Джулия постучала пальцами по вееру. Принимая во внимание лорда Чадли, который опять ей надоедал, и этих жаждущих сплетен драконих, лучше бы она и вовсе не ездила на бал к Пендлтонам. Однако именно сегодня выбора ей не оставили.
— Это зависит от того, что именно вы слышали, миледи.
Вдова нахмурилась еще сильнее.
— Не болтай вздор. Ты должна знать. Вчера вечером в опере все только об этом и говорили.
— Боюсь, вчера мы не ездили в оперу. Слишком много семейных дел.
— Хм. — Челюсти леди Апперли ходили в одном ритме с перьями в ее прическе.
Джулия лихорадочно искала какую-нибудь подходящую тему для сплетен.
— Это как-то связано с грядущими свадебными торжествами принцессы Шарлотты?
— Разумеется, нет. Всем серьезным людям давно наскучило обсуждение списка приглашенных и намерений ее королевского высочества одеться в золотое.
— В таком случае боюсь, что не могу ответить на ваш вопрос.
Джулия с надеждой сделала шаг в сторону дамской комнаты.
— Не притворяйся дурочкой. Еще как ответишь.
Неужели старуха-дракониха твердо намерена вывести ее из себя?
— Может быть, вы уточните?
Вдова подалась к ней, павлиньи перья на ее веере защекотали нос Джулии.
— Разве мы с тобой не разговаривали у Послтуэйтов?
Будучи в полном замешательстве, Джулия с трудом подавила желание закричать.
— Да, немного поговорили. Мне кажется, вам лучше побеседовать с моей сестрой.
— С твоей сестрой, конечно. Осмелюсь заметить…
— О, Джулия! А я тебя везде ищу. — София с пылающим липом шла к ней по коридору так быстро, как только позволял туго зашнурованный корсет. — Мама просила передать, что ты должна быстро вернуться в бальный зал. Тебя ждут.
— Кто? — Только не Бенедикт. Пожалуйста, только не Бенедикт. Хотя с их опрометчивого поцелуя прошло уже несколько дней, она все еще не готова встретиться с ним лицом к лицу. Может, и никогда не будет готова. От одной мысли о нем ладони начинали потеть.
— Мама с папой, Хайгейт и, конечно, его сестра. Они готовы сделать объявление.
Щелк! Старая вдова выхватила лорнет.
— Хайгейт, вот как? Как раз с тобой я и хотела поговорить.
— Миледи?
Джулия не могла винить Софию за легкую встревоженность в голосе. Судя по интонациям вдовы, та неслась к своей цели со всей утонченностью взбешенного быка.
— Ты что же это, взяла и обручилась с таким, как он? Обручилась?
София побледнела и отступила на пару шагов.
— Да, — пискнула она.
— Насколько мне известно, у тебя и выбора-то не было — только принять его предложение, — продолжала леди Апперли. — В мое время юные леди подходили к вопросу о замужестве куда осмотрительнее.
София безумными глазами смотрела на вдову.
— Прошу прощения, — вмешалась Джулия, — но нас ждуг родители.
Как фигура на носу боевого корабля, леди Апперли надвинулась на свою жертву.
— Я еще не закончила! Ишь, девчонки. Вам определенно требуется более приличное воспитание. Резвятся, отказывают приличным джентльменам, а потом бросаются на таких, как Хайгейт.
Джулия искоса посмотрела на сестру: нижняя губа Софии задрожала и она прикусила ее.
— А что не так с Хайгейтом? — спросила Джулия, заранее страшась ответа.
— Прошу, не надо, — прошептала София.
Джулия пригвозлила сестру строгим взглядом. Зачем прекращать этот разговор? София утверждала, что собирается разорвать помолвку, а сплетни леди Апперли вполне могли бы предоставить ей необходимый повод. Разве только… разве только София уже что-то знает.
— Не надо что? Что ты слышала о Хайгейте?
Леди Апперли опустила лорнет и придвинулась ближе.
— Кое-что, сказанное мистером Ладлоу. — София смотрела на вдову. — Пожалуйста, не заставляйте меня повторять это.
— Мистером Ладлоу? — Леди Апперли нахмурилась. — Я слышала, теперь его положено называть Кливденом. В любом случае я бы не доверяла его словам о Хайгейге. — Она шагнула еще ближе, в глазах сверкало откровенное ехидство. — Видите ли, у них есть общее прошлое.
София моргнула, а затем еще раз.
— У них?
— Да, моя дорогая. Не стоит доверять тому, что они говорят друг о друге. — Леди Апперли внезапно захлопнула веер и поплыла прочь. Джулия на минуту лишилась дара речи.
— Что все это значит?
София повернула голову и посмотрела вслед вдове, направляющейся в бальный зал.
— Не знаю.
В ее интонации слышалось странное сочетание облегчения и возбуждения.
— Но ты догадываешься.
— Помимо того факта, что у нее началось старческое слабоумие?
Слабоумие, однако, явно относилось к наименьшим из недостатков леди Апперли. Скорее всего, она нарочно провоцировала Софию.
— Если бы дело было в слабоумии, ты бы так болезненно не отреагировала.
— Сейчас на это нет времени. Мама…
— Подождет. Необходимо, чтобы кто-то зашил мне подол. — Джулия наконец-то направилась в дамскую комнату. — И ты мне все расскажешь, пока горничная зашивает платье.
— Я не повторю перед служанкой слова Уильяма.
Джулия резко остановилась.
— Если все настолько скверно, почему ты до сих пор не уцепилась за этот повод, чтобы разорвать помолвку?
— Думаю, в глубине души я в это не верю. Уильям попытался предостеречь меня насчет Хайгейта в тот день, когда пришел к тебе с визитом, но во время обеда он не высказал ни единого возражения. А если бы его слова были правдой, то он бы, естественно, хоть что-нибудь сказал.
Джулия остановилась перед дверью в дамскую комнату
— И что же рассказал тебе Кливден?
София уставилась на носки своих расшитых бисером туфель.
— Намекнул, что Хайгейт виноват в смерти своей жены.
Джулия с трудом подавила вскрик.
— София, ты знала об этом заранее и все равно согласилась на предложение Хайгейта?
— Не могу объяснить причину. Сначала я не совсем в это поверила, а потом Хайгейт был весьма убедителен.
Джулия открыла рот, чтобы ответить, но в эту секунду дверь дамской комнаты отворилась, и оттуда выпорхнула хорошенькая молодая брюнетка. Заметив Джулию, она замерла, и лицо ее исказило такой ненавистью, что Джулии показалось, будто ее ударили в живот. Не сказав ни слова, брюнетка гневно осмотрела Джулию с головы до ног, оттолкнула Софию и зашагала по коридору.
