на своей гитаре. Ты станешь горбатым, таская эту штуку на себе.
– Только не эту. Она электрическая.
– Ты же не играешь на электрогитарах, болван.
– Тут сверни направо, – говорит он, пропуская мои слова мимо ушей.
Я поглядываю на него. Он практически вырыл кратер на среднем пальце.
– Давай начистоту, куда мы едем?
– К Брайсу Миллеру.
Я не могу скрыть удивления.
– Серьезно? – Мы с Адамом годами пытались их подружить, но Брайс всегда вел себя вызывающе – толкал мальчишек на баскетбольной площадке, хватал девчонок за бретельки лифчиков. Его игривость граничила со злым озорством, безобидным для меня, но пугающим и отталкивающим для Джареда.
Джаред кивает.
– Он играет на гитаре. Пригласил меня на джем-сейшн
[31].
– Хорошо. – Я улыбаюсь и мысленно сочиняю сообщение Адаму. – А мама знает?
– Да. Она визжала от радости, ей не терпелось рассказать Синди Миллер, что их младшенькие наконец-то подружились! – говорит он, подражая маминым восторженным интонациям.
Смех пузырится у меня в груди.
– Это пойдет тебе на пользу.
Джаред закатывает глаза.
– Скажешь тоже.
Я достаю свой телефон и настраиваю любимый плейлист. Сплошь из попсы восьмидесятых. Рев Мадонны вырывается через динамики, и покой разливается в моем теле, пока я следую знакомым маршрутом к дому Адама. Я помню его наизусть, могу с закрытыми глазами проехать по извилистой, выложенной кирпичом подъездной дорожке. Адам не вернется из школы до осенних каникул в следующем месяце, но даже близость к его дому, к его вещам кружит мне голову.
– Спасибо, – говорит Джаред, когда я останавливаю машину.
– А где Брайс? Я хочу с ним поздороваться.
Деревянные качели раскачиваются взад-вперед на крыльце, поскрипывая на ветру. Я помню, как провисает сиденье, когда садишься на них, как они опускаются еще ниже под тяжестью двух человек.
– Дай-ка я ему напишу. – Пальцы Джареда порхают по клавиатуре телефона, и в считаные секунды Брайс распахивает входную дверь, направляясь нам навстречу по ухоженной лужайке. Купальные шорты цвета ржавчины низко сидят на его бедрах. Он выглядит старше Джареда, и, если сильно прищуриться, его вполне можно принять за Адама.
Джаред выпрыгивает из машины, захлопывает за собой дверцу, и они обмениваются приветственными хлопками ладонями.
– Как дела, Джилл? – спрашивает Брайс, наклоняясь к открытому пассажирскому окну. – Как поживаешь? – Уверенный в себе и собранный, как и его брат. Старший Игрок его совсем не пугает.
– Не могу пожаловаться. Как прошла твоя первая неделя в старшей школе?
Брайс ухмыляется.
– Бесподобно, разумеется.
– Естественно.
– Ты сегодня разговаривала с Адамом?
Я отрицательно качаю головой.
– Еще нет.
– Уверен, он тебе напишет, – говорит Брайс. – Он только что звонил маме. Приезжает домой в следующие выходные. Какой-то мастер-класс Национальной молодежной драматургической мастерской в окружном театре. Думаю, он учит детей писать сценарии или что-то в этом роде.
– Здорово. – Я пытаюсь скрыть волнение и прикусываю губу, но Джаред закатывает глаза. Он давно догадывается о моей не очень-то завуалированной страсти.
Брайс хлопает Джареда по спине.
– Готов к джему?
Джаред сияет.
– Давай сразимся.
– Увидимся, Джилл!
Я машу им рукой и жду, пока они скроются в доме, прежде чем хватаюсь за телефон.
«Только что высадила Джареда у твоего дома… думаю, они с Брайсом наконец-то подружились».
Я не успеваю завести двигатель, как слышу вибрацию.
«НАКОНЕЦ-ТО!!! Я знал, что наш генеральный план когда-нибудь сработает».
Мое лицо горит, и я рву кутикулу зубами.
«Он сказал, ты скоро приедешь домой?»
«Да. Я собирался тебе написать. Найдешь для меня время? Завтрак у Дианы? В субботу?»
Мое сердце колотится, и я радостно киваю, как будто он может видеть меня.
«Заметано».
Я выхожу из чата, но, прежде чем успеваю отвести взгляд от экрана, замечаю последнее сообщение, полученное прошлой ночью, – то самое, которое я старательно избегала.
«Это Рейчел Кэллоуэй».
Но теперь мне не страшно. Адам подскажет, что делать. Он всегда находит решение. Мы разберемся с этим вместе. В субботу.
5
Я слышу Адама прежде, чем вижу его. Какая-то древняя панк-группа ревет из динамиков все того же винтажного «Мерседеса», на котором он ездил с десятого класса. Звук такой знакомый, что у меня кружится голова от приступа дежавю. Когда я сажусь рядом с ним, чувствую себя совсем не так, как в «Брюсе». Здесь все уютно и обжито.
– Привет, детка, – говорит он. Темные волосы Адама вьются и ниспадают в восхитительном беспорядке. Мне не терпится увидеть любимую ямочку на его левой щеке. Она появляется, только когда он широко улыбается. Слава богу, она на месте, как только я пристегиваю ремень безопасности.
