— Нефертари, — проскрипел Бенедикт.
— Да, точно. — Ладлоу прошел мимо Аппертона. — Конюх сказал, она где-то тут.
Бенедикт переступил с ноги на ногу, перегородив Ладлоу дорогу.
— Она вам ни к чему.
— С чего бы это?
Бенедикт вдохнул: свежее сено, дерево, кожа, лошади. Обычно эти запахи ею успокаивали. Но не сегодня. Не сейчас. Вместо того чтобы указать на очевидное, он предпочел насмешку. — Не думал, что аристократы ездят верхом на кобылах.
Аппертон выгнул бровь.
— Вы к нему прислушайтесь, старина. Когда дело касается лошадей, он понимает, что к чему.
Улыбка Ладлоу не дрогнула.
— О, я хочу купить ее не для себя. — Он чуть подался вперед, так по-мужски конфиденциально, словно они с Бенедиктом — старые школьные друзья. — Я подыскиваю себе жену, и моя невеста должна ездить верхом с шиком.
Аппертон громко закашлялся.
Нефертари оттянула уши назад и грациозно тряхнула головой. В деннике чуть дальше по ряду лягнула стену другая лошадь,
Бенедикт сжал кулаки, но не мог сказать вслух, какой законченный идиот этот Ладлоу, если рассчитывает завоевать Джулию при помощи оседланной лошади.
— И все-таки эта вам не подходит. Ее отстранили от скачек, потому что она сломалась. Она годится только для солнечных пастбищ и разведения.
Ладлоу постучал себя по подбородку безупречно наманикюренным пальцем.
— Я полагаю, вы кое-что знаете о лошадях, верно? Скажите, если есть желание удивить леди по-настоящему первоклассным скакуном, что бы вы порекомендовали?
Кашель Аппертона перешел в сипение, покрасневшие шаки побагровели. Неужели он настолько глуп, что готов смеяться над нечаянной двусмысленностью?
— Если не можешь сдержать свое недоразвитое чувство юмора, — рявкнул Бенедикт, — может, просто выйдешь на улицу?
Грудь Аппертона высоко вздымалась — он пытался вдохнуть воздух. С большим трудом ему все же удалось перевести дыхание.
— Ну давай, — выдохнул Аппертон. — Ответь человеку на вопрос.
— Все зависит от леди. Одни предпочитают ходить пешком, другие — ездить в карстах.
— Чепуха! — взорвался Ладлоу. — Они все любят ездить верхом, просто некоторым необходимо подучиться.
Уголки губ Аппертона дернулись, но друг гневным взглядом заставил его успокоиться.
— Утонченность не для таких, как ты.
— Ой, да брось ты, Ревелсток. Можно подумать, что ты потерял чувство юмора.
— Или можно сказать, что я предпочитаю подождать, пока станет по-настоящему смешно.
Ладлоу сделал еще один неуверенный шаг в сторону денника Нефертари.
— Как вы думаете, могу я?..
Бенедикт вряд ли мог ему помешать. Он не владелец Нефертари пока. Подавив вздох, он отошел в сторону, освободив Ладлоу проход.
— Ах! Ну разве ты не красотка?
Аппертон выгнул бровь.
— Пожалуй, им необходимо побыть наедине.
Бенедикт с радостью бы согласился с этим предложением, да только он хотел убедиться, что Ладлоу не решит увести Нефертари прямо у него из-под носа вопреки тому, что для его целей кобыла совершенно не годится.
— Как следует посмотрите на ее колени.
— Восхитительная вещь — дамские колени, — заметил Аппертон. — Вам, наверное, захочется провести по ним руками.
Бенедикт снова гневно посмотрел на него.
— Если тебе нечего добавить по делу…
Аппертон пожал плечами.
— Просто убиваю время, пока мы не сможем перейти к чему-нибудь более приятному.
Ладлоу высунул голову из денника.
— Провести руками по ее ногам, вы сказали? Зачем?
— Напомни-ка мне, почему все леди сходят по нему с ума?
Проигнорировав язвительное замечание друга, Бенедикт снова вошел в денник. Подавив желание толкнуть Ладлоу в свежую кучу навоза, он наклонился и обеими ладонями обхватил ближайшее колено кобылы.
— Если вы понимаете, куда смотреть, то заметите, что она больше не в состоянии быстро скакать. У нее распухшие суставы. Они гораздо горячее, чем должны быть. Спокойная, приятная жизнь в деревне — вот все, что ей осталось, а после того как она хорошенько отдохнет, сможет принести одного-двух жеребят.
По крайней мере, это именно то, что Бенедикт рассчитывал получить от нее.
Из ноздрей Нефертари вырвалась струя теплого воздуха, Переступив ногами по соломе, она с надеждой принюхалась к карманам Бенедикта.
Он потер рукой ее костлявую морду.
— Прости, старушка. Морковка, кончилась.
— Держи. — Ладлоу вытащил кусок сахара и протянул его лошади на раскрытой ладони. Нефертари оттолкнула Бенедикта и слизнула угощение. — Полагаю, увидимся на аукционе, Ревелсток.
Глава 6
Джулия прижала пальцы к вискам, но в голове по-прежнему безжалостно стучало. На нее давил воздух переполненного помещения. Зачем только она села в середине ряда! Будучи стиснутой между матерью и сестрой, она не могла так просто сбежать. Песня «Поверь, если прелести юной твоей» в исполнении Генриетты Аппертон и под аккомпанемент ее младшей сестры лишь усугубляла головную боль.
На последней ноте несчастная девица перешла на визг. К счастью, покраснев, она не стала дотягивать ее до конца.
Несколько мгновений неловкой тишины, затем вежливые аплодисменты.
Джулия ткнула сестру в бок.
— Пропусти меня.
София не сдвинулась с места, устремив взгляд на матрону, сидевшую прямо перед ней.
— Да что с тобой? — прошептала ей на ухо Джулия.
София вздрогнула и рассеянно посмотрела на сестру.
— Извини. Ты что-то сказала?
— Всего лишь отметила прелестный голосок мисс Аппертон. Ты разве не согласна со мной?
София кивнула, золотистые кудряшки взметнулись по обеим сторонам ее лица.
— О да, безусловно.
Джулия сомкнула пальцы на запястье сестры и потянула ее за руку.
София заморгала.
— О, все уже закончилось?
— Конечно, нет, но я не вынесу еще одного кошмарного исполнения Моцарта, а ты явно погрузилась в свои мысли.
Коротко извинившись перед матерью и виновато покивав остальным зрителям, Джулия потащила сестру в дальний конец комнаты. Когда они выскользнули в филенчатую дверь главного коридора дома Аппертонов, Джулия в последний раз оглянулась. Причина столь явного помрачения рассудка сестры тут же стала очевидной. Уильям Ладлоу в белоснежном галстуке, завязанном особенно замысловатым узлом, стоял, прислонившись к одной из дальних стен. Он поймал взгляд Джулии, улыбнулся и кивнул ей.
