— Балтика! Слышишь меня, Балтика? Перехожу на прием.
И наконец я услышал голос Миши:
— Мама отправила меня в пионерский лагерь. Место, скажу вам, было не первый сорт. От моря километра два, но река близко. Мы с одним мальчиком, Борей, повадились ходить к рыбакам.
И как-то старый рыбак подарил нам угря: такую длинную рыбу вроде змеи. И предупредил нас:
— Глядите не упустите. Угорь издалека море чует. Брось его наземь — тут же повернется к морю мордой и поползет. Да так, что не догонишь.
Мы усмехнулись: угря не догнать! Но на всякий случай прикрыли ведро с водой, в котором сидел наш пленник, тряпкой.
Ведро мы несли по очереди. Сперва я, потом Боря. Потом хотел снова нести я, но он не дал.
Я потянул к себе, он — к себе. Мы оба упали, и угорь выскользнул на траву. Тут бы его и схватить, да мне помешал Боря.
— Угорь, — говорит, — от нас не уйдет. Зато мы по-научному проверим, верно ли сказал рыбак.
Ну и что ж… по-научному упустили. Удрал наш угорь, поминай как звали. Мы только успели заметить, что он скользил по траве на запад, как раз в сторону моря.
Пришлось нам опять идти к рыбакам. Мы решили не быть нахальными и попросили всего-навсего маленького угреночка.
— Чего? — переспросил рыбак. — Еще птичьего молока попросите. За сорок лет я всякой рыбы переловил, а вот ни угрят, ни угриной икры не видал. Хотите верьте, хотите нет.
И мы не поверили. Все рыбы мечут икру, из икры выводятся мальки. Что ж, угорь в особом положении? Но, когда, уже в Ленинграде, мы, зайдя в магазин, спросили угриную икру, продавщица назвала нас озорниками и бездельниками.
Я решил, что с меня хватит. Но Борю заело.
— Пойдем, — говорит, — в Зоомузей, там нам объяснят по-научному.
Ладно, пошли. И вот что мы узнали.
Последнее путешествие угря
(Продолжение рассказа Миши)
С давних пор жили в европейских реках угри, но поймать угренка не удавалось ни одному рыбаку. В Древней Греции даже думали, что угри родятся из ила.
Если никто не видал угря маленьким, то в Атлантическом океане встречалась рыбка, которую никто никогда не видал взрослой. Эту прозрачную, как стекло, рыбку-недомерка ученые назвали «лептоцефалом» и причислили к особому роду лептоцефалов.
И только лет шестьдесят назад пришлось лишить рыбку ее особого звания. Один итальянский ученый сосчитал позвонки в спинном хребте у длинного угря и у коротышки лептоцефала: одинаково! Это неспроста! Ученый посадил лептоцефала в аквариум. И что ж? Коротышкино тело вытянулось, стеклянная спина потемнела, и превратилась рыбка-недомерок… в обыкновенного угря.
Но это была решена только половина задачи. Для того чтобы дознаться, где бывший лептоцефал, личинка угря, выводится из икры, надо было поймать рыбку-бусину, малюточку среди малюток. Попробуй такую поймай!
Пять лет охотился за стекляшками-коротышками датский ученый Иоганн Шмидт. Только на шестой год он изловил рыбку-коротышку меньше обычной, на седьмой год — еще меньше. И каждая новая рыбка-малютка уводила ученого все дальше в океан.
О подводные рифы разбился корабль Шмидта. Но на новом корабле упрямый ученый снова поплыл в океан: искать родину угря. На пятнадцатый год поисков Шмидту и его помощникам удалось поймать рыбок-бисеринок, только что вылупившихся из икры. И все эти малявки были пойманы в одном и том же районе Атлантического океана — в Саргассовом море, море без берегов.
Теплое течение служит ему границей, а вокруг Саргассова моря шумит океан. Издали можно подумать, что здесь не бездонная пучина, а земля, скопище островов. Но это не острова, а плавучие водоросли — саргассы. Когда-то они обманули Колумба. Глядя на них, он решил, что Индия близко.
Здесь, на глубине трехсот метров, в тихой теплой воде, в чаще плавучих водорослей, угри мечут икру, а потом погибают. Нянькой вылупившихся из икры личинок становится подводное течение. Оно уносит их в океан, в сторону Европы.
За три года странствований по океану стекляшка-коротышка превращается в молодого угря. Он заплывет в реку, будет там жить. И ничто — ни осока на берегу, ни ветка ивы над тихой заводью — не напомнит угрю его далекую родину.
Но пройдет десять, пятнадцать, а то и двадцать лет, и начнет старый угорь спускаться вниз по реке. Он отправился в свое последнее путешествие на родину. Жить угорь может в любой реке, но метать икру будет только там, где он сам впервые увидел солнечный свет, — в море без берегов.
Где он сейчас, наш угорь? Мы с Борей часто говорим о нем.
— Сегодня ночью луны не было и лил дождь, — звонит мне по телефону Боря. — В такую ночь под шум ветра угри штурмуют шлюзы. Должно быть, и наш беглец переправился через шлюз.
— А когда он доберется до своей родины?
— Не скоро. Американский угорь, его путь короче, — через год, европейский — через три года. Мы тогда будем уже в восьмом классе.
— А как он знает, куда плыть?
Телефонная трубка об этом ни гугу. И я не знаю. А знать хочется. Может быть, вы поможете?..
Так закончил свой рассказ Миша. Он просил помочь, но Антона Петровича с нами не было.
А сами мы знали о рыбьих путешествиях не больше, чем Миша и Боря.
— Может, Невидимка что-нибудь посоветует? — сказала Майя.
— Сейчас мы его пригласим, — пошутил я и с поклоном распахнул дверь: Заходите…
— Ай! — взвизгнула храбрая Катя.
На пороге стояла белая фигура. Только это был не Невидимка, а капитан. Заикаясь от волнения, он произнес:
— Рыба-лоцман исчезла… Земля!..
