— Я считаю, что нужно лично проверить вещь, прежде чем утверждать, что это всего лишь женское легкомыслие.
— А еще что-нибудь подобное вы читали? Мне очень понравился роман «Гордость и предубеждение».
— Боюсь, не имел удовольствия.
София вернулась обратно к полкам, где когда-то, как солдаты в строю, стояли книги в кожаных переплетах. Даже в темноте она легко нашла нужный потрепанный томик.
— Думаю, вам следует попытаться. Возможно, в леди Кэтрин вы узнаете свою сестру. — Передавая ему книгу, София вдруг засомневалась. — Если, конечно, вы не пришли к заключению, что подобное занятие и впрямь слишком легкомысленно.
Уголки его губ дернулись.
— Никто не смеет утверждать, что я уклоняюсь от брошенного вызова. — Хайгейт взял книгу, и пальцы их на мгновение соприкоснулись. — Может быть, когда я прочитаю, мы ее обсудим.
София резко отдернула руку.
— Если вы не сочтете ее слишком легкомысленной.
— Мисс Сент-Клер, я никогда не говорил, что «Чувство и чувствительность» — легкомысленная книга. Если вам так показалось, вы ошиблись. А теперь, если мы хотим избежать дополнительных затруднений, нам пора вернуться к остальным, каким бы мучительным вам это ни казалось. Я пойду первым, а вы подождите несколько минут и только потом следуйте за мной.
Коротко поклонившись, Хайгейт повернулся и вышел из библиотеки, оставив Софию наедине со своими мыслями. И в третий раз по ее телу прошла дрожь. Как, скажите на милость, ей удалось бросить вызов этому человеку?
— Мисс Джулия, позвольте перемолвиться с вами парой слов.
Джулия резко повернулась, но взгляд, брошенный в сторону гостиной, ее успокоил — мать и леди Уэксфорд уже уселись, демонстративно игнорируя друг друга. Слава богу. Ни одна не слышала шепота Ладлоу.
Тишина, доносящаяся из гостиной, была настолько оглушающей, что перспектива приватной беседы с Ладлоу показалась Джулии почти манящей. Но только почти.
Она снова повернулась к нему.
— Вы что, не собираетесь пить портвейн со всеми джентльменами?
Ладлоу усмехнулся.
— Хайгейт уже куда-то ушел, а ваш приятель Ревелсток не особенно жалует мое общество.
Джулия язвительно посмотрела на него. Если Ладлоу уловил враждебность Бенедикта, почему не замечает полное отсутствие энтузиазма у нее? И если уж на то пошло, Ладлоу давным-давно должен был обратить внимание на чувства Софии.
— Хотите присоединиться к нам в гостиной?
— Я весьма надеялся поговорить с вами наедине.
Вспомнив о затруднительном положении сестры, Джулия прищурилась. София упоминала, что тем вечером Ладлоу оказался рядом. Если он намерен заполучить ее, скомпрометировав, то пусть придумывает новый план.
— Мы едва знакомы, сэр. Что же такого вы собираетесь мне сказат ь, чего нельзя произнести при моей матери и леди Уэксфорд?
Ладлоу потянулся и положил ладонь ей на руку.
— Это займет всего минуту.
Вздернув бровь, Джулия резко убрала руку.
— В таком случае вы вполне можете сказать мне все прямо здесь.
— Прошу вас. Я понимаю, что это в высшей степени необычно, но дело весьма срочное.
— Срочное? — Джулия отмахнулась, что граничило с откровенной грубостью. Но это ее не волновало, главное, чтобы до него, наконец, дошла мысль — его внимание ее не интересует. — До бала у Послтуэйтов вы за всю жизнь мне и двух слов не сказали. Не могу представить, что изменилось с тех нор, ведь вы то и дело возникаете у меня на пути.
— Если мне будет позволено выразиться напрямик изменилось мое положение.
— Ах да, графство. Вы уже получили известие от лорда-канцлера?
Ладлоу покачал головой.
— Еще слишком рано. Как с излишней готовностью сообщил мне на днях ваш друг Ревелсток, остается вопрос вдовы.
Джулия внимательно посмотрела на собеседника. На лице ничего не дрогнуло, зато голос его при упоминании Бенедикта чуть не сорвался.
— И все же я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне,
— Моя дорогая, самое прямое. Став Кливденом, я буду обязан обеспечить будущее по своей линии. Мне нужна графиня.
Хотя Джулия и ожидала данного разговора, в желудке у нее закрутило. Вторая порция силлабаба[3] грозила выплеснуться прямо на безупречный фрак и вышитый жилет Ладлоу. Пожалуй, это будет слишком грубо.
Ее мало волновал сам Ладлоу, но Джулия пожалела его лакея, поэтому просто сглотнула.
— Безусловно, немало юных леди этого сезона отвечают вашим требованиям. Да хотя бы моя собственная сестра…
— Она помолвлена. И в любом случае, я уже принял решение.
— А сама леди? — Джулия не могла не поглумиться. — Ей даже высказаться не позволено?
— Именно это мне и хотелось бы решить.
Джулия прижала руку к горлу.
— Вы не можете…
Ладлоу склонил голову набок.
— Почему не могу? Вы из хорошей семьи.
— Не настолько хорошей, — перебила Джулия.
Ладлоу кашлянул.
— Достаточно хорошей. У вас незапятнанная репутация. Да бросьте вы, это же блестящая партия.
Для нее — да, и еще нужно учитывать семейные финансы.
Если мать продолжит толкать ее в сторону Ладлоу, он может добиться своего при помощи титула. Но почему именно ей нужно отвечать за карточные долги отца? Это не она каждый вечер просиживает за карточным столом, играя на деньги, которых у нее нет.
Да еще откровенная убежденность Ладлоу в том, что просто обязана броситься в его объятия.
Ладлоу засмеялся, и Джулия снова посмотрела в сторону гостиной. Последнее, что ей сейчас необходимо, — вмешательство матери. К счастью для самой Джулии (и, вероятно, к несчастью для ее матери), разговор между двумя дамами возобновился. Судя по всему, они вернулись к теме, которую уже обсуждали за обедом. Леди Уэксфорд с раскрасневшимся лицом подалась вперед, доказывая свою точку зрения, она резко тыкала пальцем в воздух.
— Вас, мисс Джулия? — Голос Ладлоу вернул ее к происходящему. — Вас волнуют чувства?
— Я всегда надеялась выйти замуж по любви, — солгала она.
Глаза его заблестели, бровь скептически приподнялась.
— По любви? У вас, без сомнения, имелось множество возможностей выйти замуж по любви. К примеру, тот баронет, что делал вам предложение два года назад. Как егозвали?
— Броклхерст, — машинально ответила Джулия.
— Да, точно, Броклхерст. Он был просто без ума от вас.
Да, именно поэтому она ему и отказала.
— Я понятия не имела, что вы так пристально следите за моей личной жизнью.
