Когда мы добрались до дома Шайлы, следующие несколько часов нам пришлось провести в ее ванной, где она блевала и блевала до зеленой желчи. Марла ставила ей холодные компрессы, отпаивала адвилом и гаторейдом, которые нашла в кладовке Арнольдов на первом этаже. Никки растирала ей спину, собрав волосы в тугой конский хвост, пока Шай то и дело склонялась над унитазом.
К утру я наконец ушла домой.
– Все в порядке, – сказала Марла. – Иди. Я бы поступила точно так же, если бы у нас сегодня был чемпионат по хоккею. – Никки еще спала.
– Спасибо. – Я едва сдерживала слезы.
– Ты бы тоже сделала это для меня, – добавила она. – Мы все заботимся друг о друге.
Я восхищалась ее спокойствием, умением скрывать свой страх. Я поклялась, что отблагодарю ее еще раз и приду ей на помощь, если понадобится. Но случая так и не представилось. Марла всегда была уравновешенной и не теряла самообладания. Все знали, что на нее можно положиться. И мы больше никогда не вспоминали ту ночь. Никто из нас.
То, что Никки заговорила об этом сейчас, когда мне меньше всего хочется думать о том, как я позволила Шайле защитить меня, притом что сама никогда не пыталась спасти ее, означает только одно: она жаждет крови.
Никки обнажает зубы, и я отступаю назад, прижимаясь спиной к стене.
– Я считала тебя своей лучшей подругой, – шепчет она. – Одну я уже потеряла.
Мои плечи поникают. У меня нет сил ругаться и ссориться. Я просто хочу обнять ее и напомнить, что мы – выжившие. Нам нужно держаться вместе. Но во мне кипит гнев, и я никак не могу его отпустить. Не знаю, доходят ли до Никки мои слова. Понимает ли она, какое зло мы можем причинить… или причиняем.
– Джаред уже изменился, – говорю я. – Как и все они. Даже ты стала другой. Так вжилась в роль тамады, как будто владеешь всем Золотым берегом. – Я хочу извергать огонь. Хочу обжечь ее этим огнем, чтобы она почувствовала боль. – Ты знаешь, что я права. Права и в том, о чем говорила на дорожном ралли. Это место принадлежало бы Шайле, будь она с нами. Но ее больше нет, и тамадой стала ты. Это осчастливило тебя, не так ли? То, что ты заняла ее место? Разве не так? – Глаза у Никки красные и выпученные, но я продолжаю давить, пытаясь задеть ее за живое, проникнуть в те уголки души, где прячется неуверенность. – Разве не так? – повторяю я громче.
– Заткнись! – кричит она, закрывая уши руками. Никки трясет головой, и ее глаза наполняются влагой. – Перестань так говорить!
Я резко замолкаю. Вместо того чтобы быть довольной собой, я чувствую себя разбитой.
– Нам осталось всего несколько месяцев, – бормочет она. – Ты готова все бросить сейчас?
Я мотаю головой, как Овен-баран. Грозный. Непослушный.
– Я уже это сделала.
17
Я стою на краю утеса Оушен-Клифф. Ветер дует с такой силой, что раскачивает меня взад и вперед, угрожая сбросить вниз. Но мое тело меня не слушается. Я не могу перебраться в более безопасное место. Я замечаю Никки в отдалении и пытаюсь помахать ей, но мои руки словно приклеены к бокам. Я пытаюсь окликнуть ее, но губы не шевелятся. Потом вдруг она бросается ко мне, ее глаза пылают яростью, рот как черная дыра, и одним резким движением она сталкивает меня в пропасть.
Я падаю, так глубоко, так быстро. В полном одиночестве я проваливаюсь в темноту.
Пока меня не будит грохочущий звук. Я моргаю и открываю глаза, прижимая руку к сердцу. Просто сон. Еще один кошмар. Но снова слышится шум, густая вибрация.
Я нащупываю телефон. На экране вспыхивает имя Рейчел. «Короткий вопрос: «Шайла когда-нибудь писала тебе письма?»
«Да, – набираю я ответ. – Летом. Когда мы разъезжались на каникулы. А что?»
«Я нашла одно письмо, которое она прислала мне еще в средних классах. И вот думаю, писала ли она другим… рассказывала ли им о… ну, ты знаешь, о чем…»
Мои пальцы коченеют. Я все еще не уверена в невиновности Грэма, но мысль о том, что Шайла обманывала его, кажется почти правдоподобной. Может, были какие-то намеки в одном из ее писем? Нет, исключено. Она писала мне, только когда уезжала далеко от меня, а весь ее последний год мы были неразлучны.
«Мне – нет», – отвечаю я.
«Понятно. А кому-то еще?»
«Не знаю».
«А как бы это узнать?»
«Ну, если только пробраться в ее дом или что-то в этом роде», – предлагаю я в порядке шутки.
«Ты правда это сделаешь????? Ее родители каждую зиму уезжают в Палм-Бич. Дома наверняка никого нет!» – отвечает Рейчел.
«Ты же не всерьез».
«??????»
Я роняю телефон на одеяло. Стоит ли оно того? И что я могла бы там найти?
Эта мысль свербит в мозгу целый день. В библиотеке, где я в одиночестве готовлюсь к экзамену на стипендию Брауна – теперь это мое новое любимое занятие. На собрании клуба математической олимпиады. Дома за ужином с лососем и жареным бататом, пока Джаред изводит меня молчанием, а родители все бубнят о своей работе и скверной погоде в этом году.
Я постукиваю ногой под столом, беспокойно и нервно. Это совершенно невыносимо. Я вскидываю голову.
– Можно вас покинуть? Я забыла учебник в школе, надо вернуться и забрать его, прежде чем запрут двери на ночь.
Мама с папой даже не поднимают глаз.
– Конечно, – говорит папа. – Только сразу обратно, ладно? Уже поздно. – Он выуживает из кармана и протягивает мне ключи от машины.
Я киваю и направляюсь к двери. Мой мозг вот-вот взорвется, прокручивая все, что я собираюсь сделать. Если там кто-то есть, я просто уйду. Так я утешаю себя.
Я не бывала в доме Шайлы с тех пор, как ее не стало, но знаю маршрут наизусть. Это как мышечная память. Я еду по Ист-Энд-стрит, мимо светофора, потом по Гроув-авеню и через центр по Мейн-стрит. Оставляя позади велотренажерную студию, которую обожает мама Адама, и «Гараж», я следую дальше за город, по лесистым проселочным дорогам, мимо конюшни, где Шайла брала уроки верховой езды в детстве. Я слегка сбрасываю скорость, когда пересекаю небольшой мост, отделяющий поместье Арнольдов от остальной части Золотого берега, и вдруг оказываюсь прямо у въезда на их широкую, обсаженную деревьями подъездную аллею. Я останавливаюсь и заглушаю мотор.
Я крепко сжимаю руль, пытаясь унять дрожь в руках. Неужели я действительно собираюсь это сделать?
Я зажмуриваюсь и в миллионный раз задаюсь вопросом. Как бы поступила Шайла? Она бы не сдрейфила и не свернула с пути. Я это точно знаю.
Ноги дрожат, когда я вылезаю из машины, и ветер хлещет по голой шее. Никаких машин вокруг. Верный признак того, что Арнольды покинули город на зиму.
Если мистер и миссис Арнольд действительно в Палм-Бич, запасной ключ от дома должен храниться в сейфе на двери гостевого дома на заднем дворе. Кодом ко всем замкам всегда служила дата рождения Шайлы, 0316. Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие холодным воздухом, что придает мне смелости.
