— Прекрати, ты ужасен. Кстати, а что ты вообще тут делаешь? Я даже не знала о твоем приезде!
— Я приехал всего пару дней назад, посмотреть на кое-каких лошадок.
— А, конечно же. Ничего удивительного, что зайти с визитом тебе даже в голову не пришло. Что может быть важнее скота?
— Оказалось, кое-что есть.
— О?
Но его взгляд скользнул куда-то вдаль. Ладно.
Это важное, чем бы оно ни было, явно имеет отношение к разговору, который он отказывается вести посреди бального зала. Бенедикт с привычной легкостью кружил ее в вальсе, и Джулии показалось, что она парит в нескольких дюймах над полом. Это не танец, а полет.
Это всего лишь ничего не значащий вальс. Жизнерадостная бодрость, которая заставляет ее каблуки при каждом шаге отрываться от пола, не имеет никакого отношения к руке, лежащей на талии, к пальцам, сжимающимся при каждом вращении. Эти сильные пальцы, покрытые мозолями из-за постоянного взаимодействия с поводьями, пальцы, которые способны справиться с самой несдержанной лошадью, прожигают даже сквозь слои бального платья. И бедра, ставшие мощными за долгие годы, проведенные в седле, прикасаются к ней сквозь нижние юбки. Нельзя позволять себе думать подобное о Бенедикте, надежном и заслуживающем доверия, ведь он не один из ее поклонников.
Подавив вздох, Джулия попыталась снова:
— Я понятия не имела, что ты так хорошо танцуешь. Почему мы никогда раньше не вальсировали?
Бенедикт поморщился.
— Ты никогда меня не просила об этом.
— А сейчас разве просила? Насколько мне помнится, это была твоя идея.
— Может быть, мне следует высказывать такие идеи немного чаще.
На какой-то момент Джулия потеряла дар речи. Его слова прозвучали довольно игриво.
— Ты для кого практикуешься?
— Прошу прощения?
— Ты учишься на мне флиртовать. — Джулия снова постучала веером по его плечу. — Но я тебе этого не позволю, пока ты не признаешься, за кем собрался ухаживать.
Бенедикт ухмыльнулся.
— Значит, как ни прискорбно, придется остаться без практики. Джентльмен в таких вещах не признается, но если я навеки останусь холостяком, виновата будешь ты.
Краем глаза Джулия заметила сестру, танцующую с Ладлоу. Все головы в зале поворачивались в их сторону, отмечая, насколько они подходят друг другу. София просто расцвела в его объятиях, представляя собой яркий образ безумно влюбленной девушки.
Влюбленной, вот именно. Джулия давно поклялась, что никогда не позволит нежным чувствам поглотить себя. Они делают человека нервным, беспокойным и уязвимым. Ее пальцы с такой силой сжали веер, что едва не переломили его изящные пластинки. Она видела слишком многих, попавшихся в ловушку любви, поэтому согласится только на рациональный союз.
Джулия сосредоточилась на том, чтобы не отставать от Бенедикта. Он провел последние несколько лет в кавалерии, за исключением тех редких случаев, когда приезжал домой в отпуск, поэтому у нее не было возможности наслаждаться его обществом на светских мероприятиях. Только подумать — ей ни разу не довелось так замечательно потанцевать, она даже не знала, что это возможно.
Наконец мелодия завершилась продолжительной кодой. Бенедикт наклонился и прошептал ей на ухо:
— Я выйду на террасу через пять минут.
Чувствуя, как сильно колотится сердце, Джулия выскользнула из его объятий и тут же наткнулась на что-то мягкое.
— Осторожнее! — Лорд Чадли с энтузиазмом подхватил ее.
Проклятие! Она поискала взглядом Бенедикта, но толпа его уже поглотила. Почему он не рассказал ей все прямо сейчас вместо этих дурацких игр?
Они, конечно, могли бы найти укромный уголок подальше от жадных ушей.
Джулия прижала пальцы к вискам.
— Прошу прощения, милорд. Боюсь, мне очень нездоровится.
С этими словами она нырнула в толпу и начала пробираться в общем направлении к дамским комнатам, но, прежде чем выйти в коридор, оглянулась.
Обмахиваясь веером, порозовевшая от возбуждения, София все еще весело болтала с Ладлоу. Хвала небесам. Может быть, этот вечер все же закончится чем-нибудь хорошим.
Спустя пять минут Джулия поняла, что ошиблась в своем предсказании. Бенедикт увел ее в тихий уголок сада, подальше от любопытных глаз.
— Я хочу, чтобы ты держалась подальше от Ладлоу, — строго произнес он безо всяких предисловий.
Затылок начало покалывать. Никогда в жизни Бенедикт не отдавал ей приказов, как будто она одна из его подчиненных. Сейчас, стоя во мраке, с лицом, наполовину спрятанным в тени, он казался созданием ночи.
Джулия озадаченно нахмурилась.
— А в чем дело? Вряд ли у него войдет в привычку посещение таких балов. Ладдоу всю жизнь старался избежать женитьбы. — К несчастью для Софии и ее надежд.
— Он вот-вот унаследует графство. Его приоритеты изменились.
— Сомневаюсь, что это имеет значение. Кроме того, мы так удачно его пристроили к Софии.
Бенедикт шагнул ближе и взял Джулию за руки. Жар от его ладоней проник сквозь перчатки и обжег кожу.
— У него виды не на Софию, а на тебя.
Глава 2
София мечтала об этом вечере со своего первого сезона. Уильям Ладлоу в действительности пригласил ее на танец. Первое приглашение не считается, пусть это и был вальс — ведь Джулия буквально столкнула их вместе.
Рил, конечно, не особенно романтичен, и разговаривать во время него практически невозможно, но это неважно, ведь на этот раз он пригласил ее сам.
Бойкая мелодия завершилась, но сердце Софии по-прежнему отчаянно колотилось. Спрятав руку в складках шелковых юбок, она в молчаливой мольбе скрестила пальцы. Пусть Ладлоу останется рядом!
София присела в реверансе, встала, улыбнулась и раскрыла веер.
— Ох, какой энергичный танец.
Если повезет, Уильям поймет намек и предложит что-нибудь прохладительное.
— Верно. — Он согнул руку в локте, и София положила на него ладонь, чувствуя, как покалывает обтянутые белыми перчатками пальцы. Ладлоу отвел ее в сторону. — Послушайте, что-то я давно не вижу вашу сестру.
Ее улыбка дрогнула. Ну почему он сейчас думает о Джулии?
— Не представляю, как можно заметить человека в такой толпе.
Кроме мамы, конечно. Она, прищурившись, внимательно наблюдала за Софией, как обычно, оценивая, высчитывая шансы и вероятный доход. Наверное, новости о Ладлоу уже достигли ушей миссис Сент-Клер.
И впервые в жизни старшая дочь была на ее стороне.
— И во время танца мы не видели Джулию, — продолжал Ладлоу. — Вы не думаете, что она связалась с кем-нибудь не тем?
