Более чем холодное приветствие от женщины, которую он знает с детства. Конечно, будь миссис Сент-Клер в курсе всех передряг, в какие они с Джулией попадали каждое лето в Кенте, ее холодность имела бы основания. Но этого она знать не могла, иначе приняла бы куда более радикальные меры, чтобы их общение прекратилось.
— Это я его пригласила. — Джулия стояла на лестнице, не успев спуститься до низа всего несколько ступенек. Изящные пальцы лежали на перилах из красного дерева, кудри медового цвета отражали пламя свечей. Взгляд ее карих глаз встретился со взглядом Бенедикта, Джулия кивнула, и уголки ее губ слегка приподнялись.
Такая мирная красота, о которой ее владелица даже не подозревает. Осознание этого со всей тяжестью обрушилось на Бенедикта. Чтобы скрыть смущение, он прижал руку в перчатке к сердцу и поклонился в ответ. Джулия смяла пальцами нелепую серебристую шаль на плечах и спустилась еще на пару ступенек.
— Моя дорогая, — тихо пробормотала миссис Сент-Клер, — Разве ты не понимаешь, что мы ждем гостей?
— Конечно, понимаю. И решила, что Ревелсток должен присоединиться к нашему торжеству, ведь он знает Софию всю жизнь.
Миссис Сент-Клер поджала губы.
— Как поживает маркиз? Жаль, что ваш брат не смог присоединиться к сезону в городе.
Бенедикт усмехнулся при упоминании о старшем брате, унаследовавшем отцовский титул, в то время как ему досталась типичная доля второго сына — офицерский патент.
— Он предпочел остаться в деревне, поскольку его жена очень близка к разрешению от бремени.
— Уверена, это довольно предусмотрительно с его стороны. — Миссис Сент-Клер едва заметно пожала плечами.
Джулия преодолела последнюю оставшуюся ступеньку.
— Возможно, удача повернется к нему лицом, и на этот раз маркиза подарит ему сына.
— Остается только надеяться, — отозвался Бенедикт.
Морщинка между бровями миссис Сент-Клер углубилась.
— Разве вы не стремитесь однажды унаследовать титул от брата, если ему так и не посчастливится произвести на свет сына?
— И быть вынужденным терпеть светское общество на регулярной основе? Боже упаси.
Джулия взяла Бенедикта под руку, случайно задев его ногу взметнувшимися юбками. Ее длинные ухоженные пальцы сомкнулись на его локте, и он уловил легкий аромат жасмина.
Бенедикт с трудом удержался, чтобы не наклониться к ней. Он пришел сюда, желая спасти Джулию от настоящего мерзавца, а не для тою, чтобы провести вечер, наслаждаясь ароматом ее духов.
— Ну что, молодец. Вывел маму из себя, — пробормотала она и с легким напором повела друга детства наверх, в гостиную. — Еще никто не пришел. Оставайся рядом со мной, пока не нужно будет спуститься к обеду. Так я смогу держать Ладлоу на расстоянии.
— Он что, сильно тебе докучает? Только скажи, и я буду рад им заняться. — Рад. Слишком мягкое слово для обозначения удовольствия, которое он получит, хотя бы чуть-чуть поквитаться с этим мерзавцем.
Резко вскинув голову, Джулия взглянула на него.
— Ничего такого, что требовало бы от тебя защищать мою честь.
Бенедикт с наслаждением представил себе эту картину. Пожалуй, ему ничего больше не хочется с такой силой.
— Только слово, миледи, и я с радостью подниму ради вас свое копье! — Его губы изогнулись в иронической усмешке.
Джулия расхохоталась на всю комнату, и Бенедикт с удовольствием присоединился к ней, но вдруг его озарило. Если отбросить всякий пафос, он ведь и правда с готовностью возьмет оружие, чтобы защитить ее.
Джулия придвинулась к нему совсем близко,
— Если ты собираешься стать моим рыцарем, я, наверное, должна одарить тебя своей благосклонностью. Кажется, так полагается?
Бенедикт оцепенел, кровь отхлынула от лица, устремившись в пах. Черт бы ее побрал. Конечно, это Джулия, но после того вальса она то и дело появляется в его снах.
Ее губы оказались всего в нескольких дюймах, пухлые и соблазнительные. В снах он уже знаком с их вкусом и податливостью. Там он уже познал райское блаженство ее тела, содрогавшегося от удовольствия.
Его дыхание прервалось, и он резко втянул в себя воздух. А что, если сократить эти оставшиеся несколько дюймов, что, если попытаться воплотить свои фантазии в реальность — отвесит ли она ему пощечину? Или откликнется с таким же восторгом и энтузиазмом, что и Джулия из его снов?
Какая-то суета внизу, в фойе, прервала его размышления. Слава богу, пришел кто-то еще. Учитывая репутацию Джулии и то, как она избавляется от ухажеров, его лицо, пожалуй, пылало бы еще долго.
Бенедикт повернулся и застонал, увидев, как по лестнице поднимается Ладлоу, сияющий так, словно сегодняшний обед дается в его честь, точнее, его и Джулии. Высоко подняв голову, мерзавец пристроил свою прогулочную трость в углу.
Бенедикт скрипнул зубами. С каким же удовольствием он разломал бы эту сверкающую дубовую трость о череп Ладлоу!
В довершение всего будущий граф перевел взгляд в их сторону и торопливо вошел в гостиную.
— А, мисс Джулия! — Его улыбка слегка увяла. — Ревелсток. Какое совпадение — увидеть вас тут. Кажется, что в последнее время всякий раз, как я встречаю мисс Джулию, вы тоже оказываетесь рядом, не так ли?
Джулия предостерегающе сжала локоть друга, и Бенедикт, не отрывая взгляда от Ладлоу, накрыл ее пальцы ладонью.
— Я здесь по приглашению.
Она кивнула и лишь слегка прислонилась к нему, но по плечу Бенедикта пробежали приятные мурашки, а ощущение ее близости усилилось.
— Ну да. Что ж. — Ладлоу переступил с ноги на ногу, словно впервые в жизни не знал, что сказать. — Погода ужасна. Совсем не похоже на весну.
— Действительно. — В свой односложный ответ Джулия вложила весь холод вечернего ветра.
Бенедикт с трудом подавил усмешку.
София уставилась на бокал, который лакей сунул ей в руку. Темно-красная жидкость плескалась в нем от края до края, источая сладкий, насыщенный аромат, от которого крутило в желудке. Когда они спустятся вниз, к обеду, она не сможет проглотить ни кусочка.
Мистер Сент-Клер поднял бокал, другой рукой разглаживал бордовую парчу жилета на животе.
— Тост. За счастливую чету.
Все остальные в гостиной последовали его примеру. София попыталась улыбнуться, но побоялась, что у нее не получилось. Ее взгляд метался от лица к лицу. Леди Уэксфорд, поднося бокал к губам, нахмурилась еще сильнее, чем раньше.
Ладлоу улыбнулся ей. Да как ом смеет поощрять все это? Еще недели не прошло, как он обвинил Хайгейта в причастности к смерти первой жены, а теперь пьет за счастье Софии.
И зачем только мама пригласила его в свидетели ее унижения? Спрашивать бессмысленно. Она отлично знает — мать рассчитывает, что Ладлоу сделает предложение Джулии.
