— Сколько вам лет? — спросила я.
Мой вопрос прозвучал несколько бесцеремонно, но уж такая я, прямая и бесцеремонная.
— Тридцать четыре, — коротко улыбнулся мужчина.
— И уже генерал Великого…
— Этого звания удостаиваются не по возрасту, а за заслуги.
— Выходит, на вашем счету немало трупов. Я хотела сказать, поверженных врагов.
Усмехнувшись, оборотних посмотрел мне прямо в глаза:
— Вы продолжаете меня ненавидеть.
— Я вас не ненавижу. Но вы же не думали, что я изменюсь за пару недель?
— Я на это надеялся.
Он вздохнул, а Морри неловко поерзала на сиденье и чуть слышно кашлянула, словно напоминала вести себя чуть больше как шиари и чуть меньше как Лайра.
— Я тоже надеялась, что вы передумаете насильно выдавать меня замуж.
— Лайра! — Эскорн подался ко мне, и я… вжалась в подушки.
Инстинктивно или машинально. Просто… вот не надо нам находиться друг к другу так близко! Шейла фон Верт была бы недовольна.
— Вы даже не даете себе шанса!
— По-моему, это вы мне его не даете, — буркнула, скрестив на груди руки.
— Вы молода и красива, но почему-то решили похоронить себя в деревенской глуши. А как же любовь, радость материнства?
— Я хотела выйти замуж, испытать любовь и, возможно, радость материнства, но вы мне не дали.
Вейнанд сощурился, и теперь его прозрачные глаза цветом напоминали грозовое небо.
— За простого солдата? Сына кухарки?
— Любви безразличны богатства и титулы.
Его глаза сверкнули, снова навеяв мысли о грозовых тучах, пронзаемых вспышками молний, пугающих и опасных.
— Вы его не любили и замуж за него не хотели.
— Как скажете, — согласилась я, запоздало осознав, что толку от этого спора никакого. Он все равно потащит меня знакомиться с Великим и его придворными подхалимами.
— Всегда бы так, — мрачно ответил Эскорн.
Будь мне лет десять, и я бы показала ему язык. Но, увы, я уже давно вышла из того возраста, когда все легко и просто, и никакие упрямые генералы не пытаются отдать тебя замуж.
Знакомство со столицей Вейнанд решил начать с парка Августины, названного в честь последней императрицы из династии Лимбургов. Наверное, летом здесь невероятно красиво, но и в разгар осени парк выглядел потрясающе. Все деревья в золотом и медном убранстве, настолько высокие, что устанешь задирать голову, чтобы как следует рассмотреть пышные кроны. Полуденные лучи, проникая сквозь них, стелились по насыпным дорожкам причудливым блестящим узором. Широкие аллеи и узкие, неприметные на первый взгляд тропки, величественные фонтаны и изящные статуи — в парке Августины можно было провести не один час, любуясь его красотами.
Но больше всего мне понравился Лебединый пруд, расположенный в сердце парка. По краям от него белели просторные площадки, обнесенные мраморной балюстрадой, а в центре пруда красовалась беседка под хрустальным куполом. В такой погожий день, как сегодня, ее многочисленные грани сияли в лучах солнца.
Морри, с тихим восторгом встречавшая каждую диковинку, поспешила на площадку, чтобы получше рассмотреть лебедей, величественно плавающих по воде.
— Здесь очень красиво, — сказала я, оглядываясь.
Последние несколько минут мы молчали, и из-за этого я чувствовала себя несколько неловко.
— Вы часто здесь бываете?
— Почти никогда. — Вейнанд улыбнулся: — Рад, что вам нравится, Лайра. Мне хотелось сделать для вас хоть что-то приятное.
— Признаю, хоть в чем-то вы преуспели. — Я первой отвела взгляд и первой двинулась по дорожке вдоль пруда.
— Скажите, — не стоило об этом говорить, но не спросить было выше моих сил, — если кадет решит прервать учебу, чем это для него обернется?
— Вы хотите сказать: дезертирует?
Я неопределенно пожала плечами. Мог бы и не уточнять. Мне это слово категорически не нравилось.
— Он будет недостоин называться мужчиной, а семья, воспитавшая слабака, покроется позором.
Все это мне было хорошо известно, но я надеялась… А не знаю, на что я надеялась!
Плохо. Очень плохо.
— И если у дезертира, например, имеется сестра на выданье… Ее ведь никто, такую опозоренную, замуж не возьмет?
Я говорила серьезно, но почему-то мои слова его развеселили. Вейнанд рассмеялся, а перестав раздражать меня своим смехом (глубоким, бархатистым), сказал:
— Лайра, Рифер не собирается сбегать.
Негодяй даже смеялся красиво.
— Он подает большие надежды. У него открылись способности к огненной магии, а в единоборствах я лично его натаскаю.
Ну-ну…
— Он не побоялся выступить против старшекурсника, защитил друга. Конечно, это не то, чем стоит гордиться, ведь был нарушен приказ, но у вас смелый и стойкий брат. Теперь я вижу, что не такие уж вы и разные.
Я кисло улыбнулась, а затем кивнула. Не дезертирует он, как же… Уже! Непонятно куда умчался и где его искать, я не представляла. Как и не могла открыться Эскорну. Не сейчас. Послезавтра, когда всем станет ясно, что Рифер исчез, я брошусь ему в ноги и буду умолять помочь отыскать брата.
И да, при таком раскладе замужества можно не бояться.
Я настолько глубоко ушла в свои мысли, что не сразу заметила, как нас кто-то окликнул. Вернее, окликнул не нас, я Эскорна. Молодая, со вкусом одетая женщина.
Обернулись мы одновременно, чтобы увидеть, как брюнетка, грациозно подхватив юбки, двинулась к нам.
— Кто это? — спросила я и снова несколько бесцеремонно.
Не стоило, но вопрос сорвался с губ прежде, чем успела себя сдержать.
— Никто, — мрачнея на глазах, ответил генерал, и напряженно замер, наблюдая за приближением красавицы.
— Тогда мы оба видим и слышим то, чего на самом деле не существует, — справедливости ради сказала я, отмечая, сколько изящества заключено в каждом движении незнакомой шиари.
— Вейнанд, ты вернулся! — поравнявшись с нами, проворковала наша общая галлюцинация, после чего прошлась по оборотнику долгим, внимательным взглядом. Немного собственническим, как мне показалось. — Рада, что целый и невредимый.
Духи! А ведь я даже не поинтересовалась его самочувствием! Не спросила, при каких обстоятельствах его ранили и куда вообще он так внезапно сорвался. Хотя, вполне вероятно, он бы и не рассказал. Из нежелания меня тревожить или потому что не положено.
Впрочем, с чего это вдруг я должна за него тревожиться?
— Здравствуй, Катрина, — поздоровался Эскорн, пока я пыталась успокоить свою внезапно взбунтовавшуюся совесть.
