Император негромко хмыкнул и стал перебирать на столе бумаги, не торопясь озвучивать судьбоносное для Вейнанда решение. Намеренно тянул время, а может, размышлял, как его наказать. Затем, вскинув цепкий, по-орлиному хищный взгляд, какое-то время всматривался в лицо генерала, словно пытался прочесть его мысли, но так и не преуспев в этом занятии, проговорил, немного смягчившись:
— Ладно… Я тоже хорош! Нужно было сразу убить эту тварь, но я надеялся ее перевоспитать. Выдрессировать для себя. Жаль… — Обойдя стол, Адальгер опустился на его край и, скрестив на груди руки, вкрадчиво продолжил: — Мне нужен хроновик, Вейнанд. Молодой и сильный. Хотя бы один. Что там с тем мальчишкой? Ноэро. Его уже проверили?
— Проверили, — кивнул Эскорн. — Он точно не хроновик. Да и иллюзорная магия в нем не проявилась. Рифер неплохой универсал и…
— Неплохой! — раздраженно перебил его Адальгер и скривился. Пальцы мужчины, скользнув по темного дерева столешнице, с силой сжали один из листков, сминая его в жалкий комок. — У меня этих неплохих как собак нерезаных, а мне нужны уникальные! Понимаешь? Сильные, бесстрашные чаровики, обладающие редкими дарами. Вроде нас с тобой. Чтобы империя процветала. Чтобы всем нам было хорошо.
Вейнанд не стал делиться своими соображениями о том, что нескончаемые войны едва ли способствуют процветанию Эргандара. У них было немало заморских колоний, за счет которых империя обогащалась. Но война отнимала куда больше. Оружие, боевые артефакты, обмундирование — такую армию, какая была у Регенштейна, не могло себе позволить ни одно королевство.
Да и они скоро не смогут…
— Можешь идти, — махнул рукой Адальгер, явно утомленный этим коротким разговором.
Больше всего на свете император не любил получать плохие известия и каждое поражение воспринимал как свое личное, будто это он, а не Вейнанд, упустил ведьму.
— Ваше величество. — Генерал почтительно поклонился, стараясь не показывать, что от этого поклона начинает пульсировать рана и грудь словно обжигает пламенем.
— Куда это ты такой нарядный? Никак на свидание к графине собрался, — прежде чем Вейнанд успел выйти, послал ему вдогонку Великий. — В сюртуке, при галстуке. Уж не влюбился ли ваша светлость?
Эскорн мысленно выругался, досадуя, что приходится отвечать на вопросы о его личной жизни. Хотя Лайру Ноэро едва ли можно было отнести к его личной жизни. Он просто о ней заботится — ничего больше.
— К Катрине я испытываю самые теплые чувства, но собирался я не к ней, а к дочери маршала Ноэро.
— А-а, — мигом потеряв интерес, протянул император. — Еще одна из этого проблемного семейства. Маршалу удалось заслужить мое уважение. Посмотрим, сумеет ли сделать то же самое его наследник.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, ваше величество. Рифер, уверен, еще себя проявит. Да и Лайра в самом ближайшем будущем составит отличную партию какому-нибудь достойному чаровнику, а впоследствии подарит империи сильных, одаренных детей. Возможно, в них проявится сила рода.
— Мне нужно сейчас, а не через двадцать лет, — задумчиво пробормотал Адальгер и снова махнул рукой, словно отгонял от себя назойливого комара.
Было видно, ему наскучил разговор о незнакомой, бесполезной для него девушке, поэтому Вейнанд, больше не теряя времени, простился с правителем и отправился домой к баронессе.
Лайра Ноэро
Грозный вид генерала заставил меня напрячься. Затравленно оглянувшись по сторонам, но поняв, что отступать некуда, вздохнула и постаралась придать лицу невозмутимое выражение.
— Генерал Эскорн! — дружно поприветствовали его кадеты, вставая по стойке смирно, и мне тоже пришлось изобразить нечто более-менее приличное.
Вытянуться, отдать честь, коснувшись правой ладонью сердца, и замереть оловянной статуэткой, глядя на военного.
Широкий, резкий шаг, не менее широкие плечи и хищный, очень хищный взгляд. Сейчас направленный на меня.
— Рифер, отойдем, — не размениваясь на приветствия, попросил-велел Эскорн.
Голос прозвучал вкрадчиво, но слышался в нем приказ. И сталь. Много-много стали, от которой у меня все внутри задрожало.
Мы отошли к витражному окну, через которое проникали, радужными переливами рассеиваясь по коридору, закатные лучи.
— Рад, что вы так быстро поправились, генерал, — солгала я и замерла, уговаривая себя выдержать его пронизывающий, мрачный взгляд.
Догадался? Узнал?
Но как?!
— Что с твоей сестрой? — устав прожигать меня этим самым взглядом (и так благодаря ему, судя по ощущениям, на лице живого места не осталось), спросил его несвоевременная светлость.
Ну то есть несвоевременно объявившаяся в академии.
Не мог хотя бы еще немного помучиться от ранения.
— А что с ней?
— Она не вышла меня встречать, и меня к ней отказались впускать.
От приглушенного рычания оборотника мурашки побежали по коже. А когда поняла, что он сказал, чуть не заулыбалась от облегчения и радости.
— Морри отказала?
Удивительно, и как только хватило смелости? Даже я перед генералом временами робела, а уж служанка при виде него теряла дар речи. А при виде такого Эскорна вполне могла потерять и сознание.
— Баронесса! — рыкнул Вейнанд. — Сказала, что у твоей сестры мигрень. Что за ерунда? Она ведь не сможет все время меня избегать!
— А, ну это точно не ерунда, — серьезно сказала я. — По осени ее всегда мучают сильные головные боли. Совсем как матушку в своем время. Лайра у нас такая болезная, совсем слабая. Может не вставать с постели несколько дней кряду.
— Совсем болезная? Слабая? — с сомнением переспросил Эскорн.
Видимо, в его представлении я была девицей с лошадиным здоровьем и характером гиены. Но уж точно не слабой и болезной девой, проводящей дни на шелковых простынях.
— Да, она такая, — кивнула скорбно. — Вся в маму.
Прости меня, мамочка.
— Надеюсь, сумеет подарить своему будущему мужу, кем бы бедолага ни оказался, хотя бы одного наследника.
Генерал продолжал хмуриться, мрачнел на глазах, и я поняла, что начинаю выпадать из образа брата. Рифер в вопросе замужества был полностью с ним согласен и считал, что я уже загостилась в девках.
— Но я передам ей, что вы заходили.
— Передай, что я приеду завтра в полдень. Если ей не станет лучше, отвезу к животворцу, мэтру Орвену. Он лучший в Леонсии. Уверен, сумеет помочь.
Вот ведь…
— Обязательно передам, шейр. Обязательно, — заверила я и оглянулась на дожидавшихся меня друзей.
Бриан был совсем бледный и даже уже слегка позеленевший. Должно быть решил, что меня раскрыли и мысленно прощался с отчаянной девицей.
