– Я вас понимаю, – говорит Кэл, но это не так. Он пока ничего не понимает.
– Жаль, что с ним приключилось такое, вы не находите? Подумать только, беднягу убил какой-то там кузнец! – продолжает болтать герцогиня.
– Да, это трагедия, – поддакивает Кэл. – Но, надо думать, теперь, когда принц Аласт скончался, герцогу уже нет нужды покидать вас и ездить в Реновию.
– Как раз наоборот! Он уезжает сегодня ночью.
– Сегодня ночью? Но почему? – спрашивает он, глядя, как Тень исчезает в толпе гостей. – Что вообще его светлость может делать в Реновии? Заниматься делами наследства покойного принца?
– Думаю, можно выразиться и так, – небрежно бросает герцогиня.
Кэл хмурит брови, изображая недоумение.
– Я открою вам секрет! – продолжает она. – Он едет туда, дабы проследить за тем, чтобы восстание шло по плану!
– Восстание? Против королевы?
Герцогиня смеется.
– Только не говорите мне, что вы один из тех, кто сочувствует королевскому дому Реновии!
Он придает своему лицу выражение беззаботности, чтобы не выдать себя.
– Ну что вы, разумеется, нет! Но что именно планирует герцог?
– О, этого я вам сказать не могу, но, пожалуй, могу намекнуть. К завтрашнему дню там произойдет смена режима.
Смена режима? Убийство принцессы? Или королевы? Не об этом ли толкует эта безмозглая герцогиня? Не замышляет ли герцог убить королеву и принцессу, пока они находятся в Монтрисе?
У Кэла становится холодно в груди, но он пытается сохранить спокойный вид.
– Неужели? – дрогнувшим голосом говорит он. Хорошо, что она ничего не замечает, поскольку много выпила.
– Я так рада, что вы понимаете, как мне тяжело, я имею в виду эти постоянные отлучки моего мужа.
– Да, конечно. Теперь мне все ясно.
Она прижимается к нему.
– Вы понимаете, какое это тяжкое испытание – оставаться одной…
– Само собой, – отвечает Кэл.
– Хотя вы меня и понимаете, нам надо будет поговорить еще, когда вы придете ко мне после того, как герцог уедет, – воркует герцогиня.
Кэл соглашается и продолжает флиртовать, но мыслями он далеко от герцогини. Сегодня ночью герцог уезжает в Реновию, где, если афразианцы победят, произойдет смена режима. Не собирается ли он захватить престол, пока королева и принцесса находятся в Монтрисе? В любом случае заговор против принцессы может увенчаться успехом. Он должен это остановить. Должен сейчас же найти герцога.
Но сначала – разыскать Тень.
Глава 45
Кэледон
Кэл в танце доводит герцогиню до края зала, где в одиночестве стоит пожилой аристократ.
– Моя дорогая, – говорит он ей, – я чересчур долго монополизировал ваше внимание. – И прежде, чем она успевает возразить, оставляет ее и, влившись в толпу, отправляется искать Тень.
В соседних комнатах так много гостей и головные уборы дам так огромны, что он с трудом может разглядеть что-либо и в пяти метрах.
Он нигде не видит темно-синего платья Тени: ни в большом бальном зале, ни в малом, ни в гостиных, ни в коридорах. Может быть, она покинула бал, потому что он танцевал, слишком тесно прижавшись к герцогине? Он качает головой. Конечно же, нет. Она хочет раскрыть заговор против принцессы так же сильно, как и он сам. Но где она?
Он еще раз обходит залы и комнаты, но ее нигде нет. Слышится грохот запускаемых фейерверков, и он вслед за толпой выходит на балкон. Навстречу ему попадается тот самый граф, с которым она недавно танцевала, но она не сопровождает этого хлыща.
– Вы не видели леди Лилу? – спрашивает Кэл.
На лице графа отражается смущение.
– Разве она не говорила вам, что произошло?
– А что произошло? – встревожившись, спрашивает Кэл.
– О, ничего, ничего! Я всего лишь хотел помочь ей с ее отломившимся каблуком, – торопливо говорит граф. – Я ни в чем не виноват!
Кэл хлопает его по спине.
– Само собой. Вы говорите, у нее сломался каблук? Должно быть, она пошла к себе, чтобы переобуться.
– Да, она направилась вон туда, – сообщает граф, показывая не на лестницу, а в сторону южного крыла дома.
Кэл прищуривается и идет в южный коридор. Здесь находятся личные покои герцога. Что здесь делает Тень? Кэл беспокоится все больше. Если заговорщик-афразианец – это герцог, то опасность грозит не только принцессе, но и Тени.
Он подбегает к двери спальни герцога, отворяет ее. Никого. Кровать, гобелены, ревущий в камине огонь. Он уже собирается выйти, когда видит какое-то движение на балконе.
Там стоит герцог, видна только его спина. Он одет в серый вечерний наряд и черный плащ. Серое и черное, традиционные цвета афразианцев, символ его преданности им. «Каким же я был дураком, – думает Кэл, – когда больше думал о своих собственных романтических чувствах, чем о заговоре».
Но сейчас он соображает быстро. Герцог и есть заговорщик-афразианец. Принц Аласт гостил у него незадолго до своей кончины… стало быть, он в самом деле состоял в заговоре против королевы, своей невестки. Другого объяснения нет.
Но Кэл думает о тех бумагах, которые они с Тенью нашли в библиотеке, служащей герцогу кабинетом. Свидетельство о смерти, удостоверяющее кончину настоящих герцога и герцогини. Письмо короля Эзбана, в котором тот благодарил герцога за гостеприимство, оказанное им его брату. Король Алмон умер на охоте, а принц Аласт гостил у герцога незадолго до того, как был убит сам.
Герцог терпеть не может охоту, однако считает ее полезным занятием…
* * *
Кэл врывается на балкон, но герцог даже не оборачивается, а только достает из внутреннего кармана серебряный портсигар и открывает его.
– Ага, вот и тот, кого я искал, – роняет он. На его пальце сверкает кольцо с черным камнем, и, когда на камень падает лунный свет, Кэл видит, что оно такое же, какое тетушки Тени показывали ему и Тени несколько дней назад. Обсидиан. Герцог носит кольцо с обсидианом.
Все так же стоя к нему спиной, герцог говорит:
– Итак, лорд Холтон, если теперь вам угодно так себя называть, вы наконец решились сойтись со мной лицом к лицу?
– Что, ваша светлость?
Герцог отходит от балюстрады балкона и поворачивается к Кэлу.
Кэл не верит своим глазам, моргает. «Аласт?» Перед ним стоит принц, тот самый, которого он убил у аббатства Баэр. Он жив. Но как такое возможно? И почему он здесь?
– Что вы сделали с герцогом? – Это дурацкий вопрос, но это первое, что приходит Кэлу в голову.
– Я и есть герцог, – отвечает человек с лицом Аласта. – Или же вы предпочитаете это лицо? – спрашивает он и снова меняет обличье. Теперь у него лицо предводителя группы монахов-афразианцев, на которых они напали в лесу.
