Однако Егор ее замечание оценил. Команда заслужила еще один уважительный взгляд.
– Верно, – подтвердил он. – Зои не стало пять лет назад, но, как ни странно, именно с ней связано первое происшествие в нашем доме.
– Коллекция кукол, – догадалась аналитик.
Хозяин дома кивнул.
– Я не знал, что у вас была сестра, – заметил Гном. – Но лично меня реально удивляло, что ты и дядя Юра вдруг стали собирать игрушки.
– Пусть и антикварные, – подхватил младший брат. – Ты сказал, история начинается здесь. Значит, испортили кукол все-таки до смерти дяди Юрия.
– За неделю до того вечера, – уточнил Егор. – Просто я отсутствовал в имении и не видел этого. Но все же порядок событий такой. Присядете? Мне придется потратить минут двадцать вашего времени, чтобы рассказать о Зое, коллекции и о том, что тут произошло.
Мира первой уселась на небольшой диван. Она в принципе была не против заступничества Майка. Однако в то же время ей не хотелось выглядеть как-то зависимой от него, быть к нему приложением. Вообще девушка сама в состоянии справиться с этим престарелым ловеласом. Она аналитик агентства, а не просто сопровождающая шефа подружка. Потому Мира протянула руку и усадила рядом с собой Лизу. Молодые люди устроились в креслах, как и сам хозяин дома.
– Итак… – Казалось, Егор старается собраться с мыслями, перед тем как рассказать то, что ему явно неприятно. – Да. У нас с Юрой имелась сестра, Зоя. Мама родила ее, когда нам было по девять лет. Роды стали трудными. Врачи чудом спасли и мать и ребенка. Девочка долго провела под наблюдением. Мама… тоже. У нее развилась послеродовая депрессия, которая продлилась целых полтора года. А потом мама все же покончила с собой. Зоя осталась на руках у отца, и тот ее здорово баловал. Как, впрочем, и мы с братом. Признаюсь, девочке все это не пошло на пользу. Она выросла красивой, не сказать что очень умной, но капризной и склонной к истерикам. Эгоистичной.
– И с Зоей что-то случилось? – предположил Майк.
Почти подростковый вариант оформления комнаты для престарелой дамы его нервировал. В этом помещении просто чувствовалось – тут что-то не так.
– С ней всегда что-то случалось, – досадливо поморщившись, признался хозяин дома. – Но все можно было пережить. Дело в другом. Зоя рано вышла замуж – в восемнадцать лет. Не без участия отца. Он нашел ей знатного жениха, итальянца, и сестра уехала с ним. Ее не было в России десять лет. Мы знали, что у нее родился сын, в семье все хорошо. Муж ее баловал, что называется, души не чаял. Но однажды она просто появилась дома. Неожиданно вернулась одна и сказала, что насовсем. О муже и ребенке даже не вспоминала. Отец забеспокоился, позвонил в Италию. Тони, ее муж, сказал, что Зоя просто сбежала. Оставила письмо, что едет к родным. Обещала либо вернуться, либо сообщить, когда она захочет повидаться с сыном. Но… Она вела себя так, будто не помнила о своей семье – ни о муже, ни о ребенке.
– На самом деле не помнила? – удивилась Лиза.
В ответ Егор только пожал плечами, давая понять, что не знает.
– Травм никаких не было? – В Майке проснулся медик. – Ваш отец ее на обследование не возил? Следы жестокого обращения?
– Боже упаси! – Хозяин дома только махнул рукой. – Тони ее любил до безумия. Какое обследование? Не те были времена. Отец заботился о своей репутации. Он не хотел, чтобы о его дочери поползли какие-нибудь слухи. Он просто нанял Зое, скажем так, подружку. Девушку, ровесницу сестры, которая стала за ней присматривать. Но… ничего странного вроде бы и не было, однако тяги увидеть мужа или ребенка так и не появилось. Тогда отец просто пригласил Тони и Джо к нам. Закончилось это каким-то странным припадком. Зоя орала, каталась по полу, никого к себе не подпускала. Отец был вынужден поместить дочь в клинику. Там подтвердили нехороший диагноз.
– Шизофрения? – снова предположил Майк.
Егор скорбно кивнул.
– Она пробыла там три года, – продолжал он сухо. – Тони и Джо часто приезжали к нам, когда ее не было в доме. Потом Зоя сбежала из-под наблюдения. Нашли мы ее через месяц. Вернули в клинику. А еще через несколько недель врач сообщил, что Зоя беременна. Удивительно, но у нее вдруг… как это называется? Ей стало легче.
– Ремиссия, – подсказал шеф агентства.
– Вот-вот, – подтвердил хозяин дома. – Так Зоя с девочкой на руках вернулась домой. Еще четыре года все было нормально, а потом ее нашли в ванной комнате. Ребенок утонул, а Зоя порезала себе вены. Если честно, мы так и не узнали, был ли то несчастный случай и попытка самоубийства скорбящей матери или все же… убийство.
– Жутко, – сочувственно прокомментировал Гном. – Но, как я понимаю, Зоя выжила?
– Да, – трудно было понять, радует ли это Егора. – И прожила еще много лет, так и переезжая из дома в клинику и обратно. Умерла она здесь, в имении. Во сне. Ее разум… Короче, она вернулась в состояние семи-восьмилетнего ребенка. Иногда вспоминала о погибшей дочери, но не тосковала. Иногда я думаю, Зоя как-то… ассоциировала ее с собой. И тогда начинала строить дочке домики из кубиков, собирать для нее игрушки. Так у нас появилась коллекция кукол.
– В смысле? – Математически логичный ум Гнома не смог уловить связи. – Вы покупали ей антикварных кукол, чтобы она играла в них с умершей дочерью? Или, играя, представляла себя ею?
– Что-то вроде того, – по тону дяди Егора можно было понять, что такое описание ситуации ему не слишком по душе. – Но сестре они на самом деле нравились. Кстати, не все куклы были такими уж дорогими и редкими. Но их очень много. Чуть у нее менялось настроение, Зоя требовала новую игрушку. Проще было угодить.
– Ваша сестра ушла из жизни пять лет назад, – резюмировала Мира. – Коллекция кукол принадлежала ей. Почему-то вы оставили все это в имении, даже несмотря на то что настоящих раритетов там практически нет.
– Юрий велел не трогать кукол, – нехотя признался хозяин дома. – Он собирался позже ими заняться. Перебрать, найти самые ценные, а остальное… сбагрить хоть с какой-то выгодой. Но у него руки так и не дошли до всего этого богатства. К тому же мы оба не слишком любили вспоминать сестру. Закрыли комнату и забыли. Или… оттеснили в дальний угол памяти. До недавнего времени.
– До событий недельной давности? – уточнила Лиза. – Пока кто-то вдруг не изуродовал всех кукол?
– Не совсем. – Хозяин дома снова чуть замялся. – Вы хорошо воспитанные молодые люди. Я принял ваши соболезнования. Но все мы прекрасно знаем, что характер моего брата ни у кого особой симпатии не вызывал. Это знаете также и вы, Майк, Гном?
Оба шефа агентства закивали, честно выражая согласие.
– Юрий всегда был грубоват и резок, – продолжил Егор. – Он не любил людей. Считал, ему это и не нужно. Так что будем честными, о его смерти никто не скорбит.
– Даже вы? – удивилась Лиза, для которой легенды о некоей ментальной связи близнецов были важны.
