— Я не сомневался, что ты знаешь.
— Знаю. Но хочу выяснить, откуда узнал ты и, что еще важнее, не появится ли семейство Сент-Клеров у меня на пороге, чтобы увезти ее домой?
Бенедикта охватило беспокойство. Не стоило оставлять ее одну. Нужно было сразу отправить Джулию в Кент, а завтра утром поехать туда самому. Если Сент-Клеры ищут ее у Аппертонов, они проверят и его дом. Если ее обнаружат, то увезут домой и будут держать под замком, пока не состоится венчание с Кливденом. Что бы сама Джулия ни думала про этот брак, очевидно, что родители считают его исключительным благом.
— Сомневаюсь, что ее семья подозревает тебя, — произнес Аппертон. — Сам я узнал совершенно случайно. Моя сестра отправилась навестить Софию, а вернулась с этой новостью. Это строжайшая тайна, поэтому Генриетта, конечно, тут же все нам рассказала.
Бенедикт облегченно выдохнул.
— Значит, у меня есть время.
— А вот этого я бы не сказал. Сплетни разлетятся уже завтра, поэтому рассказывай скорее. — Аппертон подтолкнул его локтем. — Что заставило тебя передумать и помочь мне?
— Давай проясним все раз и навсегда: я пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе выиграть идиотское пари.
— Ну хорошо, но если благодаря этому я выиграю… — Аппертон пожал плечами. — Ты только подумай, какой поднимется скандал, старик. Кливден после такого не пожелает и близко подойти к ней.
— Об этом я вдвойне позабочусь. Утром мы уедем в Кент.
— Ах да, утром, после того, как ты окончательно ее обесчестишь.
Бенедикт сгреб его за лацканы.
— Буду благодарен, если ты не станешь совать свой нос, куда не следует. Я бы и тебе ни слова не сказал, но мне нужна твоя помощь.
Аппертон высвободился и отряхнул рукава.
— У тебя странный способ просить об услуге.
— Если научишься держать свой рот на замке, это здорово пойдет тебе на пользу. Но я полагаю, ты мне поможешь, хотя бы ради выигранного пари.
Аппертон со вздохом отступил назад.
— И что я должен сделать?
Бенедикт выставил перед собой три пальца.
— Три вещи. Во-первых. распустишь слух, что сегодня ночью видел меня в каком-нибудь игорном заведении. В каком, неважно, главное, чтобы никто не подумал, что я провел ночь дома.
Аппертон кивнул.
— Это просто. Что еще?
— С утра ты первым делом пойдешь в «Докторс-Коммонс»[7] и получишь для меня специальную лицензию.
— Пройдет неделя, а то и больше, пока архиепископ сочтет возможным ее выдать. Вам лучше отправиться прямо в Шотландию.
Бенедикт покачал головой.
— Чтобы добраться туда, потребуется неделя. А если продержится такая погода, то даже больше. Они будут уверены, что мы отправимся именно в Шотландию, как только сообразят, что произошло. Безопаснее оставаться в Кенте. Когда получишь лицензию, привези ее в Шорфорд-Хаус. Точнее, в коттедж привратника, ведь это единственное обитаемое место.
Аппертон вскинул бровь.
— Ты знаешь, могут ведь сказать, что ты ее похитил.
— Я этого не делал. Она сама пришла ко мне.
— Значит, в итоге она разобралась со своими желаниями?
Послсдний вопрос Бенедикт проигнорировал.
— Так, и осталась еще одна вещь.
Ссутулившись из-за ледяного ветра, Хайгейт выбрался из своей кареты возле дома на Болтон-роу. В дверях его встретил Биллингз с крайне мрачным выражением лица.
— Я приехал с визитом к мисс Сент-Клер.
— Я справлюсь, дома ли она.
Пальто не спасло Хайгейта, он вздрогнул и поежился. Биллингз развернулся и ушел, оставив гостя на пороге.
— Какого дьявола?
Шел двенадцатый час дня. У Биллингза не было никаких причин играть в светские кошки-мышки, ведь теперь Хайгейт официально считался женихом Софии. Не могла же она разорвать помолвку сейчас, верно?
Только не после их совместной поездки в карете и пылких объятий. Своими невинными поцелуями и неумелыми откликами она лишь разожгла в нем желание скорее разделить с ней брачную постель. И если София все разорвет сейчас…
Дверь распахнулась, и появился Биллингз, как всегда, суровый.
— Она примет вас в утренней гостиной, милорд.
Выдохнув с облегчением, Хайгейт перешагнул порог и протянул дворецкому мокрые пальто и шляпу. София встретила его на полпути в коридоре.
— Слава богу, вы пришли! — Ее лицо было бледнее, чем обычно, белое как мел, а под глазами ярко выделялись синеватые круги.
— Что случилось?
— Джулия пропала, и это моя вина. — По щеке поползла слеза.
Хайгейт уже потянулся смахнуть ее, но на полпути его рука замерла.
— Ваша вина? Как это может быть вашей виной?
— Я отвратительно вела себя с ней после объявления об их помолвке. Я… — София упала на кушетку и заломила руки. — Я не могла заставить себя поговорить с ней и спросить, как же она стояла там и согласилась с помолвкой, если заверяла меня, что откажется наотрез. Как я это вынесу? Как смогу жить, зная, что Кливден всего лишь мой зять?
Хайгейт сел рядом, задев бедром ее юбку.
— Почему вы решили, что Джулия исчезла именно по этой причине? Чтобы избавиться от помолвки?
— В противном случае сестра оставила бы нам записку, чтобы мы не волновались.
— И давно она исчезла?
— Вчера вечером. Мама настояла, чтобы я съездила с ней к модистке насчет приданого, а когда мы вернулись, Джулии уже не было. Папа сказал, они поссорились. Мы наводили справки, но никто ничего не видел.
Хайгейт потер подбородок.
— Вчера вечером, говорите? Неужели никому не пришло в голову проверить дороги, ведущие на север?
— В такую ужасную грозу? Да никто в здравом уме не отважился бы на такую поездку.
— Отважился бы, если не хотел быть пойманным.
— Но на север. Зачем… — София уставилась на него, приоткрыв рот. — Вы думаете, сестра сбежала, чтобы выйти замуж?
— Будь я азартным игроком, поставил бы приличную сумму на то, что Джулия сбежала в Шотландию с лордом Бенедиктом.
Только представить себе этого ублюдка Кливдена рогоносцем. Ну, или почти рогоносцем. Пора ему узнать, каково это. Впрочем, вряд ли он почувствует что-либо, кроме унижения. У него нет чувств, чтобы понять глубину горя, которое он причиняет другим своими темными делишками.
София наморщила лоб, и Хайгейт с трудом удержался, чтобы не разгладить эти складки.
— О, Джулия никогда бы не сбежала с лордом Бенедиктом. Видите ли, он ее любит.
