Она не имеет права прикасаться к нему.
Руфус молча накрыл ее руку своей ладонью.
— Не отстраняйтесь. Это то, что сделала она.
Боже праведный, какая боль кроется за этими словами! София не могла отказать ему, но и подходящего ответа у нее тоже не было. Она молча, не шевелясь, сидела рядом, и только грохот колес и ровный стук копыт заполняли ландо.
Спустя несколько минут экипаж дернулся и остановился. Руфус выглянул в окно.
— Мы приехали, это ваш дом. Правда, не думаю, что кто-нибудь уже вернулся от Пендлтонов.
Вот и хорошо. Сегодня она не может посмотреть Джулии в глаза. Даже столкнувшись с реальной необходимостью преодолеть свои чувства к Уильяму, София видела свое будущее унылым и гнетущим. Выйдет она замуж или нет, но на каждом светском приеме и на семейных сборищах ей не удастся избежать встреч с Джулией и Уильямом.
Руфус обещал помочь ей. Но сможет ли она потом расторгнуть с ним помолвку?
Глава 12
— Мог бы и догадаться, где тебя искать. Надо было сразу заглянуть сюда.
Бенедикт приоткрыл один глаз и посмотрел на стоявшего у стола Аппертона. Он давно потерял счет времени, знал только, что уже поздно, возможно, настолько, что в городской дом он вернется только на рассвете.
Не дожидаясь приглашения, Аппертон подтянул стул и сел. Несмотря на поздний час, его вечерний костюм по-прежнему выглядел безукоризненно. Даже волосы все еще сохраняли тот художественный беспорядок, на достижение которого лакею, очевидно, потребовалась вечность.
Бенедикт знал, что рядом с другом выглядит как жалкий пьянчуга из Уайтчепела. Галстук развязан уже несколько часов назад, полурасстегнутый жилет свисает с плеч, одним словом, пьяная развалина.
Аппертон откинулся на спинку стула и принял отработанную беспечную позу.
— Мне кажется, в последние несколько вечеров ты слишком увлекся этим стулом. Не думал сходить на какой-нибудь светский прием?
Бенедикт взял графин с бренди, чтобы наполнить бокал, но обнаружил, что сосуд пуст.
— Проваливай к черчу.
Аппертон проигнорировал это.
— Я приехал прямо от Пендлтонов. Ну, не считая времени, которое провел, прочесывая игорные дома в поисках тебя. Забавные веши можно узнать, посещая балы.
Бенедикт моргнул. Над столом царила атмосфера ожидания. Аппертон улыбнулся и скрестил на груди руки. Бенедикт. нахмурившись, наморщил лоб, но друг продолжал молчать.
— Ой, ну ладно. Выкладывай, что ты услышал, и кончай с этим. Думаешь, у меня вся ночь впереди?
— Это вряд ли. Сейчас пять утра.
Снова пауза. Ухмылка Аппертона стала шире. До чего он раздражает!
— Напомни, почему я не вышиб тебе задницу через рот в первый день в Итоне?
— Был слишком занят с идиотом Бэттенклиффом. — Точно. Слава бог у, что Аппертон повел себя дипломатично и не стал напоминать, что в той драке Бэттенклифф его побил. — К счастью для тебя, я появился вовремя и отвлек его своим невероятным остроумием.
— Забавно, а я и не знал, что остроумие является синонимом паршивенького левого хука.
Аппертон прижал руку к груди и наклонил голову
— Ваш верный слуга. Я счастлив видеть, что чувство юмора тебя не покинуло. Пожалуй, оно тебе сейчас пригодится.
Бенедикт выпрямился — довольно сложное занятие, если учесть, сколько бренди он поглотил за эту ночь. Больше всего на свете ему хотелось уронить голову на локоть, заснуть и не просыпаться, пока все не выветрится. Однако тон Аппертона требовал пристального внимания, ну, или хотя бы такого, на которое Бенедикт был способен в своем состоянии.
— Мне потребуется еще бутылка.
— Возможно, ты захочешь еще одну, а вот потребуется ли она — другой вопрос.
— Что ты слышал?
— Наш приятель Кливден думает, что выиграл пари.
Бенедикт махнул рукой.
— Конечно, думает. Нужно быть полным идиотом, чтобы держать пари без уверенности в выигрыше. Но Джулия куда умнее. Она никогда не согласится…
— Она согласилась.
Бенедикт стукнул кулаком по столу.
— Что за чертовщину ты несешь!
— Согласилась. Она согласилась. Я собственными глазами видел ее на балу у Пендлтонов, они стояли там вместе. Все, что говорилось, я не расслышал, но слухи разлетелись быстро. Ее отец объявил о помолвке.
— Нет. Должно быть, ты неправильно расслышал. Ее сестра помолвлена с Хайгейтом. Я присутствовал на обеде, когда семейство обсуждало планы, как объявить об этом в обществе.
— Ревелсток… Бенедикт… — Аппертон потянулся через стол и положил ладонь на руку друга. — Сегодня вечером они объявили о двух помолвках.
— Нет, ты ошибаешься. Я ни за что не поверю, что Джулия пошла на такое.
Но произнося это, он ощутил дурноту. Все выпитое бренди зловеще устремилось к горлу. Она же сама призналась ему, что хочет замужества без любви. Может быть, поразмыслила и приняла предложение Кливдена? Но это не похоже на Джулию, которую он знает. Джулия, которую он знает, очень близка со своей сестрой.
Она никогда не предаст Софию. Или предаст?
— Казалось, она не возражала против происходящего. Во всяком случае, так мне показалось.
Очевидно, да.
— Раз ты не слышал, о чем там говорили, значит, и стоял не очень-то близко.
— Я знаю, что видел. Она выглядела совершенно согласной со всем, что там творилось.
Бенедикт дернул себя за волосы.
— Джулия ему отказала. Джулия сама мне сказала!
— Должно быть, передумала. Сколько лет мы с тобой знакомы? Клянусь, я бы в жизни не стал врать о таком.
Сердце Бенедикта словно пронзило ледяными иглами.
— Знаю, что не стал бы. Только мне ужасно хочется, чтобы ты ошибся.
— Лучше бы тебе признать, что ошибки нет. Но рассказал я тебе не для этого. Хочу узнать, что ты намерен предпринять?
Бенедикт вскочил на ноги. Комната покачнулась, и он схватился за стол.
— Что я намерен предпринять? — Ответ был очевиден. Ему известно, что Джулия о нем думает. — Да ни черта не намерен.
Аппертон поднялся куда медленнее.
— Ты просто поднимешь ручки? Вот уж не думал, что доживу до такого.
— Да тебе-то что за дело? — Бенедикт с трудом выдавил слова, так сильно сжалось горло. — Кажется, у тебя нет тут никакого личного интереса.
— Есть, если мне придется выплачивать Кливдену пять тысяч чертовых фунтов, которых у меня нет.
— Ты подписался на пари? — Бенедикт схватил Аппертона за лацканы и сильно тряхнул. — Значит, ты еще больший идиот, чем Ладлоу… Кливден… — он оттолкнул Аппертона. — Или как там, дьявол вас всех побери, мы называем его на этой неделе.
