Было ещё не очень поздно, когда герцог решил пригласить Аделин выйти в небольшой садик, который окружал снятую виллу. Он послал за ней слугу, но тот вернулся, сообщив, что леди Аделин ему не отвечает.
Эдвард вышел в коридор и стал громко стучать, зовя Аделин и приказывая ей впустить его.
В конце-концов, когда от девушки по-прежнему не было ответа, пришли слуги и выломали дверь.
Эдвард вбежал в комнату, но Аделин действительно нигде не было.
Ещё никогда в жизни герцог не испытывал такого ужаса, как в этот момент. Он заглянул в каждый угол, ища девушку, но быстро понял, что это бесполезно.
Слуга, который стоял в дверях, смотрел на своего господина, находящегося на грани безумия, потом подошёл к открытому окну.
— Милорд, посмотрите, — сказал он, желая привлечь внимание хозяина.
Эдвард обернулся. Лицо его было белым, а глаза казались огромными и совершенно безумными.
— Окно открыто. Миледи выбралась через него. Тут и ветка дерева рядом. Я уверен, что она сбежала.
Набрав в грудь побольше воздуха, герцог попытался успокоиться. Если сейчас он поддастся эмоциям, то ему будет очень трудно найти Аделин, которая наверняка задумала очередную авантюру. Вот только похоже, она забыла, что Турция это не Англия, и опасности могут подстерегать её на каждом шагу!
Эдвард решил, что как только он найдёт эту неугомонную леди, то больше не спустит с неё глаз и, если потребуется будет спать с ней в одной комнате, исполняя роль её телохранителя. Герцог дал лорду Дерби слово, что его дочь вернётся в Англию целой и невредимой, и он собирался сдержать его, чего бы это ему не стоило!
Кафессы — подобие жалюзей в домах Османской Империи.
Глава 7
Аделин бежала, совсем не чувствуя ног. С трудом понимая, что произошло с Аланом, она приказала проводить её к начальнику тюрьмы. Кто это был и что за человек, она не знала. Из путанных объяснений греков Адель поняла только, что Алан уехал из Троады с частью клада, который турецкие власти расценили как национальное достояние, а потом его арестовали как расхитителя собственности султана. Клад у него отобрали, а самого посадили в тюрьму, и, говорили, что вскоре ему отрубят голову, если английские власти не вступятся за своего подданного, а английские власти ничего не знали о его злоключениях…
Аделин готова была на всё. Она только увидит Алана, поговорит с ним, и тут же отправится к Эдварду. Расскажет ему, где нашла его брата, и заставит всеми правдами и неправдами ехать к самому султану. Ведь только султан может отменить казнь человека!
Город был погружен в полную тьму. Улицы опустели. И только девушка в тёмно-зелёной юбке в окружении толпы взбудораженных мужчин бежала куда-то, следуя указаниям проводника.
Вскоре перед ней возникло невысокое здание, которое можно было бы принять за простой дом, если бы не широкие решетки на окнах. Не простые прутья, а именно решетки, в клеточку. «Наверняка они пропускают очень мало света…» — ни к месту подумалось Аделин. Ей до слёз стало жалко Алана. Пока она весело проводила время в Лондоне и на лайнере, он ради неё готов был на такие подвиги! Он отыскал клад, и вот так несправедливо попал в тюрьму. В этом есть и её вина…. Ведь только ради свадьбы с ней Алан так рисковал своей жизнью!
Оставшись у порога, Аделин забарабанила в дверь. На шум тут же вышел турецкий солдат в странной шапке с пером, и начал что-то говорить.
Переводчик куда-то подевался, и девушка закрутила головой, вдруг осознав, что находится одна среди незнакомых мужчин, языка которых она совсем не знает. Охраннику ответил грек, и вскоре вся толпа начала размахивать руками, что-то кричать и объяснять стражнику. Потом от толпы отделился один человек, как поняла, Адель, парламентер. Он вошёл в дверь и находился в доме достаточно долго. Аделин прислонилась спиной к стене и ждала, нервно сжимая и разжимая пальцы. Тут дверь снова отворилась, и её пригласили войти.
Внутри горели лампы, и было достаточно светло. Адель провели в небольшую комнату, где её ожидал человек средних лет с длинными свисающими усами, одетый по турецкому обычаю.
— Вы ищете преступника по имени Алан Эгертон? — спросил он на хорошем французском.
Аделин знала этот язык. Обрадовавшись, что может общаться с этим человеком, она шагнула вперёд и присела в реверансе.
— Да, месье, я ищу мистера Эгертона, он — мой жених.
Лицо человека вытянулось. Он посмотрел на неё как-то подозрительно, потом откашлялся и проговорил.
— Месье тут нет.
— Нет? — растерянно спросила Адель.
— Нет, — сухо повторил её собеседник.
— А где же Алан… — поинтересовалась она, испуганно глядя на мужчину.
— Месье Эгертон устроил побег несколько недель назад. Его всё ещё ищут власти. И, к сожалению, я не могу вам подсказать, где он.
Девушка опустила голову. Всё её воодушевление исчезло вместе с известием, что Алан снова куда-то исчез. Она так хорошо все придумала, желая утром предстать перед Эдвардом рука об руку с Аланом, чтобы посрамить его с его мудростью. Но нет, всё ещё больше запуталось. Алан сбежал. И куда он делся, никто теперь не знает.
— Мне очень жаль, — проговорила Адель, тяжело вздыхая.
Теперь ей нужно как-то незаметно вернуться на виллу, которую снял для них Эдвард. Аделин попыталась понять, где это, но осознала, что не знает, где находится и куда ей теперь идти. Надеясь, что рабочие знают, где она живёт, она сделала шаг к двери.
— Благодарю, что приняли меня, месье, — сказала она, — я очень благодарна вам за сведения о моем женихе.
Лицо мужчины стало непроницаемо. Он смотрел на Аделин холодными тёмными глазами, и ей вдруг стало не по себе.
— Не спешите, мадам, — проговорил он и акцент его от волнения усилился, — я задерживаю вас, как сообщницу!
Глава 8
Аделин долго кричала и билась о решетку двери. Камера, в которой её заперли, была не более трёх шагов в длину, поэтому она могла сколько угодно метаться по ней, ударяясь об стены. Окно с решетками в клетку не пропускало ничего. Аделин бросилась к нему и увидела, как рабочие стоят у входа, и тот самый мужчина, что приказал запереть её в камере, вынес им кошель с деньгами. Неужели они просто продали её? Неужели она нужна этому человеку? Зачем? Её охватила самая настоящая паника. Адель пыталась кричать рабочим, что ненавидит их, но стекло не пропускало звук. Да и языка её рабочие не понимали.
Страх и безвыходность охватили девушку, и она на мгновение замерла, обхватив себя руками.
Эдвард. Где же Эдвард? Неужели он ещё не обнаружил пропажу? Она бросилась к двери и стала трясти её, будто та могла поддаться и распахнуться по её желанию.
— Выпустите меня! Выпустите, прошу! — кричала она срывающимся голосом, но ответом была лишь тишина.
