Поклонившись, маги покинули комнату. Из уважения к королю оба не просто исчезли, хотя дракон знал, что это им вполне по силам. Нет, с этим они подождут, пока не окажутся в даларанском посольстве, подальше от недоверчивых взглядов. Выходит, Кирин-Тор все еще заботится о том, как выглядит в глазах остальных…
Правда, в конечном счете для них это ничего не изменит.
Как только за волшебниками затворилась дверь, король Теренас оживленно заговорил:
– Покорнейше прошу простить мне эту сцену, Престор! Нет, каково нахальство! Вламываются во дворец, будто здесь правит Даларан, а не Лордерон! Ну, на сей раз они зашли слишком…
Тут Смертокрыл указал на него поднятой рукой, и король оборвал фразу на полуслове. Окинув взглядом обе двери, убедившись, что никто не ворвется внутрь и не обнаружит правителя околдованным, подложный аристократ подошел к окну, открывавшему вид на парадный двор и простиравшееся за ним королевство. Здесь Смертокрыл замер в терпеливом ожидании, не сводя глаз с ворот, сквозь которые королевскую резиденцию покидали все посетители.
Вскоре за окном показались и двое уходящих волшебников. Склонив головы друг к дружке, оба горячо обсуждали нечто, явно не предназначенное для посторонних ушей.
Коснувшись указательным пальцем немыслимо дорогого оконного стекла, дракон начертал на нем две окружности, сразу же замерцавших малиново-алым огнем, и пробормотал одно-единственное слово.
Стекло внутри одного из кружков дрогнуло, вспучилось и превратилось в нечто наподобие гротескных человеческих губ.
– …и ничего! Совсем ничего, Модера! Будто пустое место! Как был, так и остался загадкой!
Во втором кружке возникли еще одни, несколько более изящные губы.
– Возможно, ты просто еще не вполне оправился, Дренден. В конце концов, пережить подобное потрясение…
– Да я о нем уже позабыл! Меня погубить не так просто! Вдобавок, я знаю: ты его тоже прощупывала! Тебе что-нибудь узнать удалось?
Уголки женских губ мрачно поникли.
– Нет… а это значит, он очень и очень силен. Может статься, почти так же силен, как Медив.
– Должно быть, у него в руках некий талисман исключительной мощи! Такой силой не обладает никто, даже Крас!
Тон Модеры заметно переменился.
– А известно ли нам, каковы истинные пределы могущества Краса? Он старше всех остальных, а это что-то да значит.
– Это значит, что Крас весьма осмотрителен… однако он – лучший из всех нас, хоть совета и не возглавляет.
– Так уж он сам решил, причем не единожды.
Смертокрыл подался вперед. Минуту назад умеренное, любопытство его разом возросло.
– Кстати, а чем он вообще занимается? Отчего все держит в тайне?
– Говорит, будто пробует выяснить что-либо о прошлом Престора, но, по-моему, дело не только в этом. Крас никогда не ограничивается чем-то одним.
– Надеюсь, он вскоре что-нибудь выяснит, так как сложившееся положение… а это еще что?
– Словно затылок щекочет! Уж не…
Дракон наверху, во дворце, поспешно провел ладонью над парой стеклянных ртов. Стекло тут же выровнялось, от ртов не осталось даже следа, а Смертокрыл попятился прочь.
Женщина наконец-то почувствовала его чары, однако след дракона нащупать не смогла. Нет, магов дракон ничуть не боялся, как бы умелы ни были они по человеческим меркам, но в данный момент затягивать противоборство с этой парой Смертокрылу совсем не хотелось. В игру добавился новый элемент, причем такой, что впервые заставил дракона слегка, самую малость призадуматься.
Однако настало время снова заняться Теренасом. Король по-прежнему стоял там, где и был оставлен, с поднятой рукой и приоткрытым ртом.
Дракон щелкнул пальцами.
– …и я этого так не оставлю! И дипломатические отношения с ними, пожалуй, разорву сию же минуту! Кто правит Лордероном? Уж точно не Кирин-Тор, что бы они там ни думали!
– Да, ваше величество, шаг этот вполне разумен, но не следует с ним торопиться. Пусть заявляют протест, а уж после можно закрыть перед ними ворота. Я абсолютно уверен: прочие королевства сделают то же самое.
Теренас с усталой улыбкой пожал плечами.
– Какой же ты терпеливый юноша, Престор! Я тут разглагольствую без конца, а ты просто стоишь да слушаешь! А между тем мы ведь собирались обсудить твой будущий брак! Правда, состояться он может не раньше, чем через два с лишним года, однако помолвку необходимо всесторонне обдумать! Ничего не попишешь, такова уж жизнь царских особ!
Смертокрыл слегка склонил голову.
– Я все понимаю, ваше величество.
Король Лордерона принялся рассказывать о всевозможных торжествах, которые будущему зятю потребуется посетить в ближайшие месяцы. Помимо управления Альтераком, юному Престору придется уделить внимание каждому из этих празднеств, дабы упрочить связующие их с Калией узы в глазах народа и сопредельных монархов. Мир должен видеть, что брак их положит начало будущему величию всего Альянса.
– А как только мы отвоюем у этих треклятых орков Каз Модан и Грим Батол, можно будет подумать о торжественном возвращении этих земель холмовым дворфам! И церемонию следует возглавить тебе, мальчик мой – ведь кто, как не ты, уберег Альянс от раскола, помог нам сохранить единство до самой победы?!
Между тем внимание Смертокрыла ускользало все дальше и дальше от болтовни Теренаса. Большую часть того, что старик мог сказать, он знал наперед – сам же все это загодя в голову смертного и вложил. В итоге лорд Престор, герой – настоящий ли, или же воображаемый – получит свои награды и не спеша, методично, приступит к уничтожению низших рас.
Однако сейчас дракона куда больше интересовал разговор двух волшебников, особенно – в части, касавшейся еще одного из членов Кирин-Тора, некоего Краса. Этого Краса Смертокрыл счел заслуживающим размышлений. Он знал: попытки обойти чары, окружавшие его шале, предпринимались и прежде, а одна из них привела в действие «Бесконечный голод» – одну из древнейших, из самых надежных ловушек, когда-либо изобретенных кем-либо из повелителей магии. Знал дракон и о том, что на сей раз «Голод» себя не оправдал.
Крас… Не так ли зовут волшебника, сумевшего отвести от себя чары, древние, словно сам Смертокрыл?
«Пожалуй, о тебе придется разузнать поподробнее, – подумал дракон, рассеянно кивая в ответ на нескончаемую болтовню Теренаса. – Пожалуй, тобой придется заняться всерьез…»
Глава четырнадцатая
Крас спал – спал крепче, чем когда-либо прежде, даже в те времена, когда только-только выбрался из скорлупы. Спал сном, являвшим собой нечто среднее между дремой и чем-то другим, тем вечным покоем, от коего не пробудиться и самому могущественному из завоевателей. Спал, сознавая, что с каждым минувшим часом соскальзывает, погружается в это сладкое забвение все глубже и глубже…
